Книга Ночь всех проверит - Александра Ковалевская

– Ты говоришь, что по путепроводу можно смело двинуть в город, а потом толкуешь, что полиция сразу найдет? Неконкретно получается.

– Все конкретно. Сейчас день, растения заняты фотосинтезом, им не до нас. А я тебе толкую про ночь. Над путепроводом, где ты будешь героически выживать, за ночь вырастет целый холм зелени, и любой иланец поймет, в чем дело. Джунгли потянутся сюда всеми своими ветвями, корнями и прочим. А за ними – посмотреть, в чем дело, – на восходе солнца двинет полиция. Уяснил?

– Вот же ублюдки!

– Кто? Полиция кантона?

– Нет, местные травки! – Ветер раздраженно кивнул в сторону зарослей.

– Относись к местной флоре без эмоций. Это растения. Просто растения: капуста, морковка, цветочек, лист, стебель, дерево. Уяснил? Тем более, днем они совершенно не такие, как ночью.

– Ладно, – пробурчал раздраженный слишком сложной инструкцией по выживанию галерец. – Кто еще в бункере знает, как здесь не пропасть?

– Я сейчас подумал об этом. И, выходит, толком никто не готов. Я приказал Анне закрыть все входы и выходы с наступлением вечера. Но девчонки выросли на Земле, на их родной планете ничего подобного отродясь не водилось. Думаю, они не могут оценить размеры опасности. Да и ты вряд ли веришь мне.

Патрульный пилот заглянул в лицо попутчика:

– Ветер, мне беспокойно за них! Понимаешь, у этих белль другие м-м-м… понятия. К растениям они относятся, как к благословенным детям планеты. Растения Земли – жизнедар для тамошнего населения. Я сказал Анне о фиале, но забыл сказать, чтобы ничего не рвали и не несли в бункер. Мы зря оставили их. Ветер, один из нас должен вернуться. Есть варианты?

Ветер настороженно насупился:

– В город мне одному лучше не соваться. Получается, возвращаться надо мне. Успею?

Тимох глянул на экран наручня.

– Двигай без остановок. Успеешь. И еще в запасе будет полчаса. На, держи.

Он вручил миникубо напарнику.

– На кой мне твой наручень?

– Я записал на диктофон все, что наговорил тебе. Смотри в оба и не наделай ошибок!

Ветер повел глазами по сторонам, взгляд был хмурый.

– Да не сейчас оглядывайся, – хмыкнул Тимох. – Вернешься – осмотри базу, верни женщин внутрь и накрепко задрай все входы, не дожидаясь заката, ладно? Там есть схема помещений – изучи как следует до наступления темноты. Справишься?

Ветер не ответил.

Тимох предпочел не выяснять, чем снова недоволен напарник. С него и в полете хватило сложностей с галерцем.

Кивнул:

– Ловенна б-вилана – доживем до утра!

Прощание прозвучало зловеще.

Глава седьмая

День первый

Тимох спрыгнул с остановившейся дрезины. Повернулся в сторону города и в следующее мгновение оказался в захвате мускулистых рук, а длинный нож, который сам вручил напарнику, лег грязным лезвием поперек горла пилота.

– Что опять не так? – прохрипел патрульный, стараясь сохранить остатки невозмутимости. Внутри него все клокотало от бешенства: галерец оказался еще большим засранцем, чем можно было предпо…

Ветер грубо дернул пилота.

Лезвие мачете опять щекотало кадык.

– Что не так? Ты мне говоришь, что не так?! Хочешь сбежать в город, чтобы подставить меня? По-твоему, я придурок и не понимаю, против кого все улики? Против парня с «Галеры»! Двое суток назад я пришиб патрульного офицера у входа в его же корабль, вошел в патрульник, и больше ни корабля, ни офицера никто не видел! И это не все! Исчезли сразу три корабля, и все – от причалов «Галеры»! Начну оправдываться, но мне не поверят. Поверят – тебе! Кто был в эпсилон и вернулся живым? Галерец? Фу! Зачем нам какой-то галерец?! Это тот парень, который пытался захватить корабль? Защемить ему яйца! А покажите нам настоящего героя: потомственного офицера, выпускника летной Академии!.. За угон судна отвечу я! Я!!! А ты будешь всю жизнь пожинать лавры, писать умные книжки про зону эпс и вешать новые шевроны на свой долбаный китель!

– Мы сдохнем оба! Здесь, на этом месте! До полуночи! – прохрипел Тимох. – Хочешь убедиться? Это и есть твоя забота о своем ребенке и его матери? Режь меня, параноик, съешь тебя цветочек! Женщинам не выжить даже в бункере!

Ветер в ярости оттолкнул патрульного. Он передумал устраивать расправу над пилотом.

Их разделяло несколько шагов.

– Подсечешь момент и отомстишь, да? – По вспотевшей морде галерца на мужественную квадратную челюсть стекли слезы, голос обиженно дрожал. Он держал нож наизготовку.

– Не стану этого делать ради твоей дочери. Ты нужен ей.

Тимох медленно, не делая резких движений, чтобы не вспугнуть галерца, повернулся к Ветеру, обнажил спину, задрав форменную куртку и майку до самой шеи.

– Подойди и помоги мне – самому тяжело изловчиться. Вырежи у меня из-под лопатки одну штуковину…

– И она взорвется у меня в руках, да?!

– Йло!!! – не выдержал Тимох. – Ну и дерево! Взорвется!.. Ты долго придумывал эту хрень? У меня под кожей сигнальный маяк! Его срочно надо удалить!

– А то что?

– С маяком мне нельзя не то что сунуться в город, мне и возвращаться нельзя – ни вперед, ни назад! Скоро здесь прошуршит патрульный квадрокоптер, такая летающая штуковина с камерой, – проверить, кто двигается по заброшенному путепроводу. Я – местный, а нам с трехлетнего возраста вшивают маячок; у каждого есть маяк, и он рассчитан на долгую жизнь.

– Зачем?

– Не догадываешься? Плохо же ты уяснил все, о чем я тебе рассказывал! Здесь в ста метрах за городскими стенами рискуешь потеряться навсегда, вот зачем всем ребятенкам вшивают метку.

– Врешь! Как же ты собирался войти в город, меченый? Еще и меня вел?!

– Я ни разу не отбивался от группы в детстве и последние пятнадцать лет болтаюсь исключительно в космосе. Да я забыл о метке! Просто за-бы-л-о-мет-ке!

– Ага! И местные патрули уже знают, что ты приземлился на Ило, и в каком именно схроне остановился, и что направился в Вечный этот ваш… Май?

– Нет, пока все не так плохо. Моя метка ни разу не активировалась. Но она включилась во внутреннем периметре: это кольцевой путепровод, он огибает столицу. Мы только что проскочили мимо развилки. Видел?

– Ну, видел, – подозрительно процедил Ветер, вспомнив, что метрах в двустах за спиной путепровод пересек другой, тоже из синтетика полисона и с одноколейкой, уходящей вдаль.

– Я вспомнил о маяке, потому что зачесалось под лопаткой – это включилась метка.

– Вовремя вспомнил, значит?

– Вовремя, йло, – согласился офицер.

– Ладно! – Ветер снова стал благодушным. – Уж не обессудь, братан! Мы, пацаны, иногда деремся. Это же ничего, да?