Книга Золотые времена - Александр Силецкий

– Вас?! – поразился с бархатной нашлепкой. – Именно вас? Нет, не помню. Хоть убей. Может, ты… – смятенно обернулся он к коллеге. – Не встречал ни разу? Нет?

– Ну как же, как же! – изворачиваясь с бешеным упорством, капитан взялся врать напропалую. – Я бывал здесь по своим делам еще лет двадцать пять назад! Вы тогда в чем-то сплоховали, а я вас покрывал… Уж, надеюсь, вы помните, как пили мы за ваше здоровье в одном очаровательном кабачке? Вы тогда, кажется, только женились… Именно! Хорошее времечко было, правда? Буйная молодость, вино, любовь!.. А?

– Нет, – с выражением полного недоумения на лице пробормотал с красной повязкой, видно, самый главный, – ничего такого я не помню. Даже странно как-то слышать… Да и не женат я… Так что трудно вспоминать… Мы прилетели к нашим соплеменникам, а вовсе не к вам. Вы, вероятно, обознались.

– Скорее всего, – подтвердил с бархатной нашлепкой. – Уж не обессудьте…

Аборигены, поминутно крутя головами то в сторону космонавтов, то в сторону начальства, начали, похоже, понемногу прозревать.

– Не может быть! – вскричал натужно капитан. – Не может быть!

– Все может быть, – осадил его с красной повязкой. – Никто не застрахован. И, сдается мне, тут какая-то афера без нашего ведома проворачивается. Инспекторы, пугачи и все такое… Чья ракета?

– Наша! – одновременно, не сговариваясь, крикнули космонавты и аборигены.

– Как это – ваша? – окрысился Пупель Еня. – С каких это пор?!

– Ага, ага! – мигом вскинулись аборигены. – Сразу два вопроса! Позолоти-ка ручку! Свидетели – есть. Ракету и самокрутку! Ха-ха-ха!

Они разразились истеричным смехом, запрыгав от восторга, а один из них даже прошелся колесом.

– Да, – подавленно сказал Матрай Докука, – вот и кончено, теперь уже не отвертеться… Влипли! Пупель, ну, кто тебя за язык тянул?

– Все равно – пропадать, – безнадежно махнул рукою Пупель Еня.

– Ну да! Я, может, и сумел бы как-нибудь договориться. А теперь – конечно…

– Эй, вы там! – проревела никелированная труба. – Уснули? Долг отдавайте!

– Да забирайте, забирайте всё! Сволочи, мошенники! Обворовали… Среди бела дня! – Пушистые пшеничные усы у Ривалдуя яростно встопорщились и вмиг поникли.

Услыхав такие бесконечно милые и вожделенные для них слова, аборигены радостно захлопали в ладоши, с гиканьем пустились в пляс, а после кинулись к космонавтам, по очереди каждому пожали руку, сально всех облобызали, затем, построившись в шеренгу, выпятили губы и торжественно протренькали на них нечто несусветное, хотя и похожее немного на старинную «пробудку». Вероятно, это был планетный гимн…

Пупель Еня всхлипнул и отвернулся.

– Да, вот так жизнь и проходит… – философски подытожил Ривалдуй. – Не сумели стартовать тогда…

– Про коленчатый вал пикнешь – убью! – Матрай Докука сделал страшные глаза. – Не смазали – и ладно. Пусть теперь помучаются сами.

– Начальник, мы победили! – провозгласили аборигены. – Так сказать, вчистую! В два дня добились своего. Рекорд – учтите! Но нам было очень тяжело. Это страшные люди. Звери! Они приперли нас к стенке, едва не обобрали до нитки… Любого с ходу облапошат и, как липку, обдерут. А уж как они тут власти поносили!..

– Подумать только!.. – всплеснули руками начальнички и с интересом посмотрели на космонавтов.

Приписка на полях:

Еще ученый бузотер Дени Дидро давным-давно отметил: «Лучше быть наглецом, чем иметь внешность наглеца». Воистину! Не только лучше, но и выгодней к тому же! Нынче многие уразумели это. Рассужденьем поделился Бумдитцпуппер.

Пункт второй

Тут воздух прорезали надсадные вопли, женский воинственный визг, и тогда из-за посадочных распорок на площадку выскочили трое утренних туземцев.

При виде столь высокого начальства, прилетевшего, похоже, из само́й столицы, они явно сдрейфили, попятились, уже было собираясь задать стрекача, дабы не нарываться на новые неприятности, однако, потоптавшись малость, всё же передумали и мелкими шажками, по замысловатой траектории, начали приближаться к начальскому вертолету.

На их головах вновь красовались гигантские белые тюрбаны, похожие на снежные сугробы, над которыми изрядно поработало в конце зимы проснувшееся солнышко, а сами же туземцы были, как и прежде, голые.

– Женщина… – зачарованно промямлил Пупель Еня.

– А это еще что за фрукты? – обомлел с бархатной нашлепкой, подозрительно разглядывая новоприбывших.

– Тоже, скажете, инспектора? – язвительно ввернул его коллега.

– Сволочи они! – хором ответили вчерашние с прокисшими минами на физиономиях.

– Врут они, начальник, беспардонно врут! – с отчаянной решимостью выкрикнула женщина.

– Да уж… Мы честно работаем, – понуро подтвердили ее спутники.

– Вот наглые, – шепнул себе под нос Матрай Докука. – Хоть бы покраснели… Прямо завидно!..

– Вы чего, собственно, добиваетесь? – устало зевнув, как бы нехотя осведомился с красной повязкой.

– Правды! – истово ответили новоприбывшие. – И ничего, кроме правды! Облапошили нас, начальник, объегорили сироток бедных. Ни за что, ни про что злобно обидели. Ракета-то ведь – наша!

– Йу-юй-ять-ять! – запричитали вчерашние и потянулись к заранее заготовленной куче камней. – Да как же это так?!. Обман, начальник! Вот провалиться нам, сплошной обман! Кто первым сюда явился?

– Мы! – нисколько не смутясь, отрезала женщина. Она порыскала глазами, словно ища поддержки, и неожиданно добавила: – А вы спросите-ка у тех, кто в ракете прилетел. Спросите! Они вам скажут всё. Ну, слопали?!

– Это правда? – помрачнел с красной повязкой. – Так оно и было, да?

Теперь, когда самокрутка, ракета и заполнявший ее скарб, а также прочие приборы всё равно уже им как бы и не принадлежали (оттого-то, надо полагать, и припорхнули сюда власти, явно собираясь подвести под делом жирную черту), когда все эти пламенные распри не давали им ровным счетом ничего, но лишь способны были испохабить настроенье до предела, – да, теперь несчастных космонавтов совершенно не тревожило, кому же в конечном итоге достанется их бесценное имущество.

– Не ведаю, – пожал плечами капитан. – Вот… как-то не заметил… Слонялись тут всякие, а первый кто – не усмотрел. Разбирайтесь сами.

– Ах, ты!.. – двинулась на капитана женщина, тесня его разодранной котлоподобной грудью. – Да ведь я ж тебя!.. Он ничего не знает!.. Ха!

– Не знаю, – подтвердил стоически Матрай Докука и, ловко извернувшись, спрятался за спины товарищей. – И не смей кричать на меня, ведьма ты эдакая! – добавил он, приподнимаясь на цыпочки. – Ишь, нашлась!..

– Вы, собственно, откуда? – мрачнея еще больше, хрипло осведомился с бархатной нашлепкой.