Книга Лямель и принцесса Нарла - Сеймур Алиев

– Он там, я чувствую, он там, – шептала про себя, судорожно всматриваясь в дюжину кубков.

Для короля десерт был излюбленной частью любой трапезы. А в особенности он любил зефир, в разных его проявлениях. Похоже, у короля с Фунгусом всё же были общие черты. Как и пристало, король Балрус, засунув руку в кубок, тщательно выискивал заветное лакомство. Долго шаря в кубке, он не нащупал ни одного куска зефира. Однако под руки короля попало нечто более интересное. Достав из груды сладостей то самое нечто, он был не на шутку удивлён. Удивлены были находке все, в том числе три персоны, уже имеющие честь познакомиться с ним. Да, именно, как вы и предположили, это был Фунгус. Объевшись зефира, он небрежно валялся на дне. И сейчас, когда его обжорство обернулось против него, он превратился в неподвижного истукана, боясь проявить свою магическую сущность.

Ведьма с трудом сдерживала ярое желание завладеть грибом. Она так и не поняла, как он, заблудившийся в зачарованном лесу далеко за горами Пиларии, мог оказаться перед её носом. Но очевидность говорила сама за себя. А как же вытянулись физиономии у друзей, которые следили за разворачивающейся сценой. Они понимали, что королевский пир далеко не Мервильский лес, и ведьма как никогда близка к Фунгусу. Да к тому же здесь, при дворе, Эльда имела гораздо более высокий статус, чего нельзя было сказать про Лямеля и его друга. И последнее, что усугубляло ситуацию, это отсутствие Семриаль. Друзья просто не знали, что делать дальше. «Но как такое могло произойти, как можно умудриться оказаться в самом непригодном месте», – ломал себе голову Лямель. Вероятно, эта черта входила в перечень талантов нашего маленького друга.

– Что за чудный гриб! – вырвалось из уст короля. – Никогда не видел ничего подобного, – внимательно рассматривая застывший бородатый гриб, заключил он.

Вся знать, не мешая королю спокойно рассматривать находку, тихо таращилась на чудо. Взволнованные друзья даже не заметили, как ведьма суматошливо шепнула что-то герцогу и так же безмолвно осталась сидеть на месте, кровожадно взирая на свой потерянный трофей. Герцог незамедлительно привстал и услужливым тоном обратился к королю:

– Ваше Величество, позвольте моей советнице взглянуть на гриб. Уверен, она сумеет утолить ваше любопытство.

Король, одобрив предложение, передал гриб с одного конца стола на другой. Переходя из рук в руки, Фунгус медленно, но уверенно приближался к ведьме, сопровождавшей его хищным взглядом. Безысходность овладела друзьями. Размышлять и дальше означало потерять Фунгуса навсегда. Бросив кувшин, поэт не медля вырвался вперёд и из последних сил отбил гриб прямо в тот момент, когда руки Эльды потянулись к нему. От сильного толчка гриб вспарил высоко над застольем. Его стремительный полёт сопровождался сотнями глаз. Всё произошло так нечаянно… Ни ведьма, ни герцог, ни Руан, знающий друга ещё с пелёнок, не ожидали ничего подобного. Что же я говорю – сам Лямель далеко не осознавал значимости содеянного. Он просто должен был сделать выбор, и он его сделал. Думать, рассуждать, взвешивать всё – такой роскоши, увы, не было. Лямель спас Фунгуса и в очередной раз нарушил планы ведьмы, жертвуя собой. В тот самый момент он об этом не задумывался. Но даже если и призадумался, то всё равно не поступил бы иначе. Ведь в этом заложена суть добра.

– Беги, Фунгус!

Гриб, на удивления гостей, внезапно ожил, молнией пробрался на подоконник и, в последний раз проведя взглядом по отбивающимся от воинов друзьям, выпрыгнул в окно – прямиком в объятия восточного дуновения. Бушующий ветер унёс его далеко, пробудив неистовую ярость в ведьме, наблюдавшую за ним из окна.

Стражники в одно мгновение напали на поэта. Руан пытался защитить своего друга, но что могут сделать двое обыкновенных ребят против закалённых в боях вояк? Кто-то сзади ударил неугомонного Руана, и он бездушно упал на землю. В дьявольском хаосе Лямель перестал чувствовать конечности, даже не заметив туго завязанную верёвку на руках. Взор его помутнел, и он медленно терял сознание от сильной боли в затылке. Последнее, что смог услышать поэт, были фразы, вырвавшиеся из уст бесчестного герцога: «Они пытались напасть на короля! В темницу их!»

Лямель и Руан были оглушены и выведены из королевского чертога в подземелье. А мы, друзья мои, пока останемся на пиру. Нет-нет, не думайте, что мы покинули наших героев. Мы непременно вернёмся к ним, но чуть позже, ибо в данный момент мы не в силах им помочь. А сейчас пришла пора познакомить вас с принцессой Нарлой. В тот самый момент, когда Лямель и Руан, сами того не желая, были удалены из пиршественного зала, на пороге появилась принцесса Нарла. Было бы грешно, упоминая о принцессе, не восхвалить её красоту. Слухи о её неописуемой внешности ничуть не лгали. Даже где-то отставали от реальности. Нельзя было остаться равнодушным к её нежному взгляду, поразительной осанке, бездонным, как океан, двум большим глазам и кудрям, что локонами свисали, отражая мрак ночи. Как жаль, что поэт так и не смог увидеть ту желанную, неясный облик которой он лелеял в себе. Но при всём этом Нарла успела мельком увидеть двух задержанных. Они напоминали дичь, мёртво свисая с плеч могучих стражей.

– Кто они, отец? – указывая на двух избитых людей, спросила принцесса, даже не подозревая, сколько им пришлось пережить ради неё.

– Негодяи, хотели сорвать праздник, – ласковым голосом молвил король, пытаясь отвлечь внимание дочери, чей взгляд устремился вслед заключённым. – Присядь. Ты не поверишь, что я только что держал в руках. Живой гриб! А он взял и убежал. Чудеса какие-то! – улыбаясь от всей души, сказал король.

Пока король рассказывал дочери о причудливом грибе, герцог, скрывая всю злобу под маской доблестного рыцаря, незаметно прошептал ведьме, которая так и осталась сидеть в недоумении с приоткрытым ртом:

– Он был здесь! Но как? И ты его упустила в очередной раз.

– Мне помешали, вы сами всё видели, – холодным тоном ответила Эльда.

– Это твоя ошибка… Меня они достали!

– Позвольте, я разберусь с ними, – показывая на дверь, через которую увели друзей, обратилась Эльда.

– Уже поздно, Эльда. И всё из-за тебя, – показывая оскал, возразил герцог. – Я не допущу больше никаких неприятностей. Ты будешь сидеть и ждать моих указаний.

После этого герцог демонстративно встал и громко закашлял, обращая внимание короля на себя. Тот был настолько увлечён рассказом, что совершенно позабыл о важных делах. Мелзор подошёл к королю Балрусу и сидящей рядом Нарле и упал на колени:

– Великий король, о светлоликая принцесса, я преклоняю колено перед вашим домом, предками и перед именем вашим и благодарю искренне за столь радушный приём, – затем, повернувшись к Нарле, продолжил: – С тех пор как я был ослеплён лучезарной красотой вашей, я не мог найти себе места. Вы похитили моё сердце, и теперь оно бьётся из-за вас и только ради вас. О принцесса, я, может, и смел, и отважен, но перед вами трясусь, словно мальчишка, трепетно лаская взором вашу красоту. За всё прошедшее время вы стали смыслом всех моих деяний. Каждый раз, когда я вступаю в неравную битву ради справедливости, передо мной возникает ваш лик, и я выживаю. Я выживаю ради того, чтобы удостоиться вновь появиться перед вами, принцесса. Не отвергайте скитающуюся душу и примите мои чувства, – он говорил, тщательно перебирая каждое слово, мастерски играя эмоциями. Мелзор умел имитировать дрожь, искренность и даже любовь, он был мастером лицедейства. – Ваше Величество, – обращаясь к королю, продолжил герцог, – смея заверить вас и себя в глубоких чувствах к вашей дочери, я наберусь мужества, чтобы попросить руки её, и смею надеяться, что стану частичкой вашей великой династии, соединяя на века узами родства два королевства – Зареб и Кесгор!