Книга Лямель и принцесса Нарла - Сеймур Алиев

Герцог Мелзор, конечно же, получил одобрительный ответ короля ещё в письме, причиной которого и стал его поспешный визит. Но официального предложение не было. Герцог постарался ещё больше проникнуть в душу Балруса, играя на всех его слабостях. И у него это получилось. Душераздирающая речь рыцаря-отшельника, безусловно, тронула короля Балруса:

– Встаньте, дитя моё. Вы, конечно, заслуживаете моего доверия и доверия всех моих подданных. Ваша доблесть уже давно сказала всё за вас, и я, – высоким церемониальным тоном произнёс он, – король Балрус, владыка двух долин, правитель орлиной горы, что даёт исток великой реке, и хранитель священной гривы… – после этих слов король посмотрел на свою дочь, что молча сидела рядом, и, разглядев в её лице явное нежелание, замешкался. Но в итоге, взяв себя в руки, закончил: – Благословляю узы между семьями «священной гривы» и Фалмарков, – после он громко изрёк: – Объявляю завтрашний день днём вечных уз. Да будет свадьба! – радостно воскликнул король, поднимая над головой бокал отменного сагалского вина. Все гости громко поздравили будущую чету, и только трое тихо наблюдали за всем этим: крайне недовольная принцесса, не смеющая перечить отцу, герцог Мелзор с притворной улыбкой и Эльда, ненавидяще взирающая на всех.

Король Балрус был очень добрым, но, увы, не достаточно мудрым правителем, чтобы разглядеть зло, таящееся в герцоге. Объявив день свадьбы, он, сам того не зная, обрёк на погибель себя как короля и всё королевство, где при его правлении жили свободные и счастливые люди. Хотя полностью и бесповоротно осудить короля в его недальновидности было бы неправильно. Ведьма, сколь бесполезной ни привык бы называть её герцог Мелзор, смогла, однако, воздействовать на волю государя. На протяжении нескольких лет Эльда затуманивала разум короля Балруса, и тот так и не смог разглядеть упадок некогда процветающего Кесгора, даже по неутешительным рассказам побывавших там людей.

Словно всё перевернулось вверх тормашками: королевство в опасности, Лямель и Руан в темнице, принцесса Нарла завтра венчается у священного алтаря… Постойте-ка, я, кажется, чувствую лёгкое дуновение. Это же восточный ветер напоминает о себе. Он мечется, блуждает, гарцует, словно жеребец, извещая нас о надежде. Ветер унёс непоседливый гриб, пролетая над верхушками заребских башен, и под покрывалом мерцающего небосвода осторожно доставил, как и обещал, к Семриали, обеспокоенно ожидавшей друзей под ветвями старого дуба. Передав гриб в заботливые руки нимфы, ветер удалился бушевать по вольным просторам, не замечая перед собой никаких преград.

– Где ты был? – строго и взволнованно спросила она.

Однако он молчал. Еле придя в себя от головокружительного полёта, Фунгус со странной тревогой в глазах взглянул на хранительницу. Нимфа никогда ещё не видела, чтобы беспечный гриб был так измучен.

– Что случилось? Где ты был? – повторила она.

– Их поймали. Лямеля и Руана поймали! – бормоча в панике, ответил Фунгус. – Зачем вы ввязали меня в эту историю? Я чуть не попался ведьме!

– Что? Кто их поймал? – весть, сообщённая грибом, вогнала в дрожь юную нимфу, и сердце её сжалось, будто его притеснили две горные глыбы. Несмотря на то, что друзья опаздывали на место встречи, Семриаль до конца была убеждена, что с ними всё в порядке. И теперь, посмотрев в сторону замка, она поняла, что осталась совсем одна. Но, собравшись с силами, нимфа вновь потревожила гриб:

– Ты смог узнать о книге?

– О какой книге? – недоумевая, спросил он в ответ.

– Фунгус, возьми себя в руки, мне нужно знать, какую именно книгу читает принцесса.

– Да, книга… – с трудом выговаривая, задумался гриб, – там я видел книгу…

– Ну!

– Там было написано, там на обложке… «Любовные новеллы».

– Автор, кто автор?

– Какой-то Кобальт Кривоногий.

– Кобальт… что? – призадумалась нимфа. – А может, Эсенбальд Криворогий? Гном?

– Не знаю, может быть! – ворчливо отозвался гриб. – Оставьте меня в покое!

Наконец-то Семриаль могла хоть как-то связаться с принцессой. И первое, что должна была узнать Нарла, так это то, что ей грозит опасность. Хранительница закрыла глаза и, глубоко вздохнув, что-то прошептала про себя. К несчастью, связаться с принцессой было невозможно. Служанки, прибирая в комнате принцессы, не оставили без внимания книгу с новеллами и, аккуратно сложив, положили на полочку. Ощутив, что книга закрыта, она решила не медлить. Оставив дрожащего от испуга Фунгуса в щелине преклонного дуба, она отправилась спасать друзей.

Знаете, ведь нимфа могла просто уйти, понимая безысходность сложившейся ситуации. Но нет! В хрупкой и нежной Семриали таилась нескончаемая доброта, отзывчивость и отвага, коей с лихвой могло хватить на дюжину рыцарей.

Королевская темница – не самое привлекательное место Зареба. Друзья, конечно, знали об этом, но видеть её никогда не приходилось… до сегодняшнего дня. Говорят, что из-за сточных рек, протекающих под темницей, внутри образовывается трупная вонь, отравляющая узилище. Столь сильная, что стражники перед тем, как войти туда, бросают кости, и менее удачливый спускается в зловонные недра. Отравленный воздух проворно справляется с заключёнными в считанные годы, освобождая их души от бренных тел. Именно от такого едкого запаха очнулся Лямель. Он не сразу осознал, где находится, отрывками вспоминая случившееся ранее.

– Где мы, Руан? – лепетал он с затуманенным рассудком.

Руан всё ещё лежал без сознания. Бедному другу досталось больше всех, когда тот полез защищать поэта. Весь в ссадинах и ушибах, он лежал, словно безмолвный мраморный истукан.

– Руан, Руан, проснись, – тряся своего приятеля, просил Лямель.

Руан медленно открыл глаза, и смутный силуэт друга огромной тенью навис над ним.

– Что случилось? Как же болит голова… – и после, вдохнув в лёгкие смрад разлагающейся плоти, резко очнулся и сказал: – И чем тут воняет?

– Мы, кажется, в темнице, дружище.

– В темнице? Неужели нас бросили сюда, даже не выяснив ничего?! – вспылил Руан.

Успокоив в себе минутную ярость, он постепенно стал проникаться вопросом, который гораздо более ужаснул его:

– И как мы отсюда выберемся?!

Прошёл час. А может, и несколько. Секунды совершенно по-иному текли в проклятой темнице, где каждый вдох приближал его редких обитателей к гибели. Друзья молча сидели, прислонившись к сырым стенам, уже успевшим покрыться голубой плесенью. Рядом из-за пучка сена, оставленного в качестве спальных принадлежностей, торчала чья-то засохшая челюсть, наверняка по забывчивости оставленная бывшим постояльцем этого «замечательного» места. Вдруг Лямель начал разговор:

– Дружище, Руан, – пробуждая его от терзающего забвения, – что же важного ты хотел сказать мне? Думаю, сейчас самое время. Просто может случиться так, что…

– Что мы не сможем больше заговорить? – докончил его мысль Руан. – Я так боялся поверить в это. Я думал, что хоть у тебя осталась какая-либо надежда. Знаешь, я всегда, теряя веру, находил её в тебе.