Книга У кого в России больше? - Диляра Тасбулатова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А у директора жена – 200? – спросила я.
– У директора нет жены, развелся, – сказал менеджер как-то грустно.
– Потому что худая была, что ли?
– Ага. Едва 70.
– Пусть тогда на мне женится. Раз я двести. Я согласная. Но сначала пусть денежку отдаст.
Зам что-то шепнул менеджеру, и денежку они мне вернули.
Менеджер вздохнул и говорит:
– Ох уж мне эти китайцы… Сами худые, сволочи… А гимнастку тут одну до истерики довели: весы показали 80.
– Наверно, – сказала я задумчиво, – эти весы – мечта китайцев. Ихние, говорю, китайские фантазмы. Я когда в Китае была, мне там говорили: больсая, класивая.
– Я вот тоже не против полных, – сказал менеджер преувеличенно вежливо. – И че эта гимнастка расстроилась? Маленькая, плюгавенькая, смотреть не на что… 80 всяко лучше, чем 40…
– Ну да, – поддакнула я. – В кои-то веки себя человеком почувствовала и – в истерику. Глупо.
– Я вот тоже так думаю. Но вы заходите еще. У нас много товара.
– Непременно! Ваши товары повышают самоуважение.
Осенним погожим днем, гуляя по своим Химкам, сунулась я в киоск и спросила, нет ли хороших журналов по вязанью.
Киоскер, явно с сильного похмелья, мрачно спросил меня:
– А вам зачем?
– Вязать, – кротко ответила я.
– Нахер? (спросил киоскер – видно было, что ему все по фигу, даже жалобы покупателей – он, наверно, на что-то решился в своей жизни).
– Нахер не вяжу, – сказала я миролюбиво. – Это надо пятью спицами, как носки. У меня не получается.
Киоскер вдруг обрадовался и развеселился:
– А тебя так просто не возьмешь! Веселая ты баба!
– А то! Но нАхер, повторяю, не вяжу – тонкая работа…
Киоскер стал хохотать и говорит:
– Ну, вот тебе хорошие журналы не на хер. На туловище. Ты на чье туловище – на свое будешь вязать или мужнино?
– На мужнино сложно. Другая крайность.
– По сравнению с нАхером? – спросил догадливый киоскер.
– Ага.
– Жирдяй он у тебя?
– 200 кг. Иди двести писят – давно не взвешивались…
– Так это, – говорит озабоченно киоскер, – на него три кило шерсти пойдет. А как же ты его кормишь?
– С трудом. Барана за один присест может умять.
– Ужас (говорит киоскер, уже высунувшись из своего киоска чуть ли не наполовину – интересно ему со мной потрепаться). А водки сколько могет?
– Ящик.
Киоскер уважительно замолкает.
Потом говорит:
– Ты, наверно, поварихой в пятой столовке работаешь? (и показывает куда-то вдаль – где какая-то пятая столовка у нас есть).
– Точно! Как вы догадались?
– Че тут догадываться-то? Если не в столовке, тут надо мэром Химок быть, чтобы барана целого и ящик водки… Не напасешься…
Заглянула я как-то в магазин женской одежды, около дома моего новый открылся.
– У нас все из Парижа, – сладко улыбаясь, сказала продавщица.
– Точно? – спросила я.
– Почти.
– Насколько почти?
– Ну, Польша, – неохотно выдохнула продавщица.
– Точно? – опять осведомилась я.
– Ну, не совсем, – призналась продавщица.
– Насколько не совсем?
Она наклонилась ко мне и прошептала:
– Киргизия…
– А где это? Рядом с Парижем?
– Почти, – сухо произнесла продавщица, явно разочарованная моими познаниями в географии.
– Точно? – опять спросила опять я.
– Вы брать че-нить будете? – уже недовольно спросила продавщица.
– Вряд ли.
– Ну, хоть шарфик, – жалобно сказала продавщица. – Шарфик точно из Парижа…
– Не возьму, – сказала я сурово. – Мне надо из Киргизии…
– Да он из Киргизии!
– Беру!
– Точно? – спросила продавщица.
И так далее.
Пошла я в один прекрасный зимний день прогуляться по нашим Химкам.
Гляжу – палатки со всякой ерундой.
Приглядела себе (извините) хороший лифчик.
Думаю: а где примерить-то?
Продавщица мигом в углу палатки сдвинула занавеску.
Я туда юркнула (слово «юркнула» вычеркни, сказала мама, ты не юркаешь, а надвигаешься, как гора).
Примеряю (еще раз извините).
Тут голос алкаша:
– А че там у тебя за занавеской?
– Голая женщина (говорит продавщица).
Алкаш говорит:
– Дай поглядеть! Давно не видал!
Я показываю из-под занавески кукиш:
– Вот тебе голая женщина!
Алкаш говорит:
– Эт точно! У меня щас такой! Пью давно (добавил он опечаленно).
Продавщица ему говорит:
– А на кой тебе тогда голая женщина?
Алкаш говорит:
– А на кой безногому лыжи?
– И правда, на кой? – спрашивает продавщица.
– А посмотреть, помечтать – как будто у тебя ноги есть!
В другой раз опять пошла посмотреть, что да как; и, если повезет, купить себе недорогого белья.
А тут у нас, в Химках, славные такие тетки-украинки, толстые и добродушные, раньше торговали.
Продавали белье, женское, кружевное.
Например, трусики «танго» (такие обычно бывают у мальчиков модной ориентации – когда всего-то полоска и она, извините, в попу впивается).
Украинки мне говорят:
– Жиночка! Купите танго! (с характерным «г»). Вам пойдет, жиночка!
