Книга Ангелополис - Даниэль Труссони

– К несчастью, никто из вас не обнаруживал признаков нечеловеческой физиологии. Твоя кровь, например, оставалась красной, и ты была рождена с пупком. Но если бы ты изменилась и ангелологи заметили бы это, с тобой поступили бы обычным в таких случаях образом.

– То есть?

– Тебя отдали бы на исследование.

– Вы хотите сказать, что нас просто убили бы.

– Ты не совсем понимаешь свою мать, – непринужденным тоном проговорил Годвин. – В первую очередь, она была ученым. Анджела аплодировала бы любому эмпирическому анализу любого ангельского создания. Она позволила, чтобы тебя подвергли изучению. Более того, настаивала на нем. И смею сказать, что была готова пройти много дальше.

– A если бы я оказалась одной из них? – спросила Эванджелина. – Пожертвовала бы она мной?

Годвину хотелось улыбнуться. Но вместо этого он прикусил губу и сконцентрировал внимание на холодном металле скальпеля.

– То, чего она захотела бы в таком случае, не столь важно. Если б члены сообщества обнаружили признаки твоего генетического родства с нефилимами, тебя изъяли бы из-под материнской опеки.

Пленница попыталась натянуть кожаные путы.

– Моя мать была бы против.

– В то время никто не имел представления о том, что отцом ее был один из Григори. Происхождение женщины было скрыто – от нее самой и агентов. Твоя бабка Габриэлла понимала, что если станет известно о том, что Анджела является ангелом, им обеим грозят серьезные последствия. Опасность состояла вовсе не в том, кем она была, но в том, кем могла стать. Или, скорее, – проговорил Годвин, посмотрев в глаза ангелицы, – опасность заключалась в ее генетическом потенциале – в том, что может создать ее тело.

– Этой опасностью являюсь я сама.

– Не сказал бы, что ты представляешь собой особую угрозу, – проговорил мужчина, прикасаясь скальпелем к шее Эванджелины и нажимая на него.

Острие прокололо белую кожу, на которой постепенно образовалась круглая капелька голубой крови. Она скатилась на ключицу и растеклась лужицей. Ученый взял со стола стеклянный флакон, поднес его к свету – и ощутил полный триумф.

Эрмитажный мостик, Зимняя канавка, Санкт-Петербург

К тому времени, когда вместе с Верой и Бруно он вышел на Дворцовую набережную, протянувшуюся над маслянисто блестящей водой, в голове Верлена воцарился полный хаос. По обе стороны каменной набережной поднимались величественные здания, построенные в витиеватом итальянском стиле, и на какое-то мгновение ангелологу показалось, что он попал в кино, повествующее о временах Ренессанса, и из теней вот-вот появится старая знать в бархатных плащах. Он ощущал контраст между прекрасными окрестностями и запечатлевшимися в памяти образами Анджелы, Персиваля и шприца с опасным веществом – и оттого терял ориентацию в пространстве.

Уголком глаза Верлен увидел, как Вера указала сперва на одно из зданий, потом на другое.

– Старый Эрмитаж и Эрмитажный театр.

Он шагнул вперед, вспоминая фильм. Из всего увиденного наибольшее впечатление на него произвел облик Персиваля Григори. Золотые крылья, длинное тело, поблескивавшее янтарем, грубые веревки, стянувшие запястья и лодыжки… Персиваль был возвышенным созданием, и Верлен не столько страшился, сколько восхищался им. Конечно, ему случалось видеть подобных ангелов и прежде. Многих он даже допрашивал – в той же манере, что и Анджела. Но теперь в его душе что-то переменилось. Теперь, когда он видел Эванджелину так близко, когда прикасался к крыльям и ощущал холодок тела, Верлен просто не мог воспринимать нефилимов лишь как врагов, как жутких паразитов, присосавшихся к телу человечества, бесов, которых необходимо уничтожить. Он ощущал странное отвращение к целям и задачам Общества, но оно могло помочь найти Эванджелину.

Верлен повернулся к Вере. Женщина поравнялась с ним и шла рядом, опустив руки в карманы куртки.

– Об этом Ангелополисе нет абсолютно никаких упоминаний, – проговорила она, как бы продолжая давно уже начатый разговор. – Ни один ангелолог не видел подобного места, ни одна исследовательская экспедиция не обнаружила его координаты.

– Потому что, пребывая в здравом уме, никто не мог заподозрить, что нефилимам хватит здравого смысла соорудить такой город, – сказал шагавший позади Бруно.

Верлен оглянулся.

– И все же, – произнес он, ощущая раздражение от безапелляционности слов товарища, – Персиваль Григори говорил о нем так, будто Ангелополис существует.

Охотник с трудом удержался от того, чтобы сказать то, что думал: если существует Ангелополис и к постройке его имеют отношение Григори, можно не сомневаться в том, где надо искать Эванджелину.

– Пленку отсняли почти три десятилетия назад, – проговорил Бруно. – Если они действительно соорудили этот город, мы уже знали бы.

– Григори мог солгать, – предположила Вера. – Ангелополис представляет собой утопию для ангельских существ, нечто такое, о чем рассказывают в школе, однако во что никто не верит. Возможно, нефилимы и хотели построить его, но вряд ли смогли бы. Думаю, это лишь концепция, идея, популярная среди ангелов со времени великого побоища при Потопе.

– Такое объяснение кажется мне более вероятным, – заметил Бруно. – Россказни о мифическом населенном ангелами раю подобны стране Нетинебудет Питера Пэна.

– Фильм указывает на то, что нефилимы – во всяком случае, Персиваль Григори – трудились над его возведением, – проговорил Верлен. – Он упоминал про валкин. У них имелся образец крови Эванджелины. С моей точки зрения, очевидно, что в восемьдесят четвертом году они разыскивали ее по той же причине, что и теперь.

Разом остановившись на месте, исследовательница повернулась к ангелологу.

– Эванджелину Каччаторе в последний раз видели в тысяча девятьсот девяносто девятом году.

Верлен посмотрел на воду Зимней канавки, остановив взгляд на большой дамбе.

Бруно ответил:

– Вчера вечером в Париже ее похитил ангел-имим. Перед этим она удостоила Верлена чести поговорить с ней. Яйцо с херувимом и колесницей находилось в ее распоряжении – она передала его нам.

– И поэтому вы явились ко мне, – прокомментировала Вера.

– А кто еще поможет нам разобраться в ситуации? – нетерпеливо проговорил мужчина. – Все это не просто совпадение. Нефилимы разыскивали Эванджелину не без причины. Анджела, яйцо, кинопленка, сказка про Ангелополис – все сложилось вместе далеко не случайно.

– Конечно, – согласился Бруно. – Однако о назначении Ангелополиса, цели его сооружения, точном месте нахождения Персиваль Григори ничего не сказал.

– В самом деле, – согласилась Вера. – Нужно узнать, что было сказано после того, как кончилась пленка.

– Но они мертвы, – пробормотал Верлен. – Владимир, Анджела, Лука… даже Персиваль Григори.