Книга В тени скалы - Ирина Владимировна Дегтярева

фунтом, а еще лучше за долларом. Нет. Идейный парнишка. Стало понятно, почему Гольфист ему доверяет. Парень играет в революционера. Он наверняка если не из «Братьев», то сочувствующий. А может, что-то еще. Но Ас-Сиси он явно недолюбливает.

«Понятно, что Центру нужен здесь свой человек, – размышлял Тарек, глядя в спину Абдаллы, обтянутую прилипшей от пота футболкой. – Но рискованно играть с ними. Официально ведь Россия поддерживает Ас-Сиси как идеологического преемника Насера, политику которого одобрял в свое время СССР».

Ясем хмыкнул себе под нос, вспомнив, что действовал схожим образом, используя в своих целях всех подряд, когда служил еще в контрразведке Мухабарата. Так было с Абу-Нидалем [Абу-Нидаль – настоящее имя Сабри Халиль эль-Банна], возглавлявшим террористическую организацию «Группа Абу-Нидаля» и боровшимся активно с израильтянами, а заодно и с Арафатом. Ему было за что бороться. Его папаша владел землями в секторе от Яффы до Ашкелона. В 1948 году [1948 год – провозглашение еврейского государства] земли конфисковали израильтяне. Нидаля использовали, пока иракские спецслужбы не заподозрили его в работе против Ирака в пользу стран Персидского залива.

* * *

Выход на поверхность произошел утром, часов в одиннадцать. Тарек понял, почему Абдалла ночевал в тоннеле – чтобы не беспокоить ночью хозяев дома.

Выход из тоннеля находился в кухне. Когда Тарек вылез, он оглянулся и понял, что вышел из обычного кухонного шкафчика. Ясема уже ожидали. Молодой парень сидел в коридоре у входной двери и проигрывал ключами от машины.

Внешне он здорово походил на Джанаха Карима в молодости. Полноватый, коренастый, с лицом восточного торговца, готового жизнь отдать, чтобы услужить, а в результате оставить покупателя без штанов.

– Мне велено тебя доставить в Газу, – сообщил он уважительным тоном.

– Как тебя зовут?

– Ахмед Мухтади Карим.

– Так Джанах твой дядя, – улыбнулся приветливо Ясем.

– Вы знаете отца?

– Как же! Героическая личность, мужественный человек.

Ахмед с теплотой во взгляде пожал руку Тареку.

В секторе Газа Ясему бывать раньше не доводилось. Он видел Палестину только на экране телевизора, когда братьев-арабов очередной раз бомбили израильтяне.

Маленькая, но густонаселенная территория. Дома, школы, больницы, магазины – все как везде. Но то и дело попадались дома разбомбленные, брошенные, так как палестинцы не могли их ремонтировать из-за нехватки стройматериалов.

Уже в машине Ахмед вдруг испуганно заерзал на водительском сиденье:

– Басир, а мобильный телефон у тебя есть? Им лучше здесь не пользоваться и при себе не носить. Особенно нашему брату.

– Понимаю, потому его с собой и не брал. Тем более он у меня с иракской сим-картой.

– Тем более, – повторил Ахмед, обрадованный предусмотрительностью гостя.

– Так вот смотришь из окна машины, – заметил Тарек, – город как город… – Он не стал продолжать и лишь добавил с горечью: – Святые для мусульман земли.

Из Рафаха в Хан-Юнис, а оттуда довольно быстро доехали до самой Газы, к добротному дому Джанаха из розового камня с белой отделкой вдоль фронтона по фасаду и с белыми наличниками на окнах.

– В городе ты можешь чувствовать себя спокойно. Ты гость дяди Джанаха, – напутствовал Ахмед, провожая до парадной двери. – И все же будь осторожен. В Газе много еврейских шпионов. Есть и среди наших предатели. И в мечетях, – он понизил голос, – и среди лидеров. Шабак умеет подбирать кадры для внедрения в секторе. А наших они там, в Израиле, ловко вычисляют, нанимают арабов-бедуинов и друзов [Друзы – арабы, исповедующие друизм, этноконфессиональная группа, обитающая в основном в Израиле, Ливане, Сирии, Иордании], те отличают по внешности наших арабов от еврейских.

– Ашкелон ведь отсюда недалеко? – спросил Тарек, сощурившись на солнце, которое ярко освещало террасу перед входом. Тут пахло розами и цветущим поблизости лимоном.

– Совсем рядом, у нас вся территория – сорок два километра в длину. Ашкелон на севере наших границ. Рядом, – улыбаясь, повторил он, – если не брать во внимание израильские кордоны на этой самой границе. Нас, хамасовцев, туда и вовсе не пускают, а наших местных работяг каждый раз унижают, перетряхивают все вещи, одежду. Евреи боятся терактов с нашей стороны. Теперь да, им есть чего бояться. Мы все-таки не безоружны, как было еще несколько лет назад. А ты посмотри, что было раньше. Палестинцы, если и нападали на них, устраивали акции, то вооружены были ножами. А в ответ летели ракеты, разрушающие целые кварталы. Они шли на нас с танками, а в ответ им летели не пули, только камни. Что мы им могли противопоставить, абсолютно изолированные от всего арабского мира?

Тарек вспомнил про тоннели и промолчал.

– Нас пытались истребить полностью и занять наши земли. А мы все еще тут, мы живы… – проникновенно сказал он, пытаясь заглянуть Ясему в глаза.

Но Тарек не то чтобы не разделял переживаний Ахмеда, просто его собственные терзания по поводу судьбы родного Ирака затмевали палестинскую трагедию. Своя рубаха, как водится, ближе к телу. Ясем никогда не считал себя ярым сторонником идеи объединения всех арабов. Это то же самое, что поселить вместе курдов с разрозненных ныне территорий бывшей когда-то единой Османской империи – Ирака, Ирана, Сирии и Турции. Передерутся. Да и у арабов уже были попытки объединения – Сирия плюс Египет в ОАР [ОАР – Объединенная арабская республика. Существовала с 1958 по 1971 гг.]. Потом ФАР [ФАР – Федерация арабских республик. Существовала с 1972 по 1977 гг.]. А кончилось египетско-ливанской войной. Реально существуют только Эмираты, созданные с подачи англичан.

Пробовали. Честно пробовали помочь палестинским арабам. Но Шестидневная война окончилась полным фиаско. В 1973 году сунулись было к Израилю снова, и быть бы тому битым, если бы не помощь американцев…

Но сейчас Тареку не казалось такой уж утопической идея объединения. Пусть была бы федерация, о какой бредят социалистически настроенные курды. С учетом наступления радикальных исламистов на Ирак и Сирию необходимо единство здравомыслящего арабского светского мира.

«А у нас кто во что горазд!» – подумал Тарек, хмурясь.

Он поднялся по ступеням к двери в дом Джанаха. Тут же она распахнулась, и навстречу выкатился постаревший, поседевший Хапи. Щеки у него провисли, как у старого бульдога. Но Ясем не сомневался – хватку этот бульдожка не потерял.

Они обнялись. Оставив руку на его пухлом плече и то и дело дружески похлопывая Джанаха, Тарек с восхищением заметил:

– Умеют же люди устраиваться! Я вот – перекати поле. Мое – только штаны и рубаха, да и те секонд-хэнд.

– Не прибедняйся, – повел перед его носом пухлым пальцем Хапи. – Я так понимаю, ты вернулся на службу?.. Говори при нем. Мой племянник.

Он заметил, что Тарек