Книга Грехи и погрешности - Алексей Владимирович Баев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но подобно инертному ожиданию прихода «денежного времени» Бердялин и способ мести избрал воистину устрашающий. Лежал себе на койке поверх лоскутного тёткиного покрывала и планировал, как пойдёт однажды в спортзал, где быстренько накачает бицепсы с трицепсами, отработает на боксёрской груше апперкот и хук слева, а потом подкараулит в тёмной подворотне мерзкого Леонтия и так отмудохает, что у того разом поломаются и руки, и ноги, и рёбра, и все прочие органы, не обладающие природной эластичностью. Впрочем, дальше мечтаний дело не шло: то спортивную форму надо было думать, какую покупать – красную или, может, чёрную? Или синюю с белыми вставками? То досадные минусы в фитнес-центрах выискивать – в «Атланте» боксёрских груш и перчаток нет, в «Граните» шкафчики не запираются, а в «Юнивёрсуме» вообще бассейн на ремонте. Разве ж сработает зловещий план без бассейна и шкафчиков?!
А тут лихим игом и новая проблемка со свистом подскочила на почве затянувшейся депрессии. Олега Андреевича одолела бессонница…
Если не считать разных побочных средств, предлагаемых нам фармацевтической химией и народно-целительной медициной, существует лишь два проверенных способа бороться с этой напастью. Первый – считать овец или других представителей окультуренной фауны, пока не сомкнутся веки. И второй – читать что-нибудь нудное и тягучее до тех пор, пока не одолеет зевота и не возникнет стойкое желание перебраться в мир грёз.
Химию, да и травы чудодейственные Бердялин отмёл сразу – первую от принципиального неприятия, вторых – из лености готовить отвары, настои и прочую подобную ерунду сомнительной эффективности. Воображаемую скотину в мозгах оцифровывать тоже не возникало желания – на работе Олег Андреевич так насчитывался, что порядковые числительные в домашней обстановке его бесили не меньше воспоминаний о местных олигархах и «настоящем мужике». Оставалась литература.
Ухватившись за нить воспоминаний, какие книги он не смог одолеть во времена освоения школьной программы, Бердялин тут же вытянул на свет Божий увесистый томик жидкобородого игромана. Не откладывая решения проблемы в долгий ящик, Олег Андреевич выдернул с полки интригующую названием книжицу и, раздевшись, нырнул под одеяло. Удивительное дело, но он так увлёкся повествованием, что даже не заметил, как в незашторенное окно скользнул солнечный луч. А через минуту зазвонил будильник.
После бессонной ночи, проведённой в компании ростовщиков, малолетних шлюх и нервических студентов с топорами из века позапрошлого, в столетие нынешнее и на опостылевшую работу выходить желания не возникло. Да и сил, впрочем, не было. Позвонив начальнице и сказавшись больным, Бердялин с лёгкостью взял первый в своей жизни отгул. Из тех, что за долгую и беспорочную у него скопилось, должно быть, не меньше сотни. Спать хотелось неимоверно. Вот и зевота напала, веки сомкнулись… Из-за окна послышалось ритмичное шуршание – вышел на охоту за асфальтовыми нечистотами радивый дворник. Чтоб его! Из форточки в засранца запустить чем-нибудь тяжёлым, что ль? Нет, нехорошо. Грубо…
И тут Олег Андреевич вдруг вспомнил какой-то давний фильм, в котором вполне себе обаятельная дама-психоаналитик учила пациента избавляться от дурных мыслей, мысленно же устраняя людей, эти невесёлые думы вызывающих. Бердялин тут же представил, как он со снайперской винтовкой подходит к открытому окну, передёргивает затвор и, прицелившись, стреляет в дворника… Ах, какой выстрел! Враг повержен, лежит на асфальте в луже собственной крови, а рядом проклятая метла… проклятая метла… проклятая метла…
Олег Андреевич пробудился лишь вечером. И то не по своей воле. Турецким маршем надрывался телефон.
Подняв трубку и прижав её к небритой щеке, он, неузнаваемым спросонья голосом, выдавил из себя тихое:
– Аллё?
– Олег Андреич? – раздалось из динамика.
– Да, он самый, – кивнул книжному шкафу Бердялин.
– Это Пастухова. Как вы себя чувствуете? – звонила начальница.
– Спасибо, Виктория Павловна, лучше, – не стал врать Бердялин, – завтра выйду.
– Вы… это… У меня тут мысль одна возникла, Олег Андреич…
Мысль возникла? У Пастуховой? Бердялина такой поворот событий повеселил, но и заинтриговал. Начальница расчётно-кассового центра острым умом совсем не отличалась. Зато выглядела в свои двадцать пять как Лайза Минелли в лучшие годы. Она и должность-то свою нынешнюю получила… Нет, какое, к чёрту, кабаре?! Проще всё! Через постель Толстогубова, председателя банка. Чего, впрочем, никогда и не скрывала.
– Делитесь вашей мыслью, Виктория Павловна.
– Мы тут сегодня с Толстогубовым насчёт вас говорили… – выдала с придыханием Пастухова. Нет, с таким голосом вовсе не в банке работать надо! – Так вот… вы у нас старейший работник… и… в общем, Григорий Сергеевич решил вас премировать горящей трёхнедельной путёвкой в профилакторий «Белые пещеры». С полным пансионом! Да и я только за. Что-то вы в последнее время неважно выглядите… Ну, как вам сюрприз, Олег Андреич?!
Бердялин не верил собственным ушам. От возмущения у него спёрло в зобу.
– Уж, д…д-да… с-сюрпиз! Па… па… позвольте, но на дворе январь, а я хотел взять отпуск в июне! – брызжа слюной, выкрикнул он в трубку.
– Да успокойтесь вы, Олег Андреич, – даже по голосу можно было понять, что Пастухова довольна произведённым эффектом, – никто на ваш отпуск не покушается. Пойдёте в июне, как и запланировали. Я ж говорю – пре-ми-ру-ем! Мы ваши отгулы посчитали… Так что… Выезд завтра в полдень санаторским автобусом от здания горсобеса. Или вы на своей машине поедете? Сами решайте! Только с утра ко мне забегите. Возьмёте путёвку и заявление на реализацию отгулов напишете…
Реализация отгулов! Придумают же формулировочку.
Впрочем, такого проявления человечности от собственного руководства Бердялин никак не ожидал, посему согласился. А что терять? Тем более, зарплата сохраняется, и отпуск никуда не сдвинется. Надо съездить, развеяться. Надо! Бессонницу опять же подыстребить. А ну как поможет смена обстановки вкупе со свежим лесным воздухом?!
Тем же вечером случилось ещё одно замечательное событие, которому Олег Андреевич, впрочем, не придал совсем никакого значения. Был всецело поглощён сборами.
Часа через два после звонка Пастуховой приходил участковый милиционер, интересовался, не слышал ли гражданин Бердялин утром ничего необычного? А ещё лучше – может, видел что странное? Да, да, из окна. Окна ж во двор выходят? Точно, во двор. Нет, ничего не видел, не слышал. Плохо себя чувствовал. Спал как сурок. А что случилось? Да так, ерунда какая-то. Кто-то дворника местного подстрелил. Из снайперской винтовки, представляете?! Нет, слава богу, не насмерть. Пуля в левое плечо попала. Прошла навылет. Но сам факт… Ужас! В какие времена живём?! Казалось бы, дворник – самая мирная профессия… после
