Книга Боссов сын, или Я принимаю бой! - Оксана Алексеева

– Вообще-то, это мало что решает. Ну какая разница, что часть студентов пойдет на практику или работу в «Рек-про»? Или какая разница, кто будет разрезать следующую красную ленточку перед мэрией? Это все пустяки! Или общественное мнение не пустяки?

– Пустяки по сравнению со всем остальным, – ответил Стас. – Но бесит, что гад не почувствует себя прищученным. Что, теперь план по срочному влюблению твоей матери в моего отца уже не кажется таким тупым?

– Теперь он мне кажется еще тупее. Какая влюбленность, если она уже даже сумму инвестиций прикинула – и с Жильцова, и со Стрельцова? И не смотри так, как будто я сейчас маньяка-рецидивиста оправдываю! От действий какого-то там института никто в конкуренции не выигрывает!

Он вдруг улыбнулся и заблеял с ядком в голосе:

– То есть тебе ничуточки не обидно? Даже за Настеньку?

Мне было обидно, чего уж скрывать. Я готова была неделю не спать только ради того, чтобы подпортить Жильцову настроение. Потому пожала плечами.

– А что мы можем поделать? Я надеюсь, не объявить главным врагом теперь и мою мать?

– Помешать им договориться! Любыми способами! Вскакивай уже, я пока все рестораны обзвоню, узнаю, где заказан столик. Настала пора поблагодарить меня за связи. У тебя на душ пятнадцать минут, потом я.

– Приехали! – возмутилась я, хотя и встала. – Не обнаглел ли ты, родной? Ой, а давай ты сюда свои вещи перевезешь и поселишься навечно, а? Я могу и на балконе спать ради такого гостя дорогого! Готовлю не очень, но запишусь на кулинарные курсы – все для тебя, долгожданный сосед. Ты же потом на мне женишься, когда я лучшие годы на тебя потрачу?

– Ни за что.

– Хоть одна хорошая новость!

– Иди, Полька Луговая. Или ты слишком луговая, чтобы со Стрельцовыми сотрудничать, как некоторые?

Неприятно прозвучало. Как будто Луговые – это предатели какие-то. Или как будто я горела желанием с ним сотрудничать.

Но я все же сбегала в душ, переоделась в платье, пока он занимал мою ванную, а потом красилась перед зеркалом и под ироничным взглядом, рассуждая:

– И как же мы будем им мешать, Стас?

– Откуда же мне знать, Полька? Понаблюдаем для начала, ситуацию оценим. У тебя есть бинокль?

– Нет у меня бинокля! А даже если бы был, как бинокль поможет помешать договоренности?

– Ну… если бинокль достаточно тяжелый, то им многого можно добиться. Добиться – в самом прямом значении. – Стас, наверное, просто надо мной издевался, скрывая, что никакого плана у него нет. – Да не переживай ты заранее! Если увидим, что у твоей матери не проснется совесть, то что-нибудь устроим. У тебя есть взрывчатка?

– Нет у меня взрывчатки! Ну ты и придурок… Зачем я вообще с тобой иду? Дебоширить ты и в одиночку сможешь!

– Потому что ты все еще работаешь на моего отца, – напомнил он, а я вздохнула. Прав же, гаденыш, да я за одни слезы Насти бы этого Жильцова сначала биноклем, а потом и взрывчаткой…

В ресторане то ли не было дресс-кода, то ли Стаса в лицо знали, то ли заметили, на какой машине мы подкатили, но нас пропустили с приветливым: «Добро пожаловать! Вы столик заказывали?», после чего я шепотом спросила у вражеского напарника:

– Кстати, да, ты столик заказывал?

И Стас ответил сразу обоим:

– Нет, нас ждут. Будьте добры, вон к тому столику еще два стула и приборы.

Я сразу рассмотрела маму в компании весьма солидного мужчины лет пятидесяти – не так уж далеко они и разместились, будто вообще не собирались стыдливо скрываться от правосудия. Но теперь, когда поняла, с какого именно расстояния мы собирались за ними наблюдать, испугалась:

– Но…

И метрдотель вторил эхом, словно мы сразу играли за одну команду:

– Но… у посетителей столик на двоих заказан!

– Смена планов, – оповестил Стас, сунул ему в руку какую-то купюру, схватил меня за локоть и потащил в зал.

Знала бы раньше, что мы сюда позориться идем, не пошла бы. Даже ради Насти. Хотя о чем я думала? Этот же кретин всегда позорится, вот и я рядом с ним, за компанию.

Мама с удивлением уставилась на нас обоих, замерев с бокалом шампанского в руках.

– Привет, мам, – промямлила я и нелепо махнула одеревеневшей рукой.

– Здрасьте, Нина Александровна! – Стас изображал удивленный восторг. – И вы здесь? А мы с Полиной на свидание выбрались. Не помешаем?

– На свидание? – мама кое-как отмерла.

– На свидание?! – совсем с другой интонацией повторила я, заставив клиентов за соседним столиком подпрыгнуть.

– Ну да. Не помешаем? – Он даже бровью не повел. – А то мы столик забыли заказать.

Мама собралась, отставила бокал и улыбнулась.

– Дети, да я бы с удовольствием с вами пообщалась, и вопросы у меня тут к дочери возникли, но прошу прощения, сейчас у нас деловой уж…

Она закончила как раз на «уж», поскольку к нам спешили официанты с двумя стульями. После этого и мужчина рот разинул. Наверное, немного ошалел от такой наглости – официантов, конечно. Мы-то здесь при чем?

Стас сел первым, даже не догадавшись передо мной отодвинуть стул, ухажер чертов. И почти сразу перешел в наступление:

– Нина Александровна, а вам не кажется, что мы совсем перестали видеться?

– Так несколько лет не виделись, Стас, – прищурилась она. – Было бы странно, если бы мы с тобой начали видеться ежедневно.

– Отнюдь! – он вообще хамел на глазах. – Когда-то такой риск был слишком велик, но вы его удачно избежали. Опять спасибо мне, помните? А теперь, смотрите-ка, мы с Полиночкой на первое свидание выбрались и сразу натолкнулись на вас! Совпадение или судьба? Кстати, мы незнакомы? – он повернулся ко все еще замороженному Жильцову. – Напрасно! Если мы с Полиночкой поженимся, то я тещу мамой буду звать, а вдруг вас придется папой?

До мамы наконец-то дошло, что он просто паясничает, но она пока держала себя в руках:

– Ниной Александровной ты меня будешь звать, зятек. При любом раскладе. Ты чего добиваешься, Стас? У нас с Иваном Алексеевичем деловой разговор!

– А-а, я просто ошибся – издали решил, что романтический. – Стас кивнул на шампанское. – Обрадовался, думал уважение проявить. Но раз я все равно ошибся – проявлю! – он снова обратился к Жильцову: – Приятно познакомиться, Иван Алексеевич! А я Стрельцов. В смысле Станислав Борисович, конечно.

Мужчина заметно вздрогнул, но уже через секунду расплылся в понимающей улыбке. И произнес, растягивая:

– Борисович? Нина, я правильно понимаю, что ваша дочь встречается с сыном человека, с которым вы пять минут назад не хотели иметь ничего общего?

Я ахнула от формулировки, ведь он вряд ли приврал. А мама ответила, ничуть не тушуясь: