Книга Хлопок одной ладонью. Том 1. Игра на железной флейте без дырочек - Василий Звягинцев

Левашов завершил тираду и залпом выпил, не предложив Воронцову. Тот, не обратив внимания на бестактность, налил себе и сделал небольшой глоток.

— Так я и сейчас не понимаю, — спокойно ответил он. — На той неделе точно был 2056-й, а как вы съехались — чисто 1925-й. И чем ты меня напугал? Вон, сходи за холмы, там вообще черт знает какой. Или — в Замке у Антона какой год был? Так что разъясняй дальше.

Левашов, вспомнив прошлое, затейливо, по-флотски, выругался.

— Здесь, у нас, локальная аномалия. Вполне контролируемая. А начнется, если начнется, — суеверно сплюнул он, — вселенский бардак. Слоны Ганнибала на улицах современного Рима, танки крестоносцев сталкиваются с моторизованной конницей Батыя (кстати, Ростокин нечто подобное уже наблюдал), дальше сам можешь вообразить. Но и это только цветочки. От такого мы хоть на «Валгалле» отсидеться можем. А вот если поведет мировые константы (а их рано или поздно непременно поведет), включая температуру кипения воды, скорость света и постоянную Планка, тогда уж действительно всем гарантированный и мгновенный амбец…

— Ну, ты наговорил. Ей-богу, хочется немедленно подхватиться, куда-то бежать и что-то делать. А что? То, что Сашка придумал, — это поможет?

— Есть мнение, что поможет. Мироздание ведь обладает собственным запасом прочности, побольше, чем у нашего парохода. Игроки, да и мы тоже, прилично его раскачали, но хочется думать, что не фатально. Лучше всего, конечно, попробовать залезть непосредственно в Гиперсеть, разыскать там какие-то предохранители, а лучше — всю базу данных, загасить раз и навсегда любые очаги возмущений, блоки поставить, изолировать наш «файл» или «директорию» от контактов с ней на веки вечные, и пусть там сами разбираются… Только вот я туда ходить не умею, а Андрей с Сашкой — чистые дилетанты.

Хоть бы схема у меня была не такая вот, как Андрей с Сашкой в компьютере нарисовали, а обычная, монтажная, я бы показал, куда отверткой или паяльником ткнуть…

Левашов безнадежно махнул рукой.

— Да-а, ребятки, — протянул Воронцов, — накрутили мы с вами. Черт знает что накрутили…

— Ты же, пожалуй, первый и начал, — с некоторой долей мстительности ответил Левашов.

— Может, и я, — не стал спорить Дмитрий. — Только если б ты свою машинку не придумал, тоже все иначе бы сложилось…

— Конечно. А тут получился классический параллелограмм сил. Ты с Антоном в одну сторону, мы с Андреем и Ириной — в другую, и понеслась… Не дураки были предки, когда сформулировали: «Не буди лихо, пока оно тихо». Мы, ты, аггры, форзейли, Игроки, Держатели какие-то, Удолин с его астралом, теперь в новом реале некий Маштаков объявился. Надо, кстати, сходить к нему в гости, обменяться мыслями…

— Сходи, сходи, если всего сущего тебе мало.

— А! Теперь уже без разницы. Выпьем?

Левашов принадлежал к тому типу людей (вроде описанного Гаррисоном изобретателя-алкоголика), который начинал функционировать легко и раскованно где-то после двухсот грамм крепкого. Сильнее он набирался редко и по специальным случаям, но для растормаживания подсознания и снятия ограничителей здравого смысла ему требовалась как раз названная доза.

— Чего же нет?

Выпили.

— Теперь поясни мне вот еще что, Олег. Считай, что я уловил и понял почти все.

— Прости, Дим, я вот все в толк не возьму, как ты с нами через все прошел и сохранил этакую великолепную дремучесть? Мы же с тобой, пожалуй, первый раз на теоретические темы беседуем?

— Может, и не первый, но не в этом сенс[20]. Как бы тебе объяснить? Жаль, что на пароходе у нас не принято было «курс молодого бойца» для комсостава организовывать. Хотя и целого помполита держали, и не дурак он был, кстати сказать…

— А то я не помню…

— Так вот главная фишка в чем? Никогда не забивай себе в голову информацию сверх необходимой. Я знал наизусть, к примеру, схемы всех трубопроводов на пароходе, расположение всех люков, задраек, кингстонов, должностные обязанности и личные качества каждого офицера и матроса и еще сотни вещей, о которых ты и понятия не имеешь. И в то же время для меня совершенно темным лесом являлось все, связанное с силовыми установками, судовой электроникой и т. д. и т. п. На то «Дед» имелся, он же — стармех. Вот и во всем остальном для меня миллионы проблем — классический черный ящик. Знаю, что на входе, желаю получить конкретный результат на выходе. Все.

— Удобная позиция…

— А иначе не проживешь. Умом стронешься. Но повторяю вопрос. Если мир (и все, что обеспечивает его функционирование) столь сложен, непредсказуем да вдобавок сейчас еще и разболтан, как же несколько человек в состоянии его «отремонтировать» и спасти? Тут же сочетание миллиардов разнонаправленных событий, воль и бессмысленных поступков черт знает какого количества людей и нелюдей, и вдруг — мы!

Пусть десять, пусть двадцать, да умелых, талантливых, гениальных где-то, в астрал проникающих — и тем не менее! Сизиф камень не закатил на гору, а кучка муравьев — закатит? Я еще понимаю, когда нам удавалось судьбы войн и революций решать точечными ударами, а вот в Отечественную уже не получилось, не по зубам кусок оказался. И тут…

Левашов смеялся долго и с удовольствием.

— Как ты, брат, сам себя подставил! Прямо душа радуется. Столько умных вещей наговорил, а напоследок прокололся!

— В чем? — не понял Воронцов.

— А вот в чем. Сколько тысяч тонн водоизмещения в нашей, к примеру, «Валгалле»? Сколько штук разных деталей, начиная от гаек и заканчивая блоками компьютеров? Наверняка миллионы. А ежели пожар на борту, или торпеду засадят под ватерлинию — аварийная партия из двух десятков не слишком даже грамотных матросов может справиться? Пластырь подвести, огонь потушить, донки включить, а потом еще очередным авралом борта и надстройки покрасить и прийти в родной порт в лучшем виде. Ты старпом, тебе виднее…

Довод был совершенно неубиваемый, причем крайне простой и наглядный. В самом деле — все так и случалось бесчисленные тысячи раз в истории мореплавания и морских сражений. И спасали терпящие бедствие корабли, и приводили их домой, подорвавшиеся на минах, пробитые торпедами, искромсанные артиллерийским огнем слабые по отдельности люди, ничтожные по сравнению с громадами плавающей стали и мощью сотен килограмм тротила. И считалось это, в общем-то, нормой.

— Все, Олег. Уел ты меня по полной. Значит, тут все ясно. Но ведь нужно еще и знать, что делать каждому по боевому расписанию.

— Вот этим я как раз и занимался, пока ты не явился меня развлечь… Андрей сейчас Удолина ищет, намеревается через астрал что-то попытаться сделать, а я над механической частью думаю. Ты мне с пяток роботов выдели, и отправимся завтра тоннель по-настоящему исследовать. Надеюсь, узнаем кое-что новенькое.

Тут ведь опять парадокс наклевывается, вернее, уже вылупился… Очередная закольцовка времени случилась. Форт наш, в отличие от «Валгаллы», все ж таки стабильно привязан к тысяча девятьсот двадцать пятому году и практически существует на главной исторической последовательности.