Книга Считается убийством - Миранда Джеймс

Я взял тетрадь и посмотрел, что мистер Делакорт написал о трехтомнике «Гордость и предубеждение». Книги были заново переплетены в темно-коричневую кожу, на корешках – зеленые кожаные этикетки, так что томики должны бросаться в глаза. Я отложил опись и стал прочесывать полки.

Мне попадалось много изданий, которые хотелось бы рассмотреть подробнее, но я собрал в кулак всю силу воли и не стал отвлекаться. Только через шесть стеллажей, среди книг из второй тетради, я обнаружил трехтомник Остин. К счастью, все три тома стояли вместе, между романами безвестных южных авторов, изданными перед Гражданской войной. Я забрал их оттуда, отнес на нужную полку, второй и третий тома поставил на место, но все-таки не удержался и открыл первый.

На меня повеяло ушедшей эпохой. Титульный лист потемнел и покрылся бурыми пятнами. Я долго смотрел на него: книга, увидевшая свет почти два столетия назад, остается актуальной и радует все новые поколения. Бережно и аккуратно я перевернул первую страницу и шепотом прочел знаменитое начало романа: «Все знают, что молодой человек, располагающий средствами, должен подыскивать себе жену».

Ни разу за всю жизнь я ничего не украл, но сейчас испытывал отчаянное желание сунуть трехтомник в сумку и утащить домой. Только настоящий библиофил поймет это чувство. Поддаться ему, разумеется, было немыслимо, но очень хотелось! Я закрыл книгу, постоял, держа ее в руках, затем поставил туда, где ей следовало находиться.

Взяв опись, я перешел к третьей странице: «Миддлмарч», Джордж Элиот[15], четыре тома, первое издание 1871–1872 годов. У меня вырвался невольный вздох. Еще одно из моих любимейших произведений, с тех давних пор, когда бесподобная доктор Мария Батлер вела у нас в Афинском колледже литературу. Кажется, за все годы учебы не было преподавателя, у которого я занимался настолько прилежно и с таким удовольствием.

«Хватит считать ворон, – сказал я себе, – соберись». Я посмотрел на полку; к счастью, «Миддлмарч» стоял там, где положено. Не желая снова бороться с искушением, я не стал его оттуда снимать. И перешел к четвертой записи.

Так я проработал два часа, увлеченно и не отрываясь, лишь иногда рассеянно гладил Дизеля по спине или голове – локтем, чтобы на перчатки не попала шерсть. Дизель вел себя образцово. Лишь однажды он приблизился к мистеру Делакорту, но тот не выказал неудовольствия, так что я не стал его отзывать.

Один раз нас ненадолго отвлекли. Примерно через час после того, как я начал работу, в комнату вошел дворецкий с подносом и поставил его на письменный стол перед мистером Делакортом.

– Ваш утренний чай, мистер Джеймс, – сказал он.

– Спасибо, Найджел.

Мистер Делакорт отложил бумаги, дворецкий налил ему чаю.

Я вернулся к работе, чтобы за утро успеть как можно больше. Дворецкий еще что-то сказал, но так тихо, что до меня едва донеслись слова: «вопрос, который мы недавно обсуждали, мистер Джеймс».

Мистер Делакорт ответил, не понижая голоса:

– Я уже все сказал, Найджел. Больше ни гроша. Выкручивайтесь, как хотите.

– Да, сэр.

Я услышал, как Трутдейл вышел из комнаты. Я стоял спиной к мистеру Делакорту и не оборачивался. Став невольным свидетелем их беседы, я мечтал притвориться, что меня здесь нет.

– Не хотите чаю, Чарли? – окликнул меня мистер Делакорт. – Может быть, сделаете перерыв на пару минут?

– Нет, спасибо. С вашего позволения, я продолжу. У вас тут столько потрясающе интересных книг, что невозможно оторваться, – от смущения я снова начал тараторить. Мне казалось, что разговор, который я слышал, был не предназначен для посторонних ушей.

– Как хотите, – сказал мистер Делакорт. – Если передумаете, я велю Найджелу принести чая или того, чего вам захочется.

Я поблагодарил его, вернулся к работе и быстро забыл обо всем.

К реальности меня вернул мистер Делакорт, похлопав по плечу и сообщив, что пора обедать. От неожиданности я едва не выронил тетрадь ему под ноги.

– А вы неплохо продвинулись, Чарли, – сказал он. – Даже не верится, что вы уже на середине первого стеллажа.

– К счастью, злоумышленник переставил пока не очень много книг, – я указал на тома, аккуратно разложенные на рабочем столике. – Вот эти оказались не на месте, и я пока не нашел, где они должны стоять. Надеюсь, что скоро начну возвращать их на полки, и у меня тут не соберется треть вашей коллекции.

– Я рад, что вы не унываете, – мистер Делакорт слабо улыбнулся. – Признаюсь, мне даже смотреть, как вы работаете, было утомительно.

Вид у него и в самом деле был довольно нездоровый. Я надеялся, что он просто устал и у него не случится еще одного сердечного приступа.

– Тогда идите обедать, а мы с Дизелем, с вашего позволения, наведаемся домой.

Мистер Делакорт нахмурился.

– Чарли, я был бы рад, если бы вы пообедали со мной. Вам вовсе необязательно уходить домой.

– Вы очень любезны, но моя домоправительница уже приготовила обед, а еще мне бы хотелось провести немного времени с сыном. Он несколько дней назад приехал в гости.

– Тогда конечно, – согласился мистер Делакорт. – Разумеется, вы должны пообедать с сыном.

– К часу я вернусь, ведь я живу всего в десяти минутах отсюда, – я отложил тетрадь. – Даже сумку уносить не буду. Ну, мы с Дизелем пойдем.

– До скорой встречи, – ответил мистер Делакорт.

Дизель спрыгнул с кресла и побежал за мной, тоненько мяукая: он понял, что мы собираемся домой. У нас за спиной раздался щелчок – мистер Делакорт запер за нами дверь.

Когда мы приехали домой, Азалия сказала, что Шон уже пообедал.

– Умчался куда-то как угорелый, – сказала она, – а меня оставил присматривать за своей лохматой собачонкой.

Она сердито взглянула на Данте. Тот с унылым видом лежал под стулом, на котором обычно сидел Шон. Дизель подошел к нему, сел рядом, и Данте завилял хвостом.

– Зря он поручил тебе присматривать за собакой, Азалия, извини, – сказал я. – Утром он не предупредил меня, что у него дела. Он не сказал, когда вернется?

Я подошел к кухонной раковине и вымыл руки.

– Чего не было, того не было. Но я сказала, что в три уйду и чтобы он к этому времени был дома. А он только ответил: «Так точно», – хмуро сказала Азалия.

– Я поговорю с ним и объясню, что тебе и так есть чем заняться, – я покачал головой.

– Да мне не жалко, – сказала Азалия. – Но только пусть не рассчитывает, что так будет всегда. – Тут она указала на стол. – А теперь садитесь-ка и пообедайте, пока все не остыло. – Она взяла тряпку и банку полироли. – Если что будет нужно, я в гостиной.

Я улыбнулся. Азалия любила ворчать и командовать, но за ее суровостью скрывалась забота о том, чтобы всем ее подопечным было хорошо.