Книга Грешные удовольствия - Джессика Трапп

Девушка поклялась себе, что, когда сможет сбежать, украдет одну из его рубашек и с превеликим удовольствием втопчет ее в свиной навоз.

Он шел медленно, чтобы она успевала идти за ним, хотя почти желала, чтобы он тащил ее и показал всему миру, какой он негодяй. Они завернули за угол, и стал слышен шум празднества, доносившийся из большого зала.

На их пути в одной из ниш стояли дочь пекаря Исанна и Джейн, хозяйка пивной, и, прикрыв рты ладонями, тихо переговаривались. Бренна еще больше замедлила шаг, чтобы привлечь их внимание и каким-то образом дать им знак, чтобы они передали одной из ее сестер, где ее искать.

— Она всегда была скверной девчонкой. Все рисовала свои картинки, вместо того чтобы помогать отцу, — услышала она шепот Джейн.

Бренна не на шутку рассердилась. Как смеют они злословить и смотреть на нее с презрением! Если бы она не пожертвовала собой, Монтгомери сжег бы замок дотла.

Проходя мимо женщин, она прошипела:

— Я этого не заслуживаю. Идите к Алели, и приведите ее ко мне.

Исанна злобно усмехнулась.

Боль пронзила Бренну. От этих женщин ей, видимо, помощи ждать не приходится.

Монтгомери дернул ее вперед, и кандалы впились ей в запястья.

— Никаких разговоров с прислугой, — прорычал он. Бренна стиснула зубы и уставилась на t'occhio del diavolo diavolo за поясом Монтгомери, будто одним взглядом она могла приказать кинжалу оказаться у нее в руке. Даже зная, что грубой силой ничего от мужа не добьешься, она не могла избавиться от желания завладеть его кинжалом. Но по мере того как они проходили мимо рядов вооруженных воинов, она с растущей болью в сердце понимала всю бесполезность сопротивления. Огромные мужчины в сверкающих доспехах и с мечами за поясом либо стояли в проемах всех дверей, либо подпирали стены. Когда Монтгомери проходил мимо них, они вытягивались в струнку. Ее муж, должно быть, богат и обладает огромной властью, раз мог позволить себе иметь личную охрану, сопроводившую его на свадьбу.

В горле пленницы застрял ком. До нее сейчас с предельной ясностью дошло, что она всецело принадлежит Покорителю. Он волен бить ее кнутом. Наказывать. Насиловать. Держать в цепях.

Она игрушка в его руках.

Военный трофей. Какая жуткая роль!

И она бесконечно далека от той жизни на свободе, которую воображала себе, если станет монахиней в монастыре.

— Шлюха, — с усмешкой сказал какой-то солдат, когда она проходила мимо, но Монтгомери посмотрел на него так, что тот быстро опустил взгляд.

На смену гневу пришло отчаяние.

Что, если она никогда не сможет сбежать? Бренна заставила себя не думать об этом. Она найдет способ либо открыть кандалы отмычкой, либо украсть ключ. Она должна.

Главное — быть готовой, когда настанет нужный момент. Договоренность о переезде в Италию уже есть. Теперь надо успеть добраться до порта, пока корабль не отплыл. Даже если по дороге к дому брата ее убьют, это будет лучше, чем быть игрушкой в руках Покорителя.

Они уже подходили к большому залу. Бренна плелась за мужем. Лязг цепей действовал ей на нервы. Она содрогалась от размеренности его шагов, от уверенного разворота его плеч. Он был человеком порядка и формы. А ее жизнь — от безалаберной живописи до неопрятных кружев на платье — воплощением безрассудства и хаоса.

На их пути везде были рассыпаны листья мяты и розмарина. В воздухе стоял приятный аромат этих растений, оттого что Монтгомери топтал листья своими огромными сапогами. По сравнению с ними ее босые ноги выглядели почти крошечными и уязвимыми.

Он сжал ее руку, но не больно. В его огромной руке ее рука казалась маленькой и хрупкой.

Ее оружие — ум и храбрость. Этого должно быть достаточно.

Бренна постаралась не покраснеть, когда они проходили мимо Дженнет, их прачки, которая стояла на ступенях, ведущих в большой зал. Дженнет когда-то была ее подругой, но сейчас она, наверное, презирает ее так же, как Исанна и Джейн.

— Миледи, — сказала Дженнет, — я приведу вам вашу сестру. Это она во всем виновата.

Оказывается, не все от нее отвернулись, подумала Бренна и шепотом поблагодарила Дженнет.

Стук кружек и мужской смех становились все громче. В воздухе стоял запах жареного мяса и свежеиспеченного хлеба.

Они проходили мимо рядов слуг, выстроившихся вдоль стен коридора. Пленница улавливала обрывки их разговоров.

— Так ей и надо, — сказал один, глядя на оковы. — Зачем она ударила его кинжалом?

— Ослушалась отца и мужа ослушалась.

— Стыдно, как сегодня ведут себя женщины.

— Кончится тем, что из-за них погибнет Англия, вот увидишь.

Бренна глубоко вдохнула. Она никому не покажет, что чувствует. Пока они проходили мимо все новых любопытных глаз, у нее на верхней губе выступили капельки пота, а унижение от того, что ее связали и ведут в кандалах, становилось невыносимым.

Какая-то женщина увидела кандалы и вскрикнула. Кружка, которую она держала в руках, с грохотом упала на пол, расплескав по полу эль.

Бренна вздрогнула. Ей хотелось, чтобы она могла смотреть на всех этих людей с презрением или каким-то образом укрыться от того, что она связана, словно дворняжка, которую тащит за собой ее хозяин. Ей казалось, что даже кости ее лица могут расплавиться от того, что оно горело от стыда. Чтобы не видеть устремленных на нее взглядов, она расправила плечи и стала смотреть на незажженные канделябры.

Она сумеет обрести свободу и уедет в Италию. Она окунется в мир живописи и забудет о том, что существует такой человек, как Покоритель.

Если это возможно.

Она сомневалась, что ей удастся забыть унижение, которое она испытала по его милости. И, наверное, не забудет его поцелуя. И то, как его губы касались мочки ее уха.

Эта мысль, от которой закружилась голова, ужаснула ее.

Если бы она лучше прицелилась в его сердце. Если бы она не колебалась. Она кляла себя за это и за то, что была женщиной. Если бы она была мужчиной…

Может ей удастся украсть нож со стола и попытаться еще раз?

Они переступили порог большого зала. Бренна на секунду задержалась, удивившись тому, как все здесь изменилось. Уже год не видела она этого зала.

Солдаты сидели, развалившись, на лавках вдоль длинных столов, между которыми сновали слуги. У окна сидела Адель с Дунканом на руках. Пантос лежал у ее ног. Гвинет не было видно, и ее отсутствие удивило Бренну.

Если ей повезет, она сможет поговорить с Адель, прежде чем окончится торжество.

Бренна отметила, что на одной из стен отсутствовал ее любимый гобелен с изображением охоты на лис. Этот гобелен был в их семье уже три поколения, и без него стена выглядела голой.

На большом столе, стоявшем на возвышении, хлеб лежал прямо на досках, на которых обычно режут хлеб, а не в серебряных хлебницах. Исчезли удобные мягкие стулья, которые раньше стояли возле камина, где она провела много приятных часов, играя в шахматы. Вместо них стояли обычные стулья с прямыми спинками.