Книга Про шакалов и волков - Анна Шахова

И он протянул ей «Макарова», вынутого мгновенным жестом из-за пазухи.

— Спасибо, что не парабеллум, уважаемый Остап Ибрагимович, — ехидно поддела Люша сыщика, с опаской принимая оружие.

Дедим реплику принял и парировал другой цитатой из «Двенадцати стульев»:

— Да уж, лед тронулся, господа присяжные заседатели!

В этот момент в подвале раздался грохот. В железную дверь начал дубасить очнувшийся террорист. Дедим метнулся к двери, хватая ключ, брошенный ему Шатовой. Она поняла указующий жест детектива и встала у подножия лестницы, готовая принять во всеоружии «гостей» сверху. Но, видимо, крики заложников и ситуация во дворе, который уже был в плотном кольце спецназа, не давали бандитам возможности расслышать звуки снизу.

Приоткрыв дверь в подвал, Димитриев ударом ноги опрокинул террориста и выпадом в скулу отправил его в нокаут. Еще раз хорошенько пройдясь кулаком по его голове, Дедим вытащил ремень из штанов бандита, скрутил ему руки. Концы ремня привязал к трубе. Валявшуюся на полу бандану всунул громиле в рот. Заперев дверь, сыщик помедлил пару мгновений, а затем вынул из кармашка айфон и набрал номер своего бывшего начальника, полковника Оробцова.

— Петр Петрович! Это Денис Димитриев. Я звоню из здания института на улице Замазина… Да, как всегда в нужном месте в нужное время… Да, снова везение… Никакой достоверной информации. Но предполагаемый мной организатор — Грунов, охранник Гладкой. Точной цифрой бойцов не обладаю. Более того, самого захвата не видел, укрылся в подвале. Один боевик мной обезврежен, оружие его у меня. Да, проникновение через подвал возможно, но… — голос Дедима прервался. — В заложниках моя сестра… Хочу попытаться проникнуть в возможный штаб террористов, который, по некоторым признакам, находится на верхнем этаже. Если выберусь на пожарную лестницу в торце дома — прикроете?.. И еще! Со мной случайно оказалась одна женщина. Впрочем, на нее, похоже, можно положиться. В любом случае бросить я ее не могу… Да… Есть!

Полковник Оробцов отсоединился и внимательно посмотрел на своего шефа, генерала Смелова, в кабинете которого находился во время разговора с Дедимом. Начальник и подчиненный представляли собой разительный контраст. В отличие от крупного и значительного генерала полковник был худ и суетлив. Его тонкие руки, узкое лицо, светлые глаза находились в постоянном движении. Оробцов сделал телефон на громкую связь, когда общался с Димитриевым, так что Иван Иванович, пять минут назад прибывший в свой кабинет и только начавший изучать список охранников Гладкой, слышал разговор до единого слова. Полковник знал, что первым должен высказаться генерал. Так было принято. Иван Иванович, почесав кустистую бровь и пожевав губами, — жест, выдававший предельное волнение, спросил, глядя испытующе на подчиненного:

— Насколько можно доверять этому Димитриеву? Он уволился, насколько я помню, по формальной причине. В чем была суть? И почему вокруг него бывает шумиха в прессе? Гений сыска нашего века? — хмыкнул генерал.

Полковник заерзал на стуле:

— Он индивидуалист, чистоплюй. Ушел в коммерцию. В смысле в частный сыск. А причина… да никакой — собственное желание. Не такой уж редкий случай. И сыщик, уверяю вас, самый заурядный. Все остальное — пустая шумиха, как вы справедливо выразились.

— Словом, вы ему не очень доверяете.

Генерал сделал ударение на слове «очень».

— Вы о возможной связи Дедима… в смысле Димитриева с террористами?! — искренне изумился Оробцов.

Смелов отмахнулся.

— Я о том, что он напортачит там, и получим мы полсотни человек российской элиты с простреленными… — генерал не договорил, снова махнув рукой.

— Не приведи Господи, конечно.

— Он профессиональный спецназовец. Если сможет хоть какое-то время передавать сведения из центра захвата — честь и хвала, как говорится. Но… я думаю, он обречен, Иван Иванович.

— Короче, прикрывайте его и загадочную мадам, если и в самом деле полезут на стену, а там уж… да… — Генерал поднялся из-за стола и начал ходить по кабинету.

В этот момент на столе зазвонил стационарный телефон. Министерский.

Генерал выслушал короткую речь начальника и, сказав: «Слушаюсь!», положил трубку.

— Ну вот и все! Отбой, Петр Петрович. ФСБ начинает подготовку к операции и ведет переговоры с террористами. Скажи этому гению, пусть уходит через подвал, пока не поздно.

Оробцов попытался дозвониться до Дедима, но тот уже отключил телефон.

Когда сыщик появился рядом с Люшей, она увидела, что он предельно сосредоточен и будто напружинен.

— Ну что, Юля, время! — сказал Дедим, сжимая «Калашников» двумя руками.

— Оружие вот так, обеими руками держите перед собой, но вперед не лезьте, будьте все время за моей спиной. И выключите мобильный! Станет весело, если он в самый ответственный момент запиликает… Я, кстати, все же звякнул одному полковнику, когда успокоил нашего бунтаря в бандане. Обидно будет, если нас «снимут» со стены свои. А так, Бог даст, прикроют.

Поднявшись по лестнице и выглянув в холл, Димитриев увидел, что боевик, стоявший ранее у них на пути, находится около высоких окон в холле вместе с двумя другими бандитами-секьюрити, которые теперь обороняли здание. Сделав уродливые пробоины в стеклах, они держали под прицелом двор, чтобы в любой момент пустить оружие в ход против полицейских.

На втором этаже раздались автоматные очереди, после которых что-то оглушительно грохнуло и забренчало: это разбилась люстра. Боевики, дежурившие у окон, стали справляться по рации, нужна ли помощь. В ответ их так обложили, что они приникли к стеклам.

Тут-то Дедим с Люшей и воспользовались подходящей минутой. Сверху раздавались шаги, выкрики и ругань, которые явились отличным шумовым фоном, чтобы сыщики проскользнули за спинами боевиков в коридор, ведущий налево. Он оказался очень коротким — справа и слева по одному маленькому классу для семинарских занятий, а впереди — удача! — и в самом деле виднелась узкая застекленная дверца на пожарный балкон. Сыщик дернул дверь, но она была заперта.

— Это чтобы студенты благополучно сгорели заживо? — буркнул Дед им.

— Чтобы курить не вздумали на балконе, — тихо парировала реалистка Шатова. После чего, едва не всунув нос между створками двери, прошептала на ухо Дедиму:

— Она открыта. Просто к новому учебному году ее покрасили, и створки прилипли одна к другой намертво. У меня так на даче было. Но если дернуть очень сильно, грохот выйдет немаленький…

Дедим странным, как показалось Люше, раздосадованным взглядом смерил коллегу и шепнул в ответ:

— Подождем…

Ждать пришлось не более минуты. Сверху снова что-то загрохотало, а на улице, к вящей радости сыщиков, сработала автомобильная сигнализация. Тут-то Дедим и дернул ручку двери изо всех сил, и створка, хрустнув, подалась.