Книга Друг из Рима - Лука Спагетти

За две минуты «Hooters» стал еще одним из наших американских впечатлений и отнюдь не из разряда рядовых!

На следующее утро состоялось наше первое купание в океане. Дело нешуточное для трех юношей, привыкших к спокойным и теплым водам Средиземного моря. Как только я погрузил в воду большой палец ноги, так сразу же сообразил, что никогда не смогу окунуться в нее! Температура была как на полюсе холода, и даже десяти литров глинтвейна не хватило бы, чтобы мое кровообращение вновь заработало! Коррадо, напротив, сделал попытку. Время его пребывания в воде составило две десятых секунды, но он добился своего. Правда, после купания нам пришлось ждать минут двадцать, пока он не приобрел цвет живого человеческого существа.

Мы колесили по городу до вечера, потом направились в автомобиле в Лос-Анджелес. По радио исполняли «Ventura Highway», мелодию из числа моих любимых американских песен, а когда на указателе я прочитал «Вентура», то не мог поверить своим глазам. Мы слушали «Ventura Highway», несясь по автостраде Вентура!

Лос-Анджелес оказался огромным, но не произвел ошеломляющего впечатления. Он был настолько велик, что оказалось сложно понять, где ты находишься. Ну как не заскочить на Беверли-Хиллз и не бросить взгляд на закрытые ворота вилл миллиардеров? Или не прогуляться по Аллее Славы, попирая своими стопами, как жалкое ничтожество, какую-нибудь голливудскую звезду?

А потом прогулка по Родео-драйв, улице, где Джулия Робертс, одна из культовых актрис, такая прелестная, нежная, несчастная, ходила за покупками в фильме «Красотка». Не знаю, какие сокровища отдал бы я, чтобы увидеть перед собой ее улыбку и такую незатейливую красоту… что же я сказал бы ей, если бы случайно встретил на улице? Или этого никогда не может произойти в моей жизни? Вероятнее всего, не может, но ведь мечтать не вредно…

Я очнулся от мечтаний, когда совсем неподалеку отсюда, на бульваре Сансет, оказался в «Тауэр Рекордз», моем любимом магазине дисков. Каждый раз, когда я видел эту вывеску, у меня во рту начинали течь слюнки: в каком бы городе я ни очутился, просто невозможно было устоять перед соблазном зайти туда и поискать те диски, которые я ни за что не нашел бы в Риме.

Покинув Лос-Анджелес, мы устремились к конечной цели нашего путешествия, Сан-Диего, куда мы прибыли через пару часов езды по бесплатной автостраде. Сан-Диего оказался изумительным: чрезвычайно жаркий, но сухой климат, а цвета и запахи напоминали нам, что отсюда рукой подать до Мексики. Бесконечные пляжи с выходящими в море причалами, участки побережья немыслимой красоты, от которой захватывало дух, такие как район «Ла Холла», настоящая жемчужина, напоминающая Большой Юг, с виллами и домами, висящими над океаном, и ощущением свободы и покоя, что тотчас же заставило меня полюбить это место. После осмотра чудес «Мира моря», знаменитого аквапарка, из центра города на небольшом поезде мы поехали в Тихуану, так называемые «Ворота Мексики».

Мы ожидали увидеть селение из белых домиков, подобных тем, что были знакомы нам по мультфильмам о Проворном Гонсалесе, и потеряли дар речи, когда после пересечения границы пешком оказались в гигантском мегаполисе. Очутившись на проспекте Революции, улице размером с Пятую авеню в Нью-Йорке, мы быстро смекнули, что в Тихуане все сказочно дешево: текила, сигареты, марихуана, секс, еда, лекарства и так далее. Мы довольствовались разнообразными «Маргаритами» и изысканными фахитас; а затем с несколькими блоками «Мальборо» под мышкой мы отправились обратно к границе, чтобы вернуться в Сан-Диего.

Днем позже, направляясь в Гэслэмп-дистрикт, я остановился на перекрестке Пятой и Эф-стрит, и глаза у меня полезли на лоб: мой взгляд упал на вывеску «Ресторан “Кроус”». Это был ресторан Джима Кроуса, которым управляла его жена Ингрид. Создатель таких шедевров, как «Operator», «New York's Not My Home», «I Got a Name», «These Dreams» и «I Have То Say I Love You in a Song», в строгом порядке моих предпочтений, умер в 1973 году, и мне никогда не приходила в голову мысль, что здесь, в Сан-Диего, я могу наткнуться на ресторан, посвященный ему.

Было просто невероятно – любое место, куда я попадал в Соединенных Штатах, делало мне музыкальный подарок. Все это выглядело так, будто я следовал по тропинке, осененной мелодиями любимых песен.

На следующий день, после долгих пеших прогулок и дикой усталости, действительно настало время насладиться солнцем, пляжем и больше не морочить себе голову: наш выбор пал на пляжи «Миссионерский» и «Океанский». В конце дня, любуясь с Хрустального причала потрясающим закатом и океаном, мы не могли поступить иначе, как последовать мудрому совету американского героя, Форреста Гампа: «Раз уж мы добрались сюда, стоит развернуться и продолжить бег!»

Начиналось наше обратное путешествие с побережья до побережья в Нью-Йорк.

11. «Highway song»[69]

Мы вскочили в «Грейхаунд», автобус, который добирается даже до самой маленькой и отдаленной американской деревушки, и отправились в Лас-Вегас. По дороге мы сделали остановку, и, выйдя наружу, я ощутил самую непереносимую жару, которую мне довелось когда-либо испытать в моей жизни. Впервые я понял, что такое пустыня.

По прибытии в Лас-Вегас мы, конечно же, не могли удержаться от искушения сделать ставку в казино. 28 и 11, 11 и 28: таковы мои числа. Я жаждал разбогатеть. Мною была вложена в рулетку существенная сумма в пятьдесят зеленых, больше я не мог себе позволить. Итак, произнеся необходимые заклинания, выполнив соответствующие ритуалы и взаимно ободрив друг друга, трое из фильма «Одиннадцать друзей Оушена» стояли на главной улице, готовые выбрать казино, обреченное на разорение. Судьба предпочла «Экскалибур».

Мы вошли с непоколебимой решимостью и взглядом победителей и заняли места за столом рулетки. 28 и 11, 11 и 28, я не мог думать ни о чем другом и поставил свои первые жетоны на мои счастливые числа. Не выиграло ни одно. В это время Коррадо и Алессандро повезло. На радостях они повели себя как последние дураки, когда тут же рванулись за выигрышами, чтобы прибрать их к рукам, не зная, что распределять деньги надлежит крупье, который, судя по написанному на его лице отвращению, с удовольствием заехал бы им в рожи своей лопаточкой.

Я бы с удовольствием залепил ему в морду сам, до чего же противным голоском он вещал нараспев «Faites vos jeux»[70]и «Les jeux sont faits, rien ne va plus»[71], а числа 28 и 11 все не выходили.

Через десять минут мои пятьдесят зеленых улетучились, то есть, по злой шутке судьбы, были выиграны Алессандро и Коррадо, которые с довольным видом знатоков своего дела продолжали огребать деньги. Что за разочарование! Я целую вечность ждал этого момента, и никакого намека на 28 и 11. Я оставил моих приятелей за столом и отправился звонить Джулиане.

– Любовь моя, я спустил все! А Коррадо с Алессандро выигрывают, как два сукиных сына!