Книга Нарцисс в цепях - Лорел Гамильтон

Ричард встал:

— Анита должна пойти забрать своих леопардов.

— Ну нет, Ульфрик, не так все просто.

Ричард нахмурился:

— Ты будешь иметь голос в принятии решений. Это то,чего ты хотел.

— Но я хочу и подарков.

— Между волками и крысами подарков нет. Мы союзники.Если хочешь быть союзником, то подарков тебе не будет, кроме одного: мы придемтебе на помощь, когда будем нужны.

Нарцисс снова покачал головой:

— Мне не нужны союзники — не хочу втягиваться в склокимежду животными, которые меня не касаются. Нет, Ульфрик, ты меня не так понял.Я хочу войти в совет, который устанавливает правила. Но я не хочу ни к комупривязываться и втягиваться в войны, которые не я начинаю.

— Так чего же ты просишь?

— Даров.

— То есть взяток?

— Называй как хочешь, — пожал плечами Нарцисс.

Я почувствовала, как напрягся Жан-Клод за миг до того, какРичард заговорил.

— Mon ami...

—Нет, — перебил Ричард, обернувшись к Жан-Клоду. —Даже если он сможет убить нас всех, в чем я сомневаюсь, мои волки и твоивампиры разнесут этот клуб по кирпичику. Он не пойдет на такой риск. Нарцисс —вожак осторожный, я это помню, видел, как он имел дело с Маркусом. Для негопревыше всего — собственный комфорт и безопасность.

— Превыше всего — комфорт и безопасность моегонарода. — Нарцисс поглядел на меня. — А ты, Нимир-Ра, ты тоже так всебе уверена? Ты тоже думаешь, что если мои люди убьют твоих котят, товервольфы и вампиры хоть пальцем шевельнут, чтобы за них отомстить?

— Ты забыл, Нарцисс, что она — моя лупа, моя подруга.Волки будут защищать тех, кого она им велит.

— Ах да. Человек-лупа, человек — королева леопардов. Новедь на самом деле не человек?

Я посмотрела ему прямо в глаза:

— Я хочу получить своих леопардов. И спасибо загостеприимство.

Встав на ноги, я подошла к Ричарду.

Нарцисс обернулся к Жан-Клоду, который все так женепринужденно валялся на кровати.

— Они действительно такие дети?

Жан-Клод грациозно пожал плечами:

— Нарцисс, они не такие, как мы. Они все еще верят вдобро и зло. И в правила.

— Тогда я им покажу новое правило.

Он не шевельнулся, не встал с кровати, на нем было все то жечерное кружевное платье, но вдруг сила вырвалась из него плетями жара. Онаударила в меня как огромная ладонь, чуть не сбив с ног. Ричард протянул руку меняподдержать, и как только он меня коснулся, его зверь прыгнул между нами впорыве жара, отозвавшегося у меня мурашками на коже. Тело Ричарда содрогнулась,я ощутила, как у него — у нас — перехватило дыхание. Неотмирная сила клубиласьвокруг, и впервые я поняла, что она движется в обе стороны. Внутри меня было непросто эхо от зверя Ричарда — было что-то большее. Может быть, все было быпо-другому, если бы я не отделилась от них так надолго. Но теперь сила, котораякогда-то принадлежала ему, стала моей. Тепло разливалось между нами, как двапотока, сливающиеся в реку, кипящую у меня на коже. Такую горячую, что у менякожа могла бы отвалиться и открыть спрятанного зверя.

— Если она перекинется, то мои люди имеют правовмешаться в драку.

Голос Нарцисса был неожиданностью. Я, наверное, забыла, чтоон здесь, забыла все, кроме жаркой горячен силы, текущей между мной и Ричардом.Лицо Нарцисса стало удлиняться — будто задвигались палочки под слоем глины.

Ричард провел рукой передо мной, успокаивая силу, бушующую внеменя. На его лице было некоторое удивление.

— Она не перекинется. Даю тебе мое слово.

— Что ж, этого достаточно. Свое слово ты всегдадержишь. Пусть я садист и мазохист, но я еще и Обей этого клана. — Голосего перешел в высокое рычание. — Ты оскорбил меня и во мне все, чтопринадлежит мне.

Из-под пальчиков, уже не рук, а кривых лап показались когти.

Жан-Клод подошел ко мне и Ричарду:

— Отойдем, ma petite,дадим им место для маневра.

Он коснулся моей руки, и обжигающая сила потекла к нему накожу. Он рухнул на колени, не разжав руки, будто жар ее приварил.

Я опустилась рядом с ним, и он поднял глаза, бездонно-синие,утонувшие в силе, но сила была не его. Он открыл рот, хотел что-то сказать, ноне произнес ни звука. Он глядел на меня и, судя по выражению лица, былошеломлен.

— Что случилось? — спросил Ашер с другого концакомнаты, не отрывая глаз от Аякса.

— Не знаю, — ответила я.

— Кажется, ему больно, — произнес Нарцисс, и япосмотрела на него. Если не считать рук и лица, он сохранял облик человека.По-настоящему сильные альфы владеют частичным превращением.

— Его затопила сила, — сказал Ричард, чутьпорыкивающим голосом. Горло его было скрыто кожаной полосой, но я могла быручаться, что оно осталось гладким. Голос выходил изо рта, как у пса, безперемен внешности.

— Но он же вампир, — удивился Нарцисс. — Силаволков не должна быть ему близка.

— Волк — его зверь, — пояснил Ричард.

Я посмотрела в лицо Жан-Клода, увидела, как он борется сгорячей, обжигающей силой, и поняла, почему это у него не получается. Это былапервичная энергия, сила и пульс земли под ногами, ветер, шелестящий в деревьях,сплошная жизнь. А Жан-Клод, хоть ходил, говорил и флиртовал, живым не был.

Ричард присел рядом с нами, и Жан-Клод испустил тихий стон,привалившись ко мне.

— Жан-Клод!

Ричард взял его на руки, у Жан-Клода выгнулась спина,дыхание стало прерывистым.

Нарцисс встал на кровати:

— Что с ним?

— Не знаю, — ответил Ричард.

Я положила руку на шею Жан-Клода. Пульс не просто частил —бился, как птица в клетке. Я попыталась использовать свои способностичувствовать вампира, но ощущала только жар зверя. Ничего не было ни холодного,ни мертвого у нас в руках.

— Положи его на пол, Ричард.

Он повернулся ко мне.

— Положи, я сказала!

Он бережно положил Жан-Клода на пол, не снимая руки с егоплеча.

— Отойди от него.

Я сама встала и телом оттолкнула Ричарда от Жан-Клода,лежащего возле кровати.

Тело Нарцисса переменилось, и снова возник элегантныймужчина, которого мы видели внизу. Он соскочил с кровати, не дожидаясь, покаему скажут, но обошел вокруг, чтобы нас видеть.

Жан-Клод медленно перевалился набок и повел головой, чтобывзглянуть на нас. Облизав губы, он попытался заговорить, но получилось это лишьсо второго раза.