Книга Янтарный призрак - Андрей Иванович Горляк

нас! А возвращать его нам они, между прочим, вовсе не намерены! Густав, добудь недостающую часть комнаты! – Старик вцепился крючьями пальцев в руку сына. – Я знаю, у тебя все получится! Деньги, схема катакомб Кенигсберга, люди, готовые туда отправиться, – все есть. Нужен только ты, продолжатель рода Штютеров, который я сделал родом хранителей янтарной святыни, по праву принадлежащей нам, немцам. Все документы находятся в моем сейфе. Вот ключ.

Горячая ладонь Густава почувствовала холод металла.

– Поклянись мне, что выполнишь мою просьбу. – В ввалившихся глазах стояла мольба.

Густав опустился перед отцом на колени и тихо произнес:

– Обещаю.

– Спасибо, Густав, – едва слышно произнес обладатель уникальной исторической ценности. – Когда ты выполнишь свою миссию и будешь твердо уверен в том, что великая Германия не отдаст Янтарной комнаты русским, передай ее в дар немецкому народу в восстановленном виде, такую, какой она была при Екатерине Второй. Запомни: только на этих условиях! – Альберт Штютер положил ладони на голову сына, как бы благословляя отпрыска на великие свершения. – Старик помолчал с минуту и затем с трудом проскрипел: – Выполни мою последнюю прихоть, Густав. – Длинный разговор отнял у больного много сил, он выглядел устало. – Провези меня вдоль этих солнечных стен.

Густав поднялся с колен, зашел к отцу за спину и медленно покатил кресло-каталку, толкая ее перед собой. Совершив круг, сын подвез отца к дверям лифта и заглянул в лицо старика. Штютер-старший был мертв. Его губы подернула удовлетворенная улыбка, а в остекленевших зрачках замерли янтарные блики. Сын закрыл глаза родителю, испустившему дух в своей сокровищнице, о местонахождении которой теперь знал только он, Густав Штютер.

Стоя в кирхе у гроба отца и смотря на его восковой профиль, представитель высшего управленческого звена концерна „БМВ“ размышлял, когда же ему взять отпуск, чтобы отправиться в таинственную Россию, а точнее, на занимаемую ей территорию Восточной Пруссии.

Глава одиннадцатая. Подслушанный разговор

Веригин проснулся оттого, что его сильно тормошили. Увидев перед собой Лосеву, он недовольно буркнул:

– Чего тебе?

– Максим, где мы?

– Тут.

Столь лаконичный ответ не устроил девушку, и, дабы избежать следующего идиотского ответа, она сформулировала вопрос иначе:

– Чья это квартира?

Максим оторвал волосатую голову от подушки и обвел заспанными глазами комнату:

– Не моя! – И он припечатал лицо к наволочке.

– Но и не моя! – чуть ли не закричала Марина. – Тогда чья же? – Она обхватила голову руками и запричитала: – Бедная моя головушка! Как же тебе больно, кто б знал! Что за наказание такое! За что такие адские мучения? Ой-ой-ой! Это ж сколько я вчера вы- пила-то, что котелок так раскалывается, да и к тому же провалы в памяти? Так, так, так. – Лосева сползла с широченной кровати, на которой лежала одетой, и, глянув в окно, задумчиво произнесла: – Пейзаж незнакомый, хоть и свой, московский.

Марине хотелось пить. Она безошибочно нашла дорогу на кухню, по-хозяйски раскрыла холодильник и сунула в его арктические недра коротко остриженную голову.

– О! Швепсик! – искренне обрадовалась она, хватая за горлышко полуторалитровую пластиковую бутылку, с которой тут же стала свинчизаться пробка. Вскоре жидкость, пенясь и шипя от возмущения, неохотно полилась в требующий живительной влаги молодой организм. Напрямую. Без ненужного посредничества стакана, бокала или чашки.

– Ух! Хорошо! – воскликнула Марина и водрузила бутыль в центр стола. – Теперь можно и покумекать. Будем рассуждать логически, как в фильме „С легким паром“. Данная квартира принадлежит не мне, не Максиму, значит, кому-то третьему… А кто же был третьим? – Она наморщила лоб: – Ах да! Вот бестолочь! Валентин Решетников!

– Я здесь, ваше величество!

Улыбающееся лицо нового знакомого мгновенно помогло восстановить в памяти эпизоды ночного гулянья в клубе „Марика“.

– Вызывали? – осведомился Решетников.

– Нет, нет. Это я сама с собой разговариваю.

– Упражняешься в ораторском искусстве?

– Язык разминаю, а то, знаешь ли, он у меня к нёбу присох. Где тут в твоей берлоге ванная.

– В конце коридора, – махнул рукой Решетников.

– Пойду приведу себя в божеский вид.

– А я тем временем обед подогрею, – включая электроплиту, поделился планами хозяин квартиры. – Вы уж меня извините, к завтраку я вас ждать не стал, питался в одиночку.

– Прощаю, – проявила гуманность гостья.

– Спасибо, – прижав правую руку к сердцу, поблагодарил Валентин.

– Да. И сходи к Максиму, попои его водичкой. Не дай ему засохнуть.

– Будет исполнено.

Марина вышла из кухни слегка враскачку, ощущая спиной скользкий рыбий взгляд Решетникова.

В ванной она пребывала довольно долго, блаженствуя под снопом душевых струек, а затем напуская на себя горячий воздух из фена, что нашелся в стенном шкафчике с зеркалом. Потом она выполнила ежедневный ритуал: нанесла на лицо новейшие достижения парфюмерной промышленности, призванные придавать женщинам неповторимую индивидуальность в диапазоне от „изюминки“ до „частицы черта в нас“.

Уложив компактный набор красок, теней, румян и помады в сумочку и аккуратно защелкнув ее, Марина бросила последний короткий взгляд на свое отражение и тихо вышла из ванной. Мягко, по-кошачьи, ступая по устланному ковровой дорожкой полу, девушка сделала несколько шагов и остановилась. Из кухни доносился разговор.

„Максим, значит, проснулся“, – заключила она и, движимая женским любопытством, подошла поближе к изгибу коридора, за углом которого было царство посуды и съестных припасов.

– Ну мы вчера и оттянулись, – говорил Веригин.

– Не вчера, а сегодня, – поправил Решетников.

– Какая разница? – В голосе Максима послышалось раздражение за придирчивость друга к словам.

– Ладно, не хандри, – миролюбиво сказал Валентин. – Поправь себя пивком. Ты мне лучше вот что скажи, Макс. Ты там, в клубе, ничего Марине про нашу затею не сболтнул?

– Слушай! Я же тебе сколько раз талдычил, что я для секретов надежнее швейцарского банка.

– Будем считать, что эта тема закрыта. Я, признаться, немного беспокоился. Думал, вдруг да обмолвишься. Вы так нахрюкались, что ты, что Марина…

„Я? Нахрюкалась? – передернулась Лосева. – До поросячьего визга небось. Ну и что! С кем не бывает!“

– …я с трудом усадил вас в машину и привез сюда.

– М-да-а-а, – протянул Веригин. – Оттянулись мы на все сто. Когда едем-то?

– Чем раньше, Макс, тем лучше. Пора ее вытащить на свет Божий.

– И все же мне не очень-то верится. Да существует ли она вообще?

„О чем это они все? – Девушка переминулась с ноги на ногу, приготовившись к длительному стоянию „на часах“. – Неплохо было бы разузнать!“

– Раньше и у меня были сомнения, да побольше, чем у тебя! Когда мне в руки попали три одинаковые резные миниатюры, я не придал им большого значения. Думал, так себе, какие-нибудь малозначительные дешевые поделки. Я обратился к специалисту, а у того чуть глаза на лоб