Книга Янтарный призрак - Андрей Иванович Горляк

у представителей старшего поколения. К девушкам он подходить не намеревался. Тут у него имелся печальный опыт. Барышни его боялись, брезговали и шарахались, как от прокаженного. Одна даже завизжала и замахала руками словно мельница. Нет, на дамского угодника Грызунов явно не тянул. Оставались молодые мужчины. К одному из них, парню с прямым пробором на голове, густыми бровями и ямочкой на подбородке, и обратился Грызунов:

– Мил человек, не выручишь старика? Купи, а? – Иннокентий Степанович развернул грязную тряпицу и сунул под нос парню барельеф.

Молодой человек поморщился и покосился на предлагаемый ему предмет.

– Что это? – спросил он.

– Старинная вещичка, очень ценная. Сам прусский король всегда брал ее на войну. Говорят, удачу приносила, – начал выдумывать Грызунов, расхваливая товар. – Их таких всего три осталось в мире. А эта досталась мне от покойной жены, которая была из старинного прусского рода, царство ей небесное. – Старик перекрестился. – Да я бы в жисть ее не продал, а что делать, жить-то надо на что-то.

– Не заливай, дед, – поморщился парень с ямочкой на подбородке. – Этого добра тут пруд пруди. Это ж из янтаря сделано! Украл небось в поселке Янтарном на ювелирной фабрике, теперь ходишь и толкаешь всем подряд.

– Да нет же! Это старинная вещь!

– Не пудри мне мозги, дедуля!

– Может, все-таки возьмешь? Я недорого прошу.

– Не нужна мне твоя побрякушка в портянке! – Парень отмахнулся от Иннокентия Степановича, как от назойливой мухи. – Проваливай!

Грызунов покачал головой и пошел искать счастья в другом месте. Оглядывая сидящих людей, он наткнулся на ясные голубые глаза.

„Этот не откажется“, – решил про себя ветеран, направившись к скучающему великану с открытым широким лицом.

– Сынок, купи музейную редкость, – обильно сдабривая голос жалостными нотками, залебезил участник Великой Отечественной войны. – Прошу за нее самую малость.

– Ну? Каков товар? – пробасил атлетически сложенный парень.

– Вот, – развернул фланельку Иннокентий Степанович. – Девятнадцатый век!

Парень взял огромной ручищей декоративную деталь интерьера, повертел ее перед глазами и вернул ее Грызунову.

– Барахло, – вынес он свой вердикт. – Такое давно вышло из моды. Вот чем надо торговать. – Здоровяк вытянул за цепочку нательный крест исполинских размеров и дал случайному собеседнику возможность насладиться искусным творением современных ювелиров, тонко чувствующих конъюнктуру золотого рынка. – Высшей пробы золото! – гордо объявил владелец креста. – Это вещь, я понимаю. Вот это тоже вещь. – Он растопырил ладонь. На безымянном пальце красовался массивный перстень с рубином, размером немногим меньше старинных пушечных ядер. – А это что за рожа? Чей это вообще портрет?

– Графа какого-нибудь, – пожал плечами Иннокентий Степанович.

– На кой черт мне твой граф! Я сам не хуже графа! На тебе, старик, чирик. – Великан протянул фронтовику купюру. – Поставишь за меня свечку.

– Спасибо тебе, сынок. – Грызунов согнул в поклоне спину. – Дай Бог тебе здоровья, а я за тебя помолюсь.

– Помолись, помолись.

– Дай Бог тебе здоровья, – повторил бездомный и, пятясь, отошел от благодетеля.

Но не успел Иннокентий Степанович возрадоваться скромному успеху, как его кто-то окликнул:

– Эй, дедуля!

Грызунов насторожился. Такой властный голос мог принадлежать милиционеру, с которыми бродяги находились в постоянных контрах. Медленно обернувшись, фронтовик, к своей радости, увидел не грозного стража порядка с резиновой дубинкой, а сторонника активного отдыха – туриста в черных очках и спортивной шапочке с большим козырьком, сидящего на туго набитом рюкзаке.

Тот поманил пальцем Иннокентия Степановича, который быстро запихал ассигнацию в карман, подчинился зову и сделал несколько шагов к незнакомцу. Подойдя поближе и повнимательнее всмотревшись в гладко выбритое лицо, Грызунов понял, что неизвестному лет двадцать пять, а значит, он соответствует параметрам потенциального покупателя.

– Что ты только что предлагал тому амбалу? – спросил турист.

– Штучку одну старинную и очень ценную.

– Покажи.

– Пожалуйста. – Старик передал в руки молодого человека сверток.

Тот развернул тряпицу и долго рассматривал янтарную миниатюру.

– Сколько ты за нее хочешь?

Грызунов заломил цену, глядя в темные стекла солнцезащитных очков, сквозь которые не видно было глаз собеседника.

– Знаешь, батяня, таких денег у меня нет, а вот за такое количество бумажек я готов взять. – Перед носом старика возник веер из денежных знаков. – Согласен?

– А! Согласен!

Радость переполняла Иннокентия Степановича. Он устал бродить по вокзалу и подумывал отдать ценную вещицу за столько, сколько ему дадут. А тут такой куш! Да еще дармовой «чирик» от здоровяка! Неслыханная удача!

– Спасибо, сынок, – поблагодарил Грызунов покупателя. – Пусть этот портретик принесет тебе удачу.

– Пусть, – кивнул парень.

– До свиданья.

– Бывай.

Старик смешался с толпой и исчез, а парень достал сигареты, закурил и положил завернутое в тряпку приобретение на колено. Когда тлеющая головка сигареты оказалась у самого фильтра, рядом с курильщиком появилась красивая блондинка.

– Ты в этих черных очках на мафиозо похож, – сказала она и рассмеялась. – А что это у тебя? – Она протянула руку к свертку.

– Посмотри.

Девушка развернула фланель и вздрогнула.

– Это же голова римского воина! – растягивая слова, произнесла она.

– Совершенно верно, Марин. Это мой тебе подарок к нашей предстоящей свадьбе.

– А откуда он у тебя оказался?

– Тот дедуля, которого можно считать твоим крестником, только что загнал мне этот элемент Янтарной комнаты и побежал вприпрыжку пропивать честно заработанные деньги. Вот так.

– Жив он, значит.

– Как и мы с тобой!

Девушка села на колени к парню, сняла с него шапочку и погладила по бритой голове:

– Фантомасик ты мой! – Она обняла Веригина за шею и поцеловала в макушку.

Максим провел ладонью по голове и посетовал:

– Эх, не быть мне больше Лихачом Кудрявичем! Но слово не воробей! А ведь волосы меня, можно сказать, от смерти спасли. Благодаря им гаечный ключ прошелся юзом!

– А тебе даже идет.

– И что бы я без тебя делал, не урони ты в воду акваланг и маску?

– А что бы я без тебя делала, не вытолкни ты меня как раз перед взрывом в шлюз и не прикрой дверь? Ой, до сих пор жутко.

– Будет что рассказать нашим детям, Марин.

– Кто в это поверит? Ведь из той передряги вряд ли кто выбрался живым.

– Да, – согласился парень, – никто. Вот единственный немой свидетель наших приключений. – Веригин поднес к лицу янтарное украшение. – Безмолвная голова римского воина. Она и будет хранительницей нашей с тобой семейной тайны. – И, прижав к своей широкой груди Марину, Максим крепко поцеловал ее в губы. Упавший на спортивную сумку профиль бесстрастно взирал на целующуюся пару и взмывшие в серое небо над их головами яркие грозди салюта. Потомок Ромула и Рема видел и не такое.

К О Н Е Ц