Книга Король гоблинов - Кара Барбьери

– И одно из видений грядущего было связано с нами.

– Да, ты уже говорила, что я являюсь потомком первого короля гоблинов по материнской линии, так что воцарение нашего рода вкупе с твоим перевоплощением в оленя спровоцировало начало Рагнарека. Мы пытались спасти мир, а вместо этого обрекли его на гибель. И только Лидиан знал об этом. – Голос Сорена звучал едва слышно, выдавая, насколько гоблин расстроен, но его лицо оставалось бесстрастным.

Это всегда служило дурным знаком. Мне даже не требовалось гадать, насколько больно сейчас любимому, потому что и сама много раз проходила через подобное. А потому я наклонилась, взяла его за руку, ободряюще сжала и произнесла:

– Сорен, ты не виноват. Нельзя взваливать на себя груз ответственности за случившееся.

– Почему нет? – выпалил он. – Почему олень вообще выбрал меня, если знал, что это приведет к концу света? Почему я не могу винить во всем себя?

– Потому что мой предшественник видел в тебе достойного правителя, – весомо заявила я, подаваясь вперед. – Иначе ты бы не стал новым королем гоблинов. – Сорен отвернулся, но я положила ладонь на его щеку и мягко заставила снова посмотреть мне в глаза. В фиалковых зрачках отражалась невыносимая боль. – Я потратила сотню лет на ненависть к самой себе за те вещи, которые не могла контролировать, но теперь понимаю, что так жить нельзя. Это равнозначно признанию поражения перед лицом врагов. Не повторяй мою ошибку.

Я так долго цеплялась за чувство вины, и до сих пор с трудом прощала себе слабости и недостатки, а потому не могла позволить и Сорену последовать по саморазрушительному пути. Потому что стоило ступить на эту скользкую дорожку, как вернуться становилось невероятно сложно.

– Ты действительно в это веришь? – необычно тихо спросил собеседник.

– Приходится, – вздохнула я. – Приходится верить, что существует какое-то объяснение всему происходящему. Что хоть мы и стали причиной конца света, но не по своей вине, а согласно древнему пророчеству. И что все еще можно исправить. Потому что если не останется надежды на то, что наши усилия чего-то стоят и что мы в состоянии контролировать пусть и не прошлое, но настоящее, то это означает поражение еще до начала сражения. А я не готова сдаться ни перед лицом Лидиана, ни перед лицом гибели мира. Так что сосредоточься на грядущей схватке, а не на неудачах. Пожалуйста.

– Постараюсь, – со вздохом отозвался Сорен. – Я… Я никогда раньше не испытывал такой неуверенности в собственных силах.

– Да уж, ты обычно так и лопаешься от самоуверенности. – Я не удержалась и хихикнула. – Но не волнуйся, это даже мило.

– Рад, что ты находишь мое высокомерие привлекательным. – Он сверкнул хищной улыбкой. – Напомню об этом, когда ты в очередной раз будешь заявлять, что седеешь от моих напыщенных высказываний.

Я накрутила на палец один из своих темных локонов и с отвращением уставилась на белую прядь. Их появление, естественно, было вызвано не раздражением на поведение Сорена. Мне наконец начинала нравиться собственная внешность. И хотя шрамы навсегда останутся неприятным зрелищем, я стала ценить их как знак воинской победы. И когда смотрела в зеркало и видела черты, похожие на отцовские, смуглую кожу и темные волосы на фоне заснеженного пейзажа, то испытывала не чувство вины, а гордость. И надеялась, что белые локоны, которые появились в качестве отметки после обретения сил оленя, не затмят натуральный цвет волос.

– В данный момент не ты служишь причиной появления ранней седины, – заверила я любимого гоблина. – Кажется, я и сама с этим прекрасно справляюсь.

Он наклонился вперед и прижался лбом к моему лбу, щекоча кожу теплым дыханием, а затем поцеловал, проводя рукой по кудрям. Я едва сдержала стон от охватившего меня желания. Мы слитным движением поднялись из кресел только для того, чтобы упасть на кровать. При этом Сорен следил, чтобы не придавить меня своим весом, и, не прерывая страстный поцелуй, притянул свободной рукой и закинул одну из моих ног себе на талию. В этот раз я не сумела подавить стон и позволила себе утонуть, потеряться в прикосновениях возлюбленного. Тревоги последних дней испарились.

* * *

Спустя какое-то время мы откинулись на постели, тяжело дыша. Сорен рассеянно гладил меня по спине, а я прижималась к нему всем телом, позволяя теплу любимого укрывать и защищать от всего мира. Бывали моменты, когда мой невысокий рост служил помехой, но сейчас явно был не тот случай. Мне нравилось это ощущение полной безопасности, островок спокойствия в море хаоса. Я не переставала радоваться, что поддалась чувствам и приняла Сорена, хотя до Охоты считала, что между гоблином и человеком любовь невозможна.

Он поцеловал меня в висок.

– Скоро придется вставать и придумывать план действий, – пробормотала я, уткнувшись в грудь Сорену. – Рассказать все доверенным людям и решить, что следует предпринять дальше.

– Ну, Сеппо, Розамунд и Диаваль уже все знают, – вздохнул он. – Необходимо сообщить новости Сату, если она еще не в курсе и не выжидала удобного момента для беседы. Что же до других… Есть еще моя охрана и советники, но не могу сказать, что я им верю. Скорее, верю в свою способность одурачить их, если потребуется, и верю, что друг друга они подставят охотнее, чем меня. Но доверенными лицами объявить их точно не решусь.

Я простонала. Типичные взаимоотношения между гоблинами в Пермафросте.

– Может, у тебя белые волосы вовсе не от природы, а от постоянной жизни в напряжении? – предположила я. – Хель, да от твоих рассуждений даже мне стало не по себе. Как утомительно постоянно волноваться о намерениях окружающих.

– Ты сильнее, чем считаешь себя, Яннеке, – Сорен обхватил мое лицо ладонями и приподнял так, чтобы я посмотрела ему в глаза. – Но все равно хочу сказать, что не позволю никому даже волос на твоей голове тронуть.

– Это-то меня и беспокоит, – вздохнула я. – Я теперь обладаю силами оленя, а потому превратилась в почти бессмертное существо. В отличие от тебя.

– Ты что, считаешь меня хрупким цветочком? – с насмешливой обидой в голосе поинтересовался Сорен.

– Просто пообещай, что если собираешься защищать меня, то позволишь и мне поступить так же. Мы партнеры и должны оберегать друг друга. А не только ты меня или я тебя.

– Я бы не посмел предложить иное, – уже серьезно заверил он. – Что бы нам ни готовило будущее.

Его бледные губы нашли мои, и я снова забыла обо всем. Сорен стал для меня всем миром. Было так легко и приятно погрузиться в безвременье, где не существовало забот, а царили лишь ощущения любви и принятия, которых я не испытывала много лет. Почти физическую боль приносили мысли о том, что вскоре нам предстоит столкнуться лицом к лицу с тем, кто нам причинил невыносимые страдания. Вместе мы могли пережить все, я знала это, но все же сожалела, что нам выпало так мало времени насладиться обществом друг друга. И речь шла не о сексе, а о вот таких мгновениях, как сейчас, когда моя голова покоилась на широкой груди любимого, а его ровное дыхание и тепло тела неизменно дарили надежность и чувство защищенности. Больше мне ничего не требовалось, чтобы оставаться спокойной, несмотря на весь хаос.