Книга Король гоблинов - Кара Барбьери

Следует повторять это про себя снова и снова, пока не поверю, а сердце не прекратит заходиться от страха каждый раз, как кто-то дотрагивается до меня. Пока же все чувства призывали бежать и прятаться, даже когда я точно знала, что нахожусь в безопасности.

– Прости, – извинился Роуз, заметив мой испуг.

– Ты не виноват. Однажды я не вздрогну от прикосновения. Просто не сегодня. – Я выпрямилась и поводила затекшими плечами. Лошадь в стойле, к которому я прислонялась, потянулась, чтобы поприветствовать меня, и я погладила ее по носу. Это оказалась та самая кобыла, за которой днем гонялись парни. – Посмотрите, какая прелестная девочка, – проворковала я животному.

– Эта прелестная девочка едва не поставила мне синяк, – фыркнул рыжий гоблин.

– Не ее вина, что вы не умеете обращаться с лошадьми, – прокомментировала я, продолжая поглаживать морду кобылы, про себя жалея, что не могу поселиться в конюшне навсегда. Но необходимо было кое с кем объясниться. – Сорен остался один, – вздохнула я, прислушиваясь к ощущениям от нашей связи. Он не казался разозленным и, похоже, ничего не сломал или, по крайней мере, Сеппо ушел целым. Хороший знак. Настала пора для второй попытки переговоров. – Твой парень не пострадал, кстати. И ты ведь знаешь, что Сорен никогда бы не причинил вред другу, так?

– Знаю, знаю, – Роуз ухмыльнулся. – Но больно уж забавно насмехаться над неумением контролировать гнев нашего правителя. И еще не исключено, что ты просто не становилась свидетелем порывов ярости Сорена. Ему прекрасно удается сдерживать при тебе худшие стороны своей натуры. Но не все удостаиваются подобной чести. Даже когда я понимаю, что король не убьет меня, выдерживать его вспышки гнева невероятно страшно.

– Поверю тебе на слово, – я улыбнулась.

Затем развернулась и покинула конюшню, чувствуя себя чуть более свободно и легко, будто свинцовый груз с души немного приподняли. Мы с Сореном немало пережили вместе. Наши отношения стали прочными, как железо, и наверняка выдержат это испытание. Все наладится, уверена. А на будущее я запомню совет Розамунда и постараюсь чаще обсуждать с возлюбленным наши страхи. Если какой парочке упрямцев и удастся сохранить взаимную привязанность, то это нашей.

Я с удивлением обнаружила Сорена перед дверью нашей комнаты. Он нерешительно смотрел на деревянную створку и, заметив меня, слегка смутился.

– Глупо, конечно, – тихо сказал он, – но не могу войти. Тяжело снова возвращаться в это место и к этой беседе.

– Я понимаю, – кивнула я, шагнула к двери и открыла ее.

Мы оба уселись в кресла лицом друг к другу и несколько секунд молчали. Не получалось подобрать правильные слова или произнести их.

В конце концов я выдавила:

– Прости меня. Следовало сразу все тебе рассказать. Но я так боялась выглядеть уязвимой и желала доказать, что в состоянии справиться со всем самостоятельно. Диаваль сама все узнала, так как видела призрака, а потом сообщила и остальным. Я молчала вовсе не от недоверия или отсутствия чувств. Потому что люблю тебя больше жизни. Но чем дольше хранила секрет, тем тяжелее становилось объясниться, как ты и говорил. Но так произошло только из-за неуверенности в собственных силах и страха признания.

– Я могу это понять, – кивнул Сорен с задумчивым выражением лица. – И знаю, что ты не хотела меня ранить, однако… – Он вздохнул. – Единственное, чего я желаю всей душой, чтобы ты чувствовала себя со мной в безопасности и не испытывала необходимости скрывать собственную слабость из страха или опасения обременить меня. Раздели тяжелый груз со мной, и я помогу его нести. Потому что люблю тебя. Мне известно, что тебе нелегко дается доверие, но всегда буду рядом, чтобы поддержать.

– Я буду стараться, – пообещала я, ощутив, как в груди разлилось тепло, и оказавшись не в состоянии сдержать улыбку. – В следующий раз, когда что-то произойдет или когда я испугаюсь, то постараюсь рассказать об этом тебе, помня, что это не послужит свидетельством слабости.

– Это все, о чем я прошу. – Лицо Сорена озарила одна из редких улыбок.

Я наклонилась вперед и поцеловала его в щеку, но он повернул голову, и наши губы соприкоснулись. Мягко и нежно, без слов говоря о прощении. Мне не хотелось прерываться, но беседа еще не была окончена.

Мы оба отстранились и снова устроились в креслах. Не требовалось прибегать к сверхъестественной связи оленя и короля, чтобы чувствовать наш общий ужас от предстоящего объяснения.

– Итак, – первым произнес Сорен, склоняя голову набок, – что там предлагал Лидиан?

7. Разрушители миров

– Прежде всего, – начала я, – хочу заявить, что сказанное Лидианом ничего не меняет. Не важно, что он знал или предвидел, его ужасным деяниям нет и не будет оправдания. Его поступки по отношению к нам произошли лишь по злобной воле этого монстра и были абсолютно неправильными.

Я повторяла это про себя снова и снова с тех самых пор, как встретилась с мучителем, ставшим причиной моих кошмаров. Иначе легко поверить, что он оказался прав, и начать винить себя, снова возвращаясь к порочному кругу самоуничижения. Нет, как бы там ни было, Лидиан не имел права творить подобные злодеяния.

Сорен, может, и не получал видений о конце света, но являлся их частью и причиной. Последний прямой наследник первого короля гоблинов, он стал новым правителем и вместе с новым воплощением оленя пошатнул равновесие, положив начало катастрофическим событиям. Превратился в разрушителя миров. Кровь от крови.

Эту ношу Сорену придется нести до конца жизни. Мне не требовалось прибегать к магической связи, чтобы понимать, насколько тяжело ему придется. А потому хотелось облегчить боль, которую предстояло испытать любимому.

– Продолжай. – Он согласно кивнул.

– Лидиан всегда был… – я сомкнула пальцы в замок на колене и постаралась подобрать слова, – …не в себе. Буквально все, кто его встречал раньше, в один голос уверяют, что не всеведение свело твоего дядю с ума и сделало больным гоблином с извращенным пониманием происходящего. Проклятие Доннара лишь усугубило и без того не слишком хорошую ситуацию.

– Не удивлен, – медленно произнес Сорен.

– Ты рассказывал, что члены вашей семьи иногда умели предвидеть будущее. Этим даром обладали твои дед с отцом, но Лидиану он не достался. Тогда старший из детей пришел в ярость, спустился в пещеры темных альвов и потребовал у молодого Доннара знаний, но переступил при этом черту и оскорбил, а потому получил в отместку всеведение, понимание судьбы каждого живого существа, от травинки до целых миров. Это и сломило и без того не особенно ясное сознание, заодно помешав делиться с другими полученными сведениями. С тех пор любая попытка озвучить информацию оборачивалась бессмысленным бормотанием.

– К сожалению, это похоже на истину, – хмуро признал Сорен и поморщился. – Отер рассказывал, что после возвращения из пещер Лидиан стал совсем невменяемым.