Книга Вандербикеры с 141‑й улицы - Карина Ян Глейзер

Теперь оно выглядело гордым и величественным, и разноцветные блики прыгали по стенам, словно живые.

Папа посмотрел на него, и ему вспомнились все те новогодние ели, которые когда-то занимали это же самое место. Ему с трудом верилось в то, что следующее Рождество семья проведёт уже не здесь. Мама посмотрела на дерево и вспомнила детей ещё крошками, которые таскали с ёлки игрушки, из-за чего приходилось украшать только верхнюю половину, до которой они не дотягивались.

Оливер посмотрел на дерево, а потом на блюдо с печеньем и заметил, что там осталась всего одна штучка. Он поспешно её забрал, пока никто его не опередил. Да, он съел уже четыре, но, как известно, в любви и поедании сладкого все средства хороши! Лэйни смотрела на дерево и думала о том, какое же оно красивое – прекраснее не сыскать! Гиацинта смотрела на дерево невидящим взглядом, представляя себе, как чужой человек поселится в её комнате. Иза смотрела на дерево и обдумывала новую идею для операции «Байдерман», а Джесси поглядывала на Изу и рассуждала про себя, когда лучше рассказать ей об утреннем разговоре с Бенни.

Глава одиннадцатая

Той же ночью, когда дети уже легли спать, мама с папой устроились на диване в гостиной с массивными керамическими кружками, полными горячего шоколада с кайенским перцем и корицей. Они любовались мерцающим деревом и наслаждались тишиной.

– Помнишь, когда Оливеру было четыре, он проснулся раньше всех на Рождество и распаковал все подарки под ёлкой, чтобы найти свой игрушечный поезд? – спросил папа.

Мама рассмеялась:

– Джесси с Изой ужасно рассердились. Никогда не видела, чтобы Джесси так густо краснела!

– Они целую неделю с ним не разговаривали. Только Оливер, кажется, этого даже не заметил. Слишком уж был увлечён своим поездом, – ответил папа.

Мама отпила глоток горячего шоколада.

– Я всегда думала, что мы будем жить здесь до самой старости. Что из этого дома Джесси с Изой выйдут на выпускной. И мы сфотографируемся с ними вон у того окна. – Мама кивнула на большое панорамное окно у парадного входа.

Папа нахмурился:

– Мы же не разрешим нашим девочкам ходить на свидания до того, как они закончат колледж, да?

Мама пропустила его замечание мимо ушей.

– Я надеялась, что они проведут здесь детство. Так же, как провёл его ты. Они дружат со всеми в нашем районе, всех знают по имени.

– Рынок недвижимости меняется, – сказал папа. – Я не могу найти ни одной квартиры, в которую поместится вся наша семья и к которой прилагается должность коменданта.

– А если без должности коменданта? Мы можем себе это позволить? – уточнила мама.

Папа покачал головой:

– Я уже думал над бюджетом. Ничего не выйдет. Скидка, которую получает комендант, сильно бы нас выручила, а без этого денег не хватает.

– Давай я расширю своё дело. Буду готовить больше тортов и пирожных… или что-нибудь вроде того, – сказала мама, уже размышляя над тем, как втиснуть в день больше рабочих часов.

Папа покачал головой:

– Милая, мы и так слишком много работаем.

Мама опустила голову ему на плечо.

– Не хочется об этом заговаривать, но как насчёт Оттенвилля? Мои родители очень бы обрадовались.

Повисла долгая пауза.

– Не знаю, – грустно ответил папа. – Здесь прошла вся моя жизнь. Здесь у нас работа. А как же Иза и мистер Ван Хутен? А как же школа? Мистер Джит и мисс Джози? – Он опустил взгляд в кружку. – Нелегко будет начать всё с чистого листа.

– Знаю, но выбор у нас невелик.

– Думаешь, сказать детям? Или не стоит?

Мама замешкалась.

– Давай ещё немножко подождём. Подарим им несколько дней блаженного неведения, а потом во всём признаемся. Если, конечно, не найдём выход, – поспешно исправилась она.

Мама с папой так погрузились в тревожный разговор и тяжёлые мысли, что не услышали тихих шагов на лестнице.

* * *

– Оливер, вставай. СРОЧНО!

– М-м… Не-е… Отстаньте от меня все.

– Оливер, проснись! Это я, Гиацинта! Нам срочно надо кое-что обсудить!

Оливер приоткрыл один глаз. Гиацинта забралась к нему на кровать и нависла над ним, а Лэйни стояла на полу, держа в руке одеяльце, а во рту большой палец. Не успел Оливер опомниться, как его, сонного, стащили с тёплой постели и повели в комнату близняшек.

– Иза, просыпайся! – жарко прошептала Гиацинта и приоткрыла веко сестры.

– Что за… – Иза отмахнулась и повернулась на другой бок, лицом к стене.

А вот Джесси тут же вскочила.

– Что такое? Пожар? Хватайте скрипку Изы!

– Не пожар, но Гиацинта говорит, что-то срочное, – пробормотал Оливер, опускаясь на ковёр. Он прислонился спиной к кровати Джесси и закрыл глаза.

– Это очень важно, – сказала Гиацинта. Она подошла к окну и раскрыла тяжёлые занавески, чтобы свет фонаря с улицы упал на Изу. – Когда я отводила Лэйни в туалет, мы случайно подслушали мамин с папой разговор.

– Задёрни занавески! – взмолилась Джесси.

– Подожди-ка. – Иза отвернулась от стены и сощурилась под ярким лучом света. – Лэйни будит тебя посреди ночи, если ей надо в туалет?

– Это из-за монстлов, – объяснила Лэйни. – У них большие пасти и остлые зубы, и они меня сожлут, если я выйду ночью в колидол одна. – Лэйни широко распахнула рот и изобразила, как именно монстры будут её поедать.

– Учту, – прошептала Джесси. – Надо повесить ночник в ванной комнате.

– Не поможет, – сообщила Гиацинта.

Лэйни помотала головой, и её кудряшки подпрыгнули.

– Злые монстлы его погасят, как только я плиду.

– Учту, – отозвалась Джесси. – Что делить комнату с Лэйни лучше не стоит.

Оливер, который давно уснул, рухнул боком на ковёр и резко проснулся.

Гиацинта тяжело вздохнула.

– Ну вам хоть интересно, что мы с Лэйни услышали?

Джесси посмотрела на сестёр. Лэйни всегда перевирала чужие разговоры. На Гиацинту ещё можно было положиться, но и она могла что-нибудь перепутать.

– Мама что-то сказала пло выпускной, – доложила Лэйни. – Это что такое?

– Подозрения подтверждены. Свидетель ненадёжный, – проворчала Джесси. – До выпускного ещё лет сто. – Она вернулась в кровать и накрыла голову подушкой.

– Послушайте! – вскрикнула Гиацинта и топнула ногой. – Мама с папой обсуждали, куда можно переехать, кроме нашего района! Мы не останемся в Гарлеме!

Тут Иза, Джесси и Оливер окончательно проснулись.

– Не может быть, – возразил Оливер. – Папа сказал, что мы не уедем из Гарлема. Я хорошо это помню.