Книга На крестины в Палестины - Алексей Лютый

– Не встану! – отрезал тот. – Пусть я вечно буду прахом у ваших ног, только не гоните и не отвергайте моей клятвы верности. Рубите голову, и дело с концом, но я либо святому тучному господину, да благословит Аллах его подкожный жир, служить буду, либо от его руки и умру.

– Не понял, блин, это кто тучный святой? – оторопел от такой наглости Попов. – Ты, кизяк размоченный, базары фильтруй…

– Да заткнись ты, Андрюша! – оборвал его кинолог и повернулся к сарацину: – А с чего это ты ему служить решил? Вдруг он и есть наипервейший враг твоей веры, народа и вообще сатана в свинячьей шкуре?

– Нет, он святой, раз видел эльфов, – заявил абориген, чуть поднимая голову. – И потом, если вы с рыцарями вместе за крестом идете, то лучше быть с вами, чем против вас в открытом бою. Да и надоело мне уже, что наши все время проигрывают. – Сарацин поднял голову еще чуть выше. – Это, конечно, хорошо, что наша сборная на чемпионате мира третье место заняла, но теперь иблис знает что творится! Вон, «Галатасарай» «Локомотиву» на своем поле умудрился проиграть… – парень поперхнулся и оборвал себя: – Что это такое я сказал?

– Да ты не расстраивайся. Это спираль времени чудит, – похлопал его по плечу Рабинович. – Вот вернемся мы назад, и ты о нас даже не вспомнишь.

Но аборигена такое объяснение не удовлетворило. Пришлось кинологу в меру своих нахватанных у эльфов и Горыныча знаний объяснять, что структура времени представляет собой спираль, которая страшно сжимается, если кто-то из будущего попадает в прошлое. До таких катаклизмов дело дойти может, которые даже режиссеру и сценаристу Страшного суда в голову не взбредут. И Сеня тут же без зазрения совести заявил, что трое ментов и посланы в эту страну, чтобы спасти весь мир от катастрофы.

– Вот такая у нас работенка, – при общем попустительстве друзей скромно закончил он свою речь. – В общем, считай нас отрядом службы спасения и вставай с колен. Ты принят к этому толстяку оруженосцем. Кстати, как тебя зовут?

– Абдулла ибн Сибгатулла аль Иддих бен Салибан Расим-булды, – мгновенно встав по стойке «смирно», доложил тот. – Можно и по прозвищу меня называть.

– Так мы и сделаем, – заявил Сеня, с трудом проглотив названное имя. – Кстати, как тебя прозвали в войсках?

– Маленький черный тигренок, поджегший усы старому льву и сумевший уйти невредимым, – довольно улыбнулся Абдулла. Рабинович снова поперхнулся.

– Интересно, ему для того, чтобы подпись поставить, транспаранта хватает? – ехидно поинтересовался Попов. – Сеня, на хрен нам этот чудак на букву «с», «м» и все остальные прочие нужен?

– Пригодится. Хотя бы до города какого-нибудь поможет быстрее добраться, – отрезал умный Рабинович. – Видишь же, спираль времени уже и тут чувствоваться начала. Некогда нам телиться, а без провожатого можем год кругами ходить. Вон, Жомов нас уже привел из Египта в Палестину. – Любит же Сеня старые промашки вспоминать!

– Так это я, что ли, компас испортил?! – возмутился омоновец.

– Ладно, проехали! – Рабинович махнул рукой и повернулся к новобранцу: – В общем, так… Пока для краткости будешь просто Абдуллой, а потом мы тебе и кличку новую, более подходящую случаю, придумаем. А пока, так сказать, в качестве первого испытания, организуй нам какой-нибудь еды, пока мы тут на травке от ратных подвигов отдыхаем.

Абдулла покорно кивнул головой, довольный тем, что его и от «святого толстяка» не прогнали, и в оруженосцы взяли, да еще и проводником назначили. А больше всего, наверное, сарацин радовался тому, что головы не лишился. Хотя кто его знает? Может быть, ходить без голов у них тут дело привычное?.. Низко поклонившись ментам, Абдулла резко развернулся и помчался к своим бывшим соратникам пропитание для нового начальства добывать. Попов недовольно посмотрел ему вслед.

– Сеня, если он сейчас какой-нибудь плесневелой соломы вместо еды принесет, я тебя самого ее трескать заставлю, – буркнул вечно голодный криминалист. – Какого хрена этого недоумка за продуктами послали? Сами, что ли, сходить не могли?

– Ты теперь парню до конца жизни не простишь, что он тебя тучным назвал? – усмехнулся Рабинович. – А я где-то слышал, что на Востоке полнота считалась обязательным признаком знатности и богатства.

– Ага. А в Европе евреев и вовсе вешали, – огрызнулся Попов. – Как кому-нибудь надоест с евреем торговаться, так его тут же и вешают.

– При чем тут евреи, ты, свиномяс славянский? – оторопел кинолог.

– Да ни при чем, – ухмыльнувшись, пожал плечами Андрей. – Просто не мне же одному обиженным ходить.

Рабинович от такого заявления оторопел и не сразу нашелся, что сказать в ответ. Зато Жомова Андрюшина выходка позабавила. Омоновец, уже получивший сегодня солидную порцию насмешек от обоих друзей, тут же вставил парочку ценных комментариев относительно жизни евреев в средневековой Европе в частности и во всем мире – в целом.

Впрочем, продолжалась эта экзекуция Рабиновича крайне недолго. Сеня, насмотревшийся в детстве на одесские рынки и тети Сонины методы торговли на них, на «отлично» вызубрил все тонкости базарных дискуссий и мог бы легко отбрехаться не только от двоих ментов, а и от семи базарных бабок одновременно. Что на окраине сарацинской деревни и случилось. В итоге антисемитские настроения в дружной компании были посрамлены, Попов с Жомовым пристыжены, а довольный Рабинович приступил к обсуждению насущных тем.

Собственно говоря, Сеня и послал сарацина за провиантом только для того, чтобы спокойно обсудить с друзьями план дальнейших действий. Мудрый Рабинович решил, что не следует только что принятому на службу новобранцу знать, что его почти божественное начальство колеблется и само не имеет представления о том, как именно следует этот мир спасать.

Сама по себе задача была предельно ясна: бери Грааль, тащи домой. То бишь в Палестину. Не ясно было только то, как этот поход осуществить. Именно этот вопрос Сеня и поставил на повестку дня общего собрания. Поначалу вопрос стоять никак не хотел, как Рабинович ни старался. Едва услышав про Грааль и Палестину, все члены мироспасательной экспедиции принялись орать. Причем каждый о своем.

Попов костерил эльфов в целом и Лориэля с Обероном в частности за их антигуманные методы обращения с голодными ментами. Жомов просто слал всех в разных, самых труднопроходимых направлениях и заявлял, что «хрен им всем на бублике, а не Мою Питейную Емкость». Малолетний второгодник с тремя слишком умными головами вместо одной, хоть чуть-чуть соображающей, с гневным пафосом в голосе доказывал отсутствующим на совещании эльфам то, что «столь долгосрочные командировки в прошлое своей же вселенной могут коренным образом изменить ее стуктуру, от чего пострадают и все соседние миры». Даже Мурзик бегал кругами и что-то орал, но его, как всегда, не слушали и не понимали. Ну а Сеня был со всеми абсолютно согласен и, подождав пару минут, словесно выразил свое одобрение.

– Заткнитесь, блин, идиоты! – истошно завопил он, а затем разобрал все претензии по полочкам: – Ты, жирный боров, минуту не пожрал, и уже с голоду помираешь. Тебе надо, вместо того чтобы орать, каждый раз, когда твое брюхо ненасытное подношений требует, вспоминать голодных детей Африки из старых советских фильмов. Вмиг весь аппетит пропадет!