Книга Всё и ничто - Араминта Холл

Странно, но иногда, когда телефон звонит, ты с удивительной уверенностью можешь сказать, кто это, еще до того, как снимешь трубку. Люди, которых Кристиан ненавидел, претендовали на психические способности в этой области. Сам Кристиан такими способностями не обладал, но, тем не менее, понял, что это Сара, как только его вибрирующий телефон, лежащий экраном вниз на письменном столе, начал подавать признаки жизни. В этот момент у него еще был выбор: он мог проигнорировать звонок. Она не оставит послание и, возможно, никогда больше не позвонит. Но рука дернулась, и он ответил.

— Кристиан?

Он постарался изобразить удивление:

— Сара? Привет.

— Прости, что снова звоню. Просто… — Она заколебалась, и Кристиан понял, что самое время ему решить, как вести себя дальше. Шансы и решения крутились перед ним на манер ярко освещенной карусели. Ему не следовало брать трубку, но теперь, когда он ее уже взял, он чувствовал, что увяз, как будто у него отняли волю что-то решать. — Я не сказала того, что хотела, когда мы встречались. Вот я и подумала: не могли бы мы еще раз увидеться?

— Ты считаешь, что это хорошая мысль?

— Возможно, нет. Но послушай, по правде говоря, я лечусь у психотерапевта, и он считает, что это было бы для меня полезно.

— Ладно. — Пол под его ногами казался песком.

— Это не так страшно, как звучит.

Теперь пути назад уже не было. Отказаться невозможно.

— Ладно. Когда тебе удобно?

— В любое время.

— Хорошо. — Кристиан полистал ежедневник, отыскивая вечер, когда он сможет сказать Рут, что работает допоздна. Итак, все закрутилось снова. — Я могу в пятницу после работы. Около семи.

— Договорились. Как насчет «Барана»?

Это было место, где они встречались раньше.

— Прекрасно. Увидимся.

Что, если он потеряет семью, вовсе не собираясь это делать? Даже не желая этого?

Рут сидела в офисе и смотрела в окно на тень, плывущую по зданию напротив. Форма была зачаровывающей и совершенно необъяснимой. Ее офис располагался высоко, и все же что-то гибкое танцевало, как перышко, на фоне бетонного гиганта напротив. Рут не могла додуматься, что это может быть, и даже заподозрила, что жизнь, какой она ее знала, растворилась и на ее место пришел новый порядок. Она мысленно пожелала, чтобы так оно и было. Но тут в окне появился пластиковый пакет, и она сообразила, что это просто порыв ветра поднял мусор и пронес перед ней, чтобы немного сбить с толку.

Рут набрала номер своей матери. Время обеденное, в офисе почти не осталось народу, а вялый салат в плас тиковой коробке казался несъедобным. Пока в ухе раздавались гудки, она представила себе чистый и уютный дом матери в Глосестершире. Представила, как опрятная матушка, услышав звонок, идет по дорожке своего ухоженного сада, чтобы выяснить, кому это от нее снова что-то понадобилось. Рут взяла за правило никогда ничего не просить у своей матери.

— Алло. — Мать явно немного запыхалась.

— Извини, мам, это я. Я тебя выдернула из сада?

— Да, постоянно забываю взять с собой телефон. Папа вечно сердится.

— Как он?

— Хорошо. В гольф играет.

— А ты как?

— Замечательно, радость моя. Вообще тебе повезло, что ты меня застала, эта неделя была очень сумбурной. В субботу праздник.

— Господи, уже? Как время летит.

— Мы надеялись, что ты сможешь приехать. Я тебе об этом говорила, когда мы в последний раз созванивались.

— Черт, и в самом деле говорила. Прости, забыла. Я поговорю с Кристианом и позвоню тебе.

Интересно, подумала Рут, когда начнется ее настоящая жизнь? Когда она станет такой же, как ее мать, будет все помнить, будет находить для всего время, что-то вязать, что-то растить, немного развлекаться?

— А ты в порядке, Рут?

Нет, хотелось ей ответить. Я превращаюсь в желе и боюсь, что скоро вообще растаю. Я совсем растерялась. Зато у меня появилась замечательная няня, которая возьмет все в свои руки, если я совсем сдам. Ты считаешь, этого достаточно? Думаешь, мои дети даже не заметят, что меня больше нет рядом? Я не уверена, что Кристиан заметит.

— В порядке, если не считать смертельную усталость.

— Ты слишком много работаешь.

— Да нет, не в этом дело.

— И у тебя завышенные требования.

Мать говорила прямо и четко, и Рут, как всегда, не понимала, что это — общие замечания или нечто полезное.

— Как и у всех.

— Нет. Более того, я думаю, секрет жизни в том, чтобы требовать как можно меньше.

Рут рассмеялась. Только ее мать может утверждать, что знает секрет жизни.

— Вообще-то я позвонила, чтобы пригласить вас на день рождения Хэла. Это будет через субботу в нашем доме. Если хотите, приезжайте с ночевкой.

— Замечательно. Тебе нужна помощь? Я могу приехать пораньше, что-нибудь испечь.

— У Эгги уже все под контролем.

— Эгги?

Рут расслышала неодобрение в голосе матери, но постаралась не обращать внимания, потому что где-то глубоко это было созвучно ее собственным ощущениям.

— Она просто удивительная, мама. Не знаю, что бы я без нее делала.

— По мне, ты вполне справлялась.

После разговоров с матерью Рут всегда чувствовала себя несколько испачканной, как будто она согрешила, и этот грех невозможно искупить, потому что она все поняла неправильно. Мать Рут обладала несокрушимой верой в собственную непогрешимость, и Рут, как это ее ни раздражало, не могла игнорировать это допущение. Неужели все дети живут в страхе, что их родители могут оказаться правыми? Рут трудно было представить, чтобы взрослую Бетти волновали такие пустяки.

Поговорив с матерью, Рут задумалась: неужели полная самоуверенность является ключом к жизни и достаточно просто вообразить, будто это так? Она иногда пыталась вести себя так же, но это ее слишком раздражало. Тон всезнайки, который она выбирала, вызывал желание залезть под диван и признаться в своем поражении. Хотя поведать о панике кому-то, кто никогда ее не испытывал, задача не из легких. Правда, когда она впала в депрессию после Бетти, мать ее не осудила, но у Рут все равно осталось впечатление, что она ее подвела, что дочка Стеллы Дуглас обязана была унаследовать ее стальную решимость.

Конечно, на это раз материнское неодобрение имело под собой надежную почву. Разумеется, ты сама должна устраивать сыну праздник в день рождения. Или хотя бы изъявить желание. Но Рут легко передоверила всё Эгги. Можно даже представить, что она попросит девушку купить Хэлу подарки, та наверняка лучше с этим справится. И хотя это удобно — так полагаться на человека, присматривающего за твоими детьми, — вне сомнения, есть что-то порочное в матери, которая такое допускает.