Книга #любовь, или Куда уплывают облака - Михаил Самарский

– Ага, держи карман шире, – рассмеялся Ванька. – Кто же тебе разрешит-то его домой принести. Тебя батя из дому вместе с твоим кошаком выпрет.

«Вот, значит, Ванек, как ты за глаза папу называешь? Интересно-интересно…»

– Папа мне обещал завести котика, – соврала Машка. Но впервые в жизни я был благодарен ей за откровенное вранье.

– Не сочиняй! – ухмыльнулся Ваня. – Батя ненавидит котов.

– Я не сочиняю, – уперлась Маша. – Вот приедет папа, спросишь у него.

Машка, видимо, просто тянула время и не хотела расставаться со мной, вернее, с котом. Я-то ей как раз сейчас был ни к чему.

– Ладно, – Ванька отвернулся и пошел к лавочке. – Посмотрим.

«Надолго я превратился в кота? – горько размышлял я. – Господи! – вдруг оторопел я от ужаса. – А вдруг это навсегда? Нет-нет-нет… такого не может быть. Да что ж это в самом деле творится? Первый раз такое слышу и вижу, чтобы среди белого дня человека превратили в кота. Да и разве такое возможно? Мы что, в сказке какой живем? Впрочем, наша жизнь – еще хуже сказки», – махнул я рукой, в смысле лапой.

– Ах ты мой маленький, – радостно всплеснула руками Маша. – Лапку мне даешь? Поиграть хочешь? Пошли со мной. Ты, наверное, кушать хочешь?

– Мяу, – ответил я, подразумевая: «Конечно, хочу! Еще как хочу. Я сегодня вообще без обеда…»

– Бедненький ты мой. Я тебя сейчас накормлю. Налью молочка с белым хлебушком. Хочешь?

– Мяу-мяу! – ответил понуро я, досадуя на то, что Машка ничего не поймет. А в этот раз мое «мяу-мяу» означало: «Зачем мне молоко, Машенька. Я бы сейчас полкастрюли борща проглотил…»

Маша, гордо подняв голову, заявила старушкам:

– Это наш кот! Нам его подарили.

– А что-то мы его раньше не видели, – проскрипела старуха с палкой.

– А нам его недавно подарили, – ответила Маша и занесла меня в подъезд.

Добравшись на лифте до своей лестничной площадки, я жалобно мяукнул. Перевожу:

– Теперь, доченька, самое страшное испытание. Как мама отнесется к незваному гостю?

Маша, словно поняв мой котейский язык, сказала:

– Как бы тебя назвать, миленький? У тебя имя-то есть?

– Мяу, – ответил я без особых фантазий.

– Ну, это не имя, – возразила дочь. – Так все коты говорят. Назову-ка я тебя Тоша. Классно?

– Мя-я-я-я-у! – Я чуть не поперхнулся. Если бы коты могли удивляться, мои глаза выскочили бы из орбит. Сегодня на работе бухгалтерша ни с того ни с сего назвала меня Тошей. Вообще-то меня зовут Антоном Степановичем. Но с чего это вдруг эта толстушка назвала меня Тошей? Господи боже мой! А может, она меня и заколдовала? Или как там говорят, приворожила или заворожила? Но… зачем ей кот? Или в отместку? Вот бессовестная женщина! – Мяу…

– Вот и хорошо! – дочь по-своему переводила мои междометия. Она позвонила в дверь. Через полминуты на пороге стояла моя жена с перекошенным лицом.

– Это еще что за чума? – брезгливо произнесла она.

«Эх, Наташка, сама ты чума! – с обидой промяукал я. – Посмотри внимательно! Это же я, муж твой, Антон!»

– Мама, мне подарили котика. Смотри какой симпатюля! – ворковала Маша.

– И ты хочешь, чтобы я впустила это кошмарное животное в квартиру? – Наталья выпятила губу и туфлей ткнула мне в лицо, то есть в морду. – Ни-за-что!

– Мяу-мяу! – сказал я тихо, что в переводе значило: Машенька, не сдавайся, убеждай маму. Говори, что папа разрешил и т. д. и т. п. Только не выгоняйте меня на улицу. Я же ненастоящий кот, я там пропаду. Наташенька, пожалей. Блин, ну почему у меня нет слез?

– Мамочка, – услышала мои кошачьи молитвы Маша, – ну, пожалуйста. Ты только взгляни, какой он красивый.

«Что бы такое сделать, чтобы Наталья согласилась с Машей? Чем поразить ее воображение?» Мне пришла отчаянная мысль. Я встал на задние лапы и помахал жене лапой. Представляю, как это смотрелось со стороны. Цирк да и только!

– Мама-мама, – радостно запрыгала Маша. – Ты видишь? Он тебе лапой машет!

Жена ухмыльнулась и презрительно сказала:

– Хорошо! Пусть пока поживет у мусоропровода на лестничной площадке.

«Эх, и бессердечная же ты, Наташка, да что ж ты такое говоришь? Какой мусоропровод? Не я ли двадцать лет пахал как проклятый, чтобы ты выглядела вот такой красивой и ухоженной. А ты меня на лестничную площадку… Люди, да что ж это творится такое?!»

– Мяу-мяу-мяу… – кричал я.

– Мама, можно я ему молочка налью? – спросила Маша.

– Ну, налей, – разрешила Наташка и добавила: – Только в квартиру его не впускай.

«Да. Точно придется сегодня ночевать на площадке. Вот она и началась, бездомная жизнь. Господи, да за что мне такое наказание?»

Через полчаса жена куда-то ушла. Еще раз предупредив Марию, чтобы та не вздумала заводить меня в квартиру, она вошла в лифт.

Машка, конечно, так и послушалась маму. Через минуту я уже сидел на своем собственном диване. Какой же это кайф, просто сидеть на своем диване. Я упал на спину и стал кататься. Машка радостно хлопала в ладоши. Мы стали носиться по квартире. Затем я растянулся в своей спальне на кровати и уснул. О, ужас! Когда я открыл глаза, на меня в упор смотрела жена, а в руках у нее была сковородка. Я почувствовал, что она сейчас меня огреет, и от страха зажмурился.

– Антон, – донеслось до меня. – А ты чего это так рано улегся спать? Я в магазин сходила, вот сковородку в рекламе видела. Говорят, суперпосудина. Сейчас испытаю.

Я посмотрел по сторонам, затем на свои лапы… тьфу черт, на руки. Подскочил с кровати и бросился к зеркалу. Все в порядке. Ура! Все в порядке! Фу…

В дверь постучали. Вошла Маша с огромным котом на руках.

– Папочка, мне подарили котика. (Вот маленькая врунья!) Можно он у нас поживет?

– Ты в своем уме, Маша… – возмутилась мать. Но я ее перебил:

– Можно, Мария. Конечно, можно! – у меня на глазах выступили слезы.

За спиной у Маши маячил Ванька с удивленным лицом.

– Спасибо, папочка, – Мария подбежала ко мне и неуклюже поцеловала меня в подбородок. Затем, обернувшись, крикнула: – Ну что, Ванек! А ты не верил.

– Ну ладно, – пожала плечами жена. – Если папа не против, пусть живет…

Как я был счастлив в эту минуту! Люди, как же хорошо быть человеком!»

Семен несколько раз останавливался, чтобы вдоволь посмеяться, особенно его рассмешил эпизод, когда кот махал лапой. Щетинин перечитал рассказ несколько раз. На следующий день докладывал автору:

– Ленка, ну ты и скромница. Прочитал с огромным удовольствием. Давай тащи остальное. Ты же талантливая писательница. А еще стеснялась. Ты что?