Книга Клад из сумочки - Анастасия Дробина

– То есть портрет все-таки увели?! – подскочила Полундра.

– Ну что ты… Тогда бы это было и в газетах, и в новостях, правильно Павел заметил. А там, если я не ошибаюсь, просто оказалась попытка кражи… к тому же неудачная.

– А украли-то что, Сол Борисыч?!

– В том-то и дело, что ничего путного! То ли вор был неопытный, то ли просто какой-то пацан вздумал похулиганить. Среди ночи зазвенело битое стекло, тут же прибежали охранники, вор перепугался и выскочил в окно. Взял всего-навсего какую-то посудину из витрины – притом что там рядом висели портреты девятнадцатого века!

– А посудина-то хоть ценная была?

– Ничего особенного, – кузнецовский фарфор. Для любителей, конечно, хорошая вещь, но с портретами соколовского зала и сравнить нельзя!

– Какого-какого зала? – Атаманов кинул быстрый взляд на едва живую Белку. – Того, где портреты Соколова? И графиня эта самая, Толстая?

– Кстати, да, – озадаченно посмотрел на него антиквар. – Но, повторяю, все портреты тогда остались на месте! Между прочим, там в соседней витрине лежало серебро княгини Шаховской, тридцать два предмета! Оно стоит в любом случае дороже какой-то там фарфоровой чашки! Почему вор его не взял – ума не приложу.

– Схватил с перепугу первое, что под руку попалось, и сделал ноги! – предположил Атаманов. – Молодцы охранники!

– Не уверен… – проворчал Шампоровский. – Лично мне хотелось бы знать, как этот шлемазл[12]вообще оказался ночью в музее. После закрытия все комнаты, согласно инструкции, должны проверяться. Спрятаться там особенно негде… Вот беда всех маленьких музеев! Накладки с охраной ценных объектов! Вечно не хватает средств… и в итоге пропадают старинные чашки! А теперь, оказывается, еще и соколовские портреты уходят не в те руки!

– Но дядя Шлема, – вмешалась Соня. – Если портрет украли, он не может одновременно оставаться на своем месте в музее! Ясно же, что имеется копия, пусть и очень хорошая! Или в музее, или у вашего Заночного! Если вы настаиваете, что подлинник – здесь, стало быть…

– …копия – в музее! – радостно сделала вывод Полундра. – И никто про это не догадался! Пашка, а что, Интернета так и нет? Хоть бы посмотреть, что это за графиня Толстая…

– Ну, взглянуть на портрет я тебе и без Интернета дам. – Шампоровский взял с пола свой маленький кейс и открыл его. – Где-то тут у меня был каталог тропининского музея… неужели в Москве забыл? О, нет, вот он! Что тут у нас? «Кружевница»… «Мальчик с птицей»… «Неизвестная в розовом…» Вот она! Графиня Сарра Федоровна Толстая! Смотрите!

Все кинулись к столу, уставились на глянцевый лист каталога… и над верандой взметнулся дружный ребячий вопль:

– Вот эта-а?!

– Да. А что вас так… взбудоражило?

– Но ведь это никакая не графиня!!! – заорала Полундра так, что замигала лампа на столе. А остальные округлившимися глазами смотрели на портрет.

С глянцевой репродукции глядела, мягко улыбаясь, темноглазая смуглая девочка в бальном платье с открытыми плечами. Черные кудрявые локоны, украшенные странной красной заколкой, ниспадали на длинную шею. Темные глаза смотрели внимательно, с интересом. Казалось, что юная графиня слушает невидимого собеседника, стараясь не пропустить ни слова. Портрет выглядел легким, прозрачным, почти небрежным – но девочка на нем была почти живой и невероятно красивой. Это был тот самый портрет, который Белка и Юлька видели недавно на набережной, на стенде Ромки Ваганова. Карандашный набросок с этого портрета Полундра стащила сегодня из папки на соседской кухне.

– Мама… – прошептала Юлька. – Мамочка… Натэла, скажи, что у меня крыша не едет…

– Ни… ничего у тебя не едет, – икнув, подтвердила Натэла. – Это… она. Это наша Белка!

– Надо же, в самом деле страшно похожа! – поразился Соломон Борисович, переводя взгляд с портрета на перепуганное лицо собственной падчерицы. – С ума можно сойти! Как это я никогда не обращал внимания?

– Что… что это за заколка на ней, дядя Шлема?.. – одними губами спросила Белка, вытаращенными глазами глядя на своего двойника.

– Красные кораллы, – пожал плечами Шампоровский. – В то время это было очень модно. Что ж, графиня Сарра действительно была одной из первых красавиц своего времени. На этом портрете она примерно в твоем возрасте. Да-а… впечатляющее сходство, надо сказать!

Белка жалобно посмотрела на отчима… и вдруг, схватившись пальцами за виски, осела на пол.

– О-о-о, мне пло-о-охо… Голова кру-у-ужится…

Тут же поднялась страшная беготня. Портрет графини Сарры разом был забыт. Белку отвели в комнату, положили на кровать, и вокруг нее засуетилась встревоженная Соня:

– Вот я так и знала, что добром это не кончится! Всегда с вами что-то случается! Ты пересидела на солнце? Без шляпы? На жаре?! Завтра никуда не пойдешь, будешь лежать! Не хватало еще, чтобы ты у меня здесь разболелась!

– Соня, Соня, я же в шляпе была… И мне уже лучше, честное слово… Сейчас посплю – и все само пройдет!

– Полчаса лежишь с компрессом! – провозгласила Соня. – Мало ли, вдруг тебя ночью начнет тошнить?! А сколько уже времени? Первый час ночи! Спать давно пора!

Спорить было бессмысленно. Соня обвела скисшую компанию грозным взглядом и удалилась в душ. Едва за ней закрылась дверь, Натэла и Юлька кинулись к подруге:

– Белка, ты нарочно?! Или правда поплохело?

– Поплохело ей… – мрачно отозвался Атаманов. – Левая отмазка. Знаю я, чего ей вдруг базар свернуть захотелось…

– Знаешь – и молчи! – взорвалась вдруг Натэла. – Вообще, идите спать! Или опять кто-то есть хочет?! Я спрашиваю, кто все котлеты сегодня слопал?! Ни стыда ни совести у этих людей, только о себе думают!.. Белочка, ты решила…

Договорить она не успела: Белка заревела:

– Ой, девчонки… Ой, девчонки-и… Господи, Ромка портрет из музея укра-а-а-ал…

– Но с чего ты взяла?! – завопила Полундра. – Ты же сама говорила – он просто сидел и рисовал! Это не преступление! И вообще – слышала, что Пашка говорил? Этих портретов изначально могло быть два! Одинаковых! Один из музея, другой с чердака! И при чем тут Ромка?!

Белка внезапно перестала плакать. Глядя на подруг черными мокрыми глазами, шепотом сказала:

– Потому что он испугался, когда увидел меня здесь! Потому что мои портреты… то есть этой графини… они боятся показывать! Даже с Юлькой из-за этого поругались вчера! Все складывается!

– Но с чего ему было тебя пугаться? – нахмурилась Полундра. – Подумаешь, девчонка, на портрет похожая! Чего страшного? Ну-ка вот что – давай вспоминай все заново! Может, ты там в музее что-то видела? Что-то опасное? Ромка вообще к тому портрету подходил, трогал его?

– Нет! Сколько можно говорить?! – снова разревелась Белка. – Я даже не знаю, где этот портрет висел! Я вошла и сразу села за инструмент! А Ромку я даже сначала и не заметила!