Книга Клад из сумочки - Анастасия Дробина

Выслушав рассказ об утренних событиях, Шампоровский только вздохнул:

– Что ж, уважаемая Нино Вахтанговна… Могу только принести вам извинения за Мишкино свинство. Совершенно, скотина, с годами не изменился! Знаете, это вполне в его духе – поднести дочери на двадцатилетие подлинный портрет работы Соколова и любимую артистку. Он и жену свою покойную такими же методами завоевывал. Была такая актриса в Московском театре драмы, Светлана Солминова. Не знаю, какой у нее был талант, но красотой славилась необычайной, мужчины просто голову теряли! А Мишка тогда был обычным бандитом с пятью классами образования. Увидел ее случайно в ресторане на банкете, потерял голову и пошел на приступ. Три года осаждал, пока Света не согласилась… на свою беду.

– Они плохо жили? – тихо спросила Соня.

– Думаю, что да. Конечно, Мишка умел произвести впечатление, да и деньги у него были немалые, бриллианты мог дарить пригоршнями… Но и только. Играть на сцене он Светлане запретил сразу после женитьбы, увез ее к себе в Сочи. Таскал ее с собой по казино и ночным клубам, требовал, чтобы она бывала с ним в ресторанах, на деловых встречах… а что там могло быть для нее интересного? Когда жена заболела, Мишка, конечно, сделал все, что мог, надо отдать ему должное… но все-таки Светлана умерла. Осталась Ксения… и боюсь, что с дочерью Мишка ведет себя так же. Ничему человека жизнь не научила!

– Кажется, я понимаю, что вы имеете в виду, – задумчиво сказала старая актриса. Полундра изумленно посмотрела на нее:

– Нет, а что плохого-то, Нино Вахтанговна? Я чего-то не догоняю? Это ж классно, когда папаша олигарх! Хочешь – мопед тебе новый… или нет, сразу «Харлей-Дэвидсон»! Хочешь – за границу на все лето, в Майами какое-нибудь! Хочешь – баобаб в кадке, косуху кожаную и сафари в Конго!

– Юлька, Конго – это река…[11]– успел вставить Пашка.

– Да плевать! В ней, наверное, можно крокодилов ловить! И бегемотов!

– В какой-то степени ребенок прав, – задумчиво заметила Нино Вахтанговна. – Жизнь дочери миллионера имеет свои маленькие радости.

– Маленькие?! – поперхнулась черешней Полундра. – У-у-у, братва, вы себе только представьте!.. Вот если бы у вас миллион евро был, тогда бы вы что делали?

Все немедленно начали представлять.

– Пантелеичу в Михееве дом новый первым делом! – деловито прикидывал Батон. – Во всей деревне электричество заново провести… И воду прямо на участок. Мотоблок еще купить огород вскапывать, а то уже задолбало цыган с их клячей нанимать… Да – комп новый и приставку! И бате – машину новую! «Лендровер» последней модели, чтоб мужики в гаражах от зависти сдохли!

– Отдельную квартиру! – сладко вздохнула Белка. – У нас, конечно, хорошая, но когда в одной комнате Соня репетирует, в другой – мама, а у тебя экзамены на носу…

– Матери – пальто кожаное, сапоги и шубу, – задумчиво считал Атаманов. – «Пежо», чтоб на работу ездить… Или нет, ну ее на фиг совсем, эту работу, пусть дома сидит! Вообще на месяц ее в Анталью отправить, чтоб в себя пришла от дежурств… Ага, MP3-плеер уже, наконец! А то до армии так и не куплю!

– Илико на квартиру дать… Манане на двухместную коляску… Дяде Серго на операцию, и делать лучше в Штатах… У тети Нани четвертый ребенок будет, а в доме места мало… Дато поступает в институт, тоже деньги нужны… – Натэла нахмурила брови. – Слушайте, мне миллиона не хватает! У меня еще двоюродная сестра в Тбилиси замуж выходит осенью! Как я ее без приданого отдам?!

– О приданом ее родители должны думать, а не ты! – отрезала Полундра. – А ты, кажется, швейную машинку с оверлоком хотела! Всего-то двенадцать тыщ, и не долларов, а наших! А если еще через Интернет-магазин заказывать, то… Что ты там говоришь, Пашка?

Оказалось, что взрослые, не принимая участия в ребячьих мечтаниях, уже давно что-то взволнованно обсуждают. Полундра немедленно выкинула из головы бессмысленные страдания по «Харлей-Дэвидсону» и переключилась на общий разговор.

– Если из музея увели портрет – значит, после него должно остаться пустое место на стене, так? – рассуждал Пашка, барабаня пальцами по столу. – И на другой же день – крики, директор в обмороке, вся охрана арестована, полиция, газеты, шум в Интернете… Ничего этого не было, верно ведь?

– Если б было, я бы давно об этом знал, – заверил Соломон Борисович.

– И в мае портрет Сарры Толстой спокойно висел в музее! – подтвердила Соня. – Я его видела своими глазами!

– Что же тогда получается? – Пашка нахмурился. – Получается, есть два портрета: один в музее, другой – у Заночного? И оба подлинные?

– Это невозможно, – твердо сказал Шампоровский.

– Почему, собственно? – пожал плечами Пашка. – А что, если с самого начала было два портрета? Вы же сами говорили, что бывает так! Может быть, графине первый вариант не понравился. А у художника он сохранился, валялся где-нибудь на чердаке у родственников двести лет, а потом вдруг всплыл!

– Запросто! – кивнул Батон. – На этих чердаках вообще черта лысого отрыть можно! Я у Пантелеича раз пулемет системы «Максим» нашел! С Гражданской войны разобранный валялся, проржавел весь!

– Теоретически, конечно, может быть, – вынужден был согласиться Шампоровский. – Но вряд ли портрет девятнадцатого века сохранился бы на чердаке так хорошо. Бумага – хрупкая вещь, это вам не холст. Вон у людей пулеметы и те ржавеют…

– Дядя Шлема… – послышался вдруг тихий голос Белки. – А… как совершить кражу из музея? Там же охранники, сигнализация, камеры всякие… Разве можно вот так подойти и снять со стены картину? Да там так все завоет, что…

– Разумеется, завоет, – подтвердил Соломон Борисович. – Но тем не менее музейные кражи имели место во все времена. И не только музейные! Несколько лет назад у некоего шотландского герцога прямо из замка уволокли полотно Леонардо да Винчи! Знаменитую «Мадонну с веретеном»! А уж какие у герцога были охранные системы – наша Третьяковка обзавидуется! И тем не менее виртуознейше сперли! Весь Интерпол с ног сбился, но так ничего и не нашли. Да что там герцог какой-то! В начале прошлого века «Мону Лизу» из Лувра украли! И нашли только пару лет спустя по чистому недоразумению! А лет десять назад из музея Швеции увели Рембрандта и Ренуара! Причем Ренуара потом обнаружили во время полицейского рейда в каком-то бандитском притоне, чуть ли не в шкафу с крадеными шмотками. Так что для серьезных людей нет ничего невозможного…

– Но как же сигнализация? – робко спросила Белка. – Разве это так просто?

– Для нас с тобой, наверное, не просто. А для специалиста – пара пустяков. Тем более что музей Тропинина, при всем моем уважении, – это не Лувр. И даже не Третьяковка. Вспомни, ты же там была! Небольшой особняк в переулке, маленькие зальчики, домашняя обстановка. Полторы бабульки по углам, охраны минимум. Да и шедевров там не так много. Конечно, камеры, сигнализация… Но, повторяю, для специалиста это проблемы не составит. Кстати… – Шампоровский вдруг задумался, не закончив фразы. – Как раз этой весной действительно что-то такое в тропининском музее было! Как жаль, что нет Интернета, было бы легче вспомнить…