Книга Сундучок, в котором что-то стучит - Василий Аксенов

— О, Джинадо, хава плюзаро тур миос юст ноуп форгетулмумзери лингвyc, — вскричал Нуфнути Куче.

Слышимость была неплохая. Надо сказать, что прошлогодниесобытия вывели островитян Больших Эмпиреев из исторической консервации.Островитяне вдруг начали активно пользоваться разными благами современнойцивилизации, и в частности телефоном. Больше того, они так увлеклисьвозможностями сверхдальней связи, что по меньшей мере треть бюджета республикиуходила на телефонные переговоры с разными странами. Геннадий уже привык, чтовдруг среди ночи его будил звонком футболист Рикко Силла или бывший президент,а ныне парикмахер, Токтомуран Джечкин, или даже дельфин Чабби Чаккерс, нынеслуживший капитаном столичного порта и главным лоцманом республики.

Теперь мы переводим на русский язык дальнейший разговорГеннадия и сенатора Куче, ныне премьер-министра страны.

— Вы, дорогой Нуфнути, должно быть, звоните мне поповоду сундучка? — спросил Геннадий.

— Не понял! — прокричал Нуфнути через океаны.

— По поводу сундучка, в котором что-то стучит? —пояснил свой вопрос Гена.

В ответ послышались звуки, похожие на шум тропическоголивня.

— В чем там дело, Нуфф? — забеспокоился Гена.

— Я плачу, — ответил премьер. — Я растрогандо слез твоим, Гена, вниманием к нашей маленькой стране. Ты знаешь дажеполузабытые легенды.

— Срочно расскажите мне эту легенду, — попросилГена.

В мировой телефонии возникли новые явления, похожие настыдливое похрюкивание.

— Мне немного стыдно, но я помню эту легенду тольконаполовину, ведь она полузабыта, — сказал Куче. — Однако попробую…

Оказалось, что легенда о сундучке из дерева «сульп» уходиткуда-то в необозримые времена, когда нарождающееся человечество разрозненными кучкамии даже в одиночку путешествовало по пустынной планете среди красивых, ногрозных в своей загадочности явлений природы, — чуть ли не к тем временам,когда мореплаватель Йон с тремя сыновьями, Мисом, Махом и Тефей, шмякнулся насвоем катамаране через стену прибоя на шелковистый пляж необитаемогоархипелага.

Сундучок переходил из эпохи в эпоху, из рук в руки, изалчных в благородные и наоборот и обрастал малыми легендами, словно ракушками,хотя на его гладкой поверхности не оставалось ничего, кроме нерасшифрованноймонограммы. Достоверно было известно лишь, что в нем что-то стучит, но ключа кнему подобрать не смогли, да и замок к тому же не был обнаружен, разбить же егоблагородные руки не решались, алчные же — вот еще одна загадка! — немогли. Небьющийся был сундучок!

Естественно, многие думали, что в сундучке скрыто черт-течто: то ли неслыханной ценности бриллианты, то ли чрезвычайные культурныеценности. В середине прошлого века «кроты» с Карбункула пустили слух, чтоименно в этом сундучке спрятал украденный на пиратском бриге гигантский алмазнесчастный свистун Хьюлет Бандерога, перед тем как скрыться от возмездия наостровах Кьюри и там одичать. Известно было, что шайки с эскадры кровавогобандита Рокера Буги рыскали по островам в поисках сундучка до самой решающейсхватки с клипером «Безупречный». Потом следы сундучка окончательно затерялись…

— Мы нашли эти следы! — вскричал Гена. —Нуфнути, похоже на то, что скоро мы вернем вашему народу его достояние!

— Хорошо бы к открытию, — сказал сенатор. — Ведья звоню тебе, дорогой Гена, совсем не из-за сундучка, о котором наш народ ужепочти забыл, хотя и не отказался бы обрести его вновь, даже не зная, что тамстучит, и стучит ли вообще, и нужен ли этот стук нашему красивому народу, и ненарушит ли он чего-нибудь на наших островах…

«Эге, — подумал тут Гена, — уж не становишься литы рутинером, дорогой Нуфнути?»

— И подлинные ли кроются там ценности, а не мнимые ли,и не разбудят ли они нездоровые страсти среди некоторых граждан Оук-Порта, асовсем по другой причине.

— Что? — спросил Гена не без растерянности. —Я несколько запутался в вашей фразе, дорогой и уважаемый друг.

— Не из-за сундучка, а из-за музея, — чуть-чутьяснее сказал сенатор. — Мы открываем музей нашей истории и приглашаем наоткрытие все потомство нашего национального памятника, а также сестерВертопраховых, капитана Рикошетникова, его семью, весь экипаж корабля «АлешаПопович» с членами их семей и друзьями, а также всех людей доброй воли потвоему усмотрению.

— Спасибо, Нуфнути, мы обязательно приедем, а вы пока…

Он хотел попросить премьера начать поиски таинственногокоротковолновика, используя помощь вождя Фуруруа (ведь от Эмпиреев доМикронезии гораздо ближе, чем, к примеру, от Ленинграда до Гренландии), но тутпо длинным коленам мировой телефонии и по всем ее стыкам прошла нервная дрожь,голос Куче уплыл и растворился, и забормотало сразу несколько десятков голосов:«…три таузэнд ов миллион… твенти пойнт сикс персент… комма… хальб дритте…масимаси… кванто фа… хав паунд… тити-мити…» Геннадий понял: мировую валютнуюсистему вновь лихорадит.

Он поднял мяч для подачи и вдруг задумался. Весенний закатпылал над островами. Он пылал равномерно для всех, в том числе и для нас свами, но, в самом деле, давайте скажем прямо: весенний закат над островами длятринадцатилетних детей пылает сильнее, чем для их сорокалетних родителей. Генастоял с мячом над головой и думал, глядя на весенний закат над островами, хотяэто были родные Кировские, а не те далекие, далекие, далекие, где когда-то годназад он встретил свою партнершу в сегодняшнем матче — ДашуВертопрахову, в те времена еще именуемую Доллис Накамура-Бранчевска.

Некоторое сомнение, прозвучавшее сегодня в витиеватойпарламентской фразе Нуфнути Куче, поселило сомнение и в душу мальчику. А стоитли, в самом деле, продолжать поиски этого сундучка, без которого, как видим,прекрасно обходится человечество вот уже больше столетия? А не лучше ли взять ивыиграть этот матч у наперсника детских игр Валентина Брюквина и его надменнойпартнерши? А не лучше ли, забыв о всяких там смутных сигналах, заняться веселойподготовкой к чудеснейшему, веселейшему путешествию на Эмпиреи?

Отягощенный этими сомнениями. Гена подал мяч, а неотягощенный сомнениями Валентин Брюквин тут же погасил его. Зрители, а их былонемало, ибо рядом с кортом находился дом отдыха ветеранов сцены, взорвалисьаплодисментами. Назревало сенсационное поражение ранее почти непобедимой пары.

— Генка, ощетинимся? — услышал он горячий шепотДаши. Удивительно, как быстро овладевала эта бывшая иностранка разнымишкольными ленинградскими словечками.