Книга Наследники империи - Павел Молитвин

Под аккомпанемент Бемсова гудения Мгал, Гиль и их сотрапезницы успели перепробовать все принесенные Джамбом кушания и вина и убедились, что повара в «Счастливом плавании» действительно умеют готовить, а местные вина не уступают привезенным из Нинхуба, Сагры и Манагара. Северянин уверился, что Лив была совершенно права: невзирая на выпитое, Бемс твердо помнил, о чем говорить не следует, и весьма ловко избегал каверзных вопросов, сохраняя при этом самое простодушное выражение лица. Заподозрить этого рубаху-парня в знакомстве с интригами Черных магов и Белых Братьев не смог бы даже самый проницательный человек. В то же время Мгал заметил, что посетители таверны нет-нет да и поглядывают из-за составленных столов на сидящих в углу зала девушек и их спутников. Он мог поклясться, что привлекает их внимание не только красота Лив и Батигар — несколько прочно обосновавшихся за рыбацкими столами миловидных девиц чувствовали себя здесь достаточно уютно и полностью оправдывали слова Рашалайна, отзывавшегося о «Счастливом плавании» как о заведении в высшей степени благопристойном. Две хорошенькие незнакомки неизбежно должны были притягивать взоры мужчин, но тут явно не обошлось и без тех, кто видел, как они с Бемсом вместе пришли в таверну, да и Джамб, верно, успел шепнуть кому-то, что северянин и его чернокожий товарищ тоже повидали немало и им есть о чем поведать честной компании. Более того, Мгал был уверен, что если до сих пор трактирщик этого еще не сделал, то ради поддержания престижа своего заведения сделает в ближайшее время и тогда им придется присоединиться к этим славным людям. И, если он хоть что-то понимает в подобного рода посиделках, веселье затянется далеко за полночь и закончится, надо думать, далеко от «Счастливого плавания». Кому-нибудь из этих молодцов захочется почесать кулаки и… Словом, северянин уже собрался намекнуть своим спутницам, что ежели они утолили голод и жажду, то лучше бы им отправиться в свою комнату, когда Батигар сказала:

— Кормят здесь отменно, а подобных вин мне не доводилось пробовать с тех пор, как я покинула Исфатею. Однако рассказ Бемса близится к концу, и, думается мне, нам с Лив самое время вас оставить.

— Я провожу тебя наверх, а сама, пожалуй, побуду еще с мужчинами. Я ведь родилась и выросла в окружении таких же рыбаков и другой компании никогда не знала. — Лив благоразумно умолчала о том, что дувиан-ские пираты вели себя далеко не столь чинно, как бай-баланские рыбаки, и, кажется, опасалась возражений со стороны принцессы, но та вовсе не собиралась учить пиратку манерам придворной дамы.

— Поступай как знаешь. Мгал с Гилем не дадут тебя в обиду, — произнесла она и, выскользнув из-за стола, направилась к дверям, ведущим на лестницу. Лив последовала за ней, и едва девушки скрылись, как Бемс, поднявшись во весь свой немалый рост, громогласно поинтересовался:

— А не пора ли нам проведать соседнюю таверну? Чувствую я, как днище мое обрастает ракушками! И нет ли в этом славном городе местечка, где скучают по лихим мореходам симпатичные девчушки?

— Есть, как не быть! Аида к Акульей маме! Навестим Бортоломку! отозвалось несколько голосов.

— Куда спешить? Заглянем прежде в «Приют моряка»! А потом в «Два якоря»! — возражали другие.

Рыбаки начали отодвигать тяжелые табуреты, собираясь продолжить пирушку где-нибудь по соседству.

— А Бемс-то, похоже, нас видел, только виду не подавал, — с изумлением заметил Гиль. — Вот молодец, дал людям спокойно поесть, подождал, пока девушки уйдут…

— Мгал, Гиль! Вот вы, оказывается, где! А я тут о вас все уши ребятам прожужжал! — радостно воскликнул дувианец, делая вид, что сейчас только увидел товарищей. — Вот они — победители глегов, гроза разбойничьей братии!

— Ура! Слава старателям моря! Тем, чьи руки в мозолях, а глотки вечно сухи! — приветствовали посетители «Счастливого плавания» друзей Бемса. — Джамб, старый трупоед! Вина на дорогу! Мы снимаемся с якоря!

— Постойте-ка! А песню? Если Лориаль уходит с вами…

— Песню! Песню! Спой, Лориаль!

— Через день-другой я спою вам про «Посланца небес», — пообещал Лориаль, сильный чистый голос которого без труда перекрыл гудение рыбаков. — А пока не попросить ли нам спеть что-нибудь чужеземцев? Мои песни вы все знаете и, наверно, не откажетесь услышать что-то новенькое?

Рыбаки загалдели громче, предложение слепого певца пришлось им по душе, и они принялись уговаривать Бемса и его товарищей спеть первое, что придет в голову. Бемс протестующе замахал руками, уверяя, что от его голоса рыбы и те дохнут, Мгал с Гилем беспомощно переглянулись, и тут, откуда ни возьмись, между ними очутилась Лив.

— Что за жульнические приемы? Лориаль просто не желает выполнять договор и норовит обвести Джамба вокруг пальца! И с чего это вы взяли, что мои друзья умеют петь? Они вам и глегов рази, и бандитов круши, и песни пой! Звонкий девичий голос заставил мужчин утихнуть, а Лив продолжала: — Так уж и быть, я спою за Лориаля, но, чур, ты мне подыграешь!

— Охотно, — тотчас согласился слепой певец, и лицо его озарила улыбка. — Я знал, что среди победителей глегов должен быть певец! Там, где герои, есть и певцы!

— Ну, бери скейру в руки! — Лив оперлась на плечо Мгала и легко вспрыгнула на табурет. — Эту песню я слыхала на Дувиане. Ее называют там «Колыбельной», хотя почему, до сих пор понять не могу.

— Давай, Лив! Здесь такого не слыхали! — убежденно воскликнул Бемс, и по тому, как загорелись его глаза, Мгал понял: вдова Дижоля в самом деле умеет петь и споет так, что посетители «Счастливого плавания» долго будут вспоминать этот вечер. Именно так она и спела.

Ветер судно увлекает

В голубой простор,

Силуэт баркаса тает.

Слезы застят взор.

С утра раннего до ночи

На море гляжу,

Солнца блеск туманит очи,

Я ж одно твержу,

Как молитву повторяю,

Глядя в даль со скал,

Мели, рифы заклинаю,

Злой девятый вал:

— Не губите, не топите

Милого баркас!

Сохраните, сберегите

В грозный, смертный час!

Днем погожим, ночью звездной

Пусть себе плывет,

Средь зеркальных, средь лазурных,

Средь приветных вод…

Голос Лив не уступал голосу Лориаля. Тишина в зале воцарилась такая, что, казалось, муха пролетит — все услышат и зашикают на нее. И все же никто не заметил, когда звуки скейры сплелись с голосом Лив, слились с ним и поддержали его, как поддерживают парящего над волнами альбатроса восходящие потоки воздуха…

Ленту пеструю примите,

С шеи — бусин нить,

Сестры-волны, помогите

Горе отвратить!

Сестры-волны, что вам толку

В гибели людей?

Нате из волос заколку,

Серьги из ушей…

Что не любит — эко диво,