Книга Наследники империи - Павел Молитвин

Мисаурэнь слишком поздно обнаружила глега, забравшегося каким-то чудом на левый берег протоки, и посланный ею энергетический шар не достиг его сознания. Похожее на увеличенную в десятки раз каменную ящерицу — агурти, чудовище бросилось на палубу «Посланца небес» с нависшего над судном утеса. Взмах всесокрушающего хвоста, переломив мачту, как соломинку, пронесся подобно вихрю, сметая за борт гребцов и воинов. Угрожающе осевшее судно резко замедлило ход, глег шварк-нул когтистой лапой по баллисте и сбитым с ног людям, превращая их в кровавое месиво, и, распахнув напоминавшую вход в смрадное подземелье пасть, издал свистящее шипение, от которого у Мисаурэни заложило уши. Разевая в беззвучном крике рот, она на четвереньках поползла к борту, и тут пущенный рукой Эмрика горшок с зажигательной смесью угодил прямо в пасть двинувшегося за ней глега.

Душераздирающий рев огласил окрестности Глеговой отмели, судно качнулось из стороны в сторону, палуба затрещала под лапами обезумевшей от боли твари. Взметнувшись в неистовом прыжке, чудище свилось кольцом и, рухнув на корму, начало медленно съезжать в воду, Цепляясь передними лапами за скользкую от крови палубу, словно намереваясь утащить судно на дно протоки.

Нос «Посланца небес» вздыбился, как торчащий из воды утес, и все, что было на палубе, покатилось в воду, вспененную извивающимся в агонии глегом. Эмрику удалось задержаться, ухватившись рукой за обломок доски, но катившийся бочонок предательски ударил его в затылок. В глазах потемнело, и он почувствовал, что неудержимо скользит по накренившейся палубе и падает, падает, падает…

Эмрик погружался в пучину, кипящая пенным серебром поверхность воды удалялась от него, толща сине-зеленого стекла окутывала покоем и тишиной. Сознание его раздвоилось, он понимал, что тонет, и в то же время как будто со стороны видел осаждаемый глегами, оставшийся далеко наверху корабль, перекошенные злобой и страхом лица людей, щерящиеся морды чудищ, и мысль о возвращении в мир живых казалась ему невыносимой. Режущий глаза свет отдалился, на смену ему пришли ласкавшие глаз синие сумерки. Глубина сулила умиротворение. Эмрику чудилось, что он возвращается в материнское лоно, и близкая смерть не страшила, а радовала. Избавительницей и утешительницей представлялась она ему в эти последние мгновения, доброй всепрощающей матерью, давно поджидавшей его, чтобы осушить слезы, разгладить морщины на лице и одарить вечным покоем, тишиной и темнотой.

Уже ступив на порог Вечности, он неожиданно почувствовал чье-то присутствие и безучастно отметил, что навстречу ему из глубины поднимается неведомое существо. Ощутив его настороженное любопытство, Эмрик мысленно улыбнулся, ничуть не удивляясь доброжелательности обитавшего в пучине гиганта. Здесь, вдали от вечно длящейся под опаляющими взглядами яростного солнца схватки, жизнь текла по своим законам. Никому ни до кого не было дела, не было обид, рухнувших надежд и… Эмрик вздрогнул — возникший из мрака исполин, оказавшись прямо под ним, толкнул его мягкими теплыми губами. Раз, другой, третий… Еще одна громадная тень вынырнула из бездны, и теперь уже обе они начали дружно подпихивать и подталкивать утопающего.

Сначала он подумал, что стражи глубин просто играют с ним, но потом до него дошло, что движения их удивительно целенаправленны. Эмрик сообразил, что его выталкивают наверх, туда, где за зеленой завесой вод бушует безумное солнце, дуют злые ветры, бесчинствуют штормы и ураганы, где терзают свою добычу глеги и люди — самые страшные из самых отвратительных чудовищ, — и ощутил ни с чем не сравнимое разочарование. Опять, в который уже раз, ему было отказано в покое!..

— Очнулся, — произнес чуть хрипловатый женский голос, и Эмрику захотелось зарыдать от обиды. Однако в следующее мгновение волна теплой живительной силы покатилась от висков к плечам, обожгла живот, согрела ступни, и он, забыв о столь близких и желанных объятиях смерти-избавительницы, открыл глаза. Размытые цветные пятна качнулись, сжимавшие голову тиски, через которые лилась и лилась в него жаркая алая сила, ослабли, и он увидел склонившуюся над ним Мисаурэнь.

— Жив! Слава Великой Матери Улыле, он вернулся и останется с нами, промолвила девушка с облегчением.

Эмрик разглядел за ее спиной осунувшееся лицо Ла-гашира, вспомнил тишину и покой вечных сумерек, к которым ему так и не дали приобщиться, и прошептал непослушными губами:

— Будьте вы прокляты…

— Замечательно! Этому парню суждена долгая жизнь, — усмехнулся Магистр, а девушка убрала ладони от висков Эмрика и хихикнула:

— Вот и рассчитывай после этого на мужскую благодарность!

— Погоди, придет в себя, отблагодарит еще. Слова мага прозвучали двусмысленно, и Эмрик с досадой подумал, что эти двое говорят о нем так, будто его здесь нет. Затем из лабиринтов сознания пришла мысль о «Посланце небес», Гиле и Мгале. Он попытался приподняться, и неверно истолковавшая его движение Мисаурэнь поспешно сказала:

— Лежи! Все худшее уже позади. Глегов поблизости нет, и сейчас нам ничего не угрожает.

— Корабль… Корабль вырвался с отмели? — сипло, уже в полный голос спросил Эмрик.

Дожидаясь ответа, он некоторое время глядел в хмурое небо, по которому ветер гнал изорванные в клочья серые тучи, прислушивался к отрывистым крикам чаек и плеску волн, а потом с усилием приподнялся на локте и осмотрелся по сторонам. Мрачные скалы, грязно-желтый песок, темная вода протоки. Ни глегов, ни обломков судна, словно все это ему только приснилось…

— Я видел, как течение уносит искалеченный корабль в море. — Лагашир зябко поежился — влажные лохмотья и нависшая над людьми скала плохо защищали от резкого порывистого ветра, предвещавшего близкий шторм. — Кто-то должен был остаться в живых, но едва ли, вырвавшись с Глеговой отмели, «Посланец небес» сумеет дотянуть до берега.

— Я-ас-но… — протянул Эмрик, облизывая потрескавшиеся губы. — Ну а вам как удалось уцелеть? И куда девались глеги?

— Лагашир вытащил меня на отмель, когда я уже распрощалась с жизнью. Он же позаботился и о том, чтобы глеги не совались сюда. А знаешь ли ты, кто спас тебя?

— Меня?.. — переспросил Эмрик, думая о том, что без пищи, воды и оружия они обречены и даже колдовские способности ведьмы и Черного мага не помогут им выбраться живыми с этих затерянных посреди моря островов, кишащих глегами.

— Да-да, тебя! — нетерпеливо повторила девушка. В памяти всплыли выталкивавшие его на поверхность мягкие теплые губы обитавших в вечных сумерках гигантов, и Эмрик нехотя ответил:

— Меня спасли глубоководные существа, которые, видимо, чем-то сродни глегам. Ума не приложу, откуда они взялись в этой протоке.

— Значит, мы не ошиблись! — Запавшие глаза Лагашира торжествующе блеснули. — Крики о помощи были услышаны! Я чувствовал, чувствовал чье-то присутствие, хотя поверить в их существование не мог…