Книга Мефодий Буслаев. Свиток желаний - Дмитрий Емец

Толкнувшись наконец в свой подъезд, он пристально уставилсяна консьержку, словно и в ней подозревал увидеть лукавого незнакомца. Уставилсяи успокоился. Консьержка была прежняя. Маленькая чистенькая старушка сидела взастекленной комнатке с геранями, слушала радио и что-то читала. Поздоровавшисьи получив в ответ «добрый вечер», Огурцов прошел было мимо, как вдруг что-тозаставило его пугливо оглянуться. Консьержка читала – о боги, нет! – журнал длякультуристов «Железный человек», с обложки которого глазел все тот жестрашненький мятолицый человечек. Он был раздет до плавок и тощ, как скелетвоблы. Убедившись, что министр ватных палочек его заметил, человечек принялсямахать ему руками и посылать воздушные поцелуи.

Огурцов метнулся в лифт и, ткнув пальцем кнопку, поспешноподнялся на свой этаж. Оказавшись в квартире, он захлопнул дверь, четыреждыпровернул ключ, задвинул засов и всунул цепочку. На ватных ногах Антонотправился на кухню и там, стуча ложкой о зубы, торопливо выпил три столовые иодну чайную ложку красного вина. Такого с Огурцовым сроду не бывало. Это былоуже сродни безумной попытке посадить свою печень алкоголем. Однако богатырскийорганизм короля салфеток выдержал и это.

Спрятав бутылку и ложку, Антон расслабленно побрел вкомнату, собираясь полежать на диване и обдумать звонок психиатру. Толкнувдверь, он замер на пороге и… захрипел он ужаса. На том самом диване, на которыйон нацелился, подложив под спину его собственную подушку, развалился сутуленькийчеловечек с подвижным, какам-то гибким лицом. В руке у него был большойпистолет, из которого подозрительный типчик, от усердия высунув язык, целилсяпрямо в сердце Огурцову.

– Руки вверх! Всем стоять, лежать, сидеть! Выходить поодному, заходить толпой! Пиф-паф, все убиты! – сказал он мерзким голосом.

Колени у Огурцова подломились от страха. Пульс зашкалило.Тем временем человечек спрыгнул с дивана и забегал по комнате, круша всевокруг. Зазвенело стекло, опрокинулся стул, из перевернутой тумбочки хлынулитаблетки. Замелькали вырванные страницы медицинской энциклопедии, демонстрируяжуткие цветные картинки трофических язв.

– Где шкатулка? Признавайся добровольно: год за два пойдет!– грозно крикнул человечек, размахивая пистолетом.

Огурцов не ответил, однако его олений взгляд сам собойскользнул к шкафу. Странная личность, подскочив, дернула дверцу. Посыпалиськоллекционные чашки. Последней из шкафа выпала злосчастная деревянная шкатулка.

Мягколицый человечек протянул к ней руку, но тотчас, ойкнув,отдернул ее, едва коснувшись крышки. Один из его пальцев вспыхнул и прогорелпочти до сустава. Комиссионер в панике затряс рукой, заохал и принялся лепитьпалец заново, удлиняя оставшуюся часть.

– Ненавижу эти светлые артефакты, не будь я Тухломон! Оно исилы-то в нем почти не осталось, а все равно не подберешься… Как же быть? А,знаю! – пробурчал он себе под нос.

Взмахнув пистолетом, он поманил к себе дрожащего Огурцова.

– Эй, ты, малый, а ну, поди-ка сюда! Возьми свою шкатулку!..Открой ее! Шире!.. Дай взглянуть!.. Лекарства долой, они тебе больше непригодятся.

Бледный от ужаса Огурцов заскулил, вытряхивая таблетки наковер. Тухломон впился взглядом в дно шкатулки.

– А, вот тут как! Надави пальцем на дно рядом с правымкраем! Держи, не отпускай!.. Что, не знал, что ли? Теперича другой рукойпроверни солнце на крышке! Смелее проворачивай! Тебя оно не укусит!.. Готово? Атеперь отпускай дно!.. Не держи, тебе говорят!.. Что, отошло? Вынимай! Ты ведьи не знал, поди, что тут потайное донышко имеется!

Не сводя глаз с человечка и его грозного пистолета, Огурцоввынул дно шкатулки. Тухломон бросил внутрь жадный взгляд, однако увидел лишьжалкую горстку опилок. Лицо комиссионера разочарованно скукожилось. Смялось,как гнилое яблоко, на которое опустилась подошва. Он явно надеялся узреть тамнечто более значительное. Однако комиссионер быстро взял себя в руки.

– Ошибочка вышла… Твоя шкатулка оказалась пустышкой. Пчелкиполетели за медом дальше! – сладко сказал Тухломон.

Он подошел к окну и, ерзая гибким носом, воровато выглянул.Проверял, должно быть, нет ли поблизости опасных золотистых искр. В этот моментон очень похож был на вороватую крысу. Стражей света не обнаружилось. Тухломоносклабился.

– Запомни, ежели к тебе после меня прилетят такиезлатокрыленькие, с крылышками, передашь привет. Дядюшка Тухломон, мол,кланяться велел. Запомнишь? Из маразма не вывалится? – озабоченно спросил он уОгурцова.

Засим он помахал Антону ручкой и направился к двери. Корольсалфеток ощутил было облегчение, поняв, что ему сохранят жизнь, как вдруг наполпути Тухломон остановился и хлопнул себя по лбу. Звук был такой, будтоладонь шлепнула по рыхлому тесту.

– Ах да! Нюансик один! Шкатулочку-то я разломал, а кое-чегодругое забыл… Поди-ка сюда, дружок! Живо!

Комиссионер оказался вдруг рядом с Огурцовым. Егопластилиновый рот раздвинулся. Герцог ватных палочек увидел изъеденные зубы иязык, покрытый могильной зеленью, сквозь который неторопливо проползал червяк.В мире не было ничего омерзительнее этого рта. Огурцов мгновенно покрылсябрезгливым потом. Стараясь не дышать, он вжался спиной в стену.

– Отдай эйдос! – жутким голосом произнес Тухломон.

– Не-ет! – дрожа, промямлил Огурцов. Что такое эйдос и зачемего требуют, он не знал, но чувствовал почему-то, что это нечто крайне нужноеему самому.

– ЧТО? – страшно взревел комиссионер. – Не отдашь? Отдай,дрянь, а то поцелую! А вместе с поцелуем переносятся грипп, менингит,туберкулез и болезни сердца!

– Ню-юет…. – простонал Антон, но уже с новой интонацией.Мгновенный, невесть откуда взявшийся ветер швырнул ему в лицо вырванныестраницы медицинской энциклопедии.

– Да, роднуля. Медицинский факт. Еще с поцелуем передаютсяветрянка, оспа, ангина и дифтерит. И не проверяй, знаю ли я медицину! Я ее сампо приказу Лигула выдумал! – непреклонно заявил Тухломон.

Комиссионер вдруг страшно разросся. Посинел, как утопленник.Теперь он занимал добрую треть комнаты.

– ОТДАЙ ЭЙДОС, НИЧТОЖЕСТВО! Или смерть! Повторяй! «Я передаюсвой эйдос Тухломону и отказываюсь от всех прав на него». НУ ЖЕ!

Страшный зеленый рот надвинулся на Огурцова. Изо рта пахнулосырой землей и гнилью. Вновь высунулся кошмарный, источенный язык. Но и этогокомиссионеру показалось мало. Он поднял пистолет и направил его Огурцову в лоб.