Книга Последний хранитель - Йон Колфер

— Ты серьезно? — удивился Батлер.

— Абсолютно. Мулч убеждал меня, что медь хорошо дезинфицирует желудок.

Артемис в этом разговоре участия не принимал. Он был погружен в размышления, рисуя перед собой всевозможные сценарии дальнейшего развития событий, которые могут поджидать их, когда они достигнут поместья Фаул, и прикидывал, как им выйти победителями из любой ситуации.

В этом смысле метод Артемиса напоминал манеру американского шахматного гроссмейстера Бобби Фишера, умевшего заранее просчитать будущий ход соперника и найти ответ на него. Правда, в случае с Артемисом противник мог сделать ход, который просто невозможно предусмотреть — обдумывание таких неопределенных сценариев он решил отложить напоследок.

Итак, он размышлял, все глубже понимая, что по большому счету все его прикидки бесполезны, поскольку ему не известны многие константы этого уравнения, не говоря уже о возможных вариантах.

Сквозь логические размышления все чаще на поверхность прорывалась мрачная клятва:

«Если те, кого я люблю, пострадали, Опал Кобой должна заплатить за это».

Артемис пытался отгонять эту ненужную сейчас мысль, но жажда мести не желала отступать от него.

«Купидоном» Холли управляла в общей сложности несколько сотен часов — маловато для того, что она собиралась предпринять. Впрочем, для этого не хватило бы и целой жизни, проведенной в кресле пилота.

«Купидон» несся по туннелю, визжа шинами по желобкам триплекса — дополнительное ускорение придавала ему маленькая ракета, замаскированная под выхлопную трубу. По пути «Купидон» крушил сумки и чемоданы или разбрасывал их в стороны — они сваливались с желоба, как лепешки раствора с мастерка каменщика, и плюхались вниз, рассыпая в воздухе одежду, косметику и провозившиеся землянами контрабандой памятные вещицы. Таможенники конфисковывали большую часть таких артефактов, но не все — например, так никто никогда и не выяснил, каким образом был вывезен в чемодане большой картон Гандальфа.

Холли вела «Купидона» вперед, прищурив глаза и стиснув зубы. Багажный желоб нес их теперь через материковый грунт. Они поднимались по спирали вверх, сквозь археологические слои — страты, мимо костей динозавров и кельтских могил, через поселения викингов и норманнские стены, пока не оказались в большом зале прибытия с Небесным окном — прозрачной крышей, открывавшейся непосредственно на поверхность. Зал напоминал логово злодея из фильма о Джеймсе Бонде с паутиной строительных металлических балок и подводящими шаттлы рельсами.

Обычно Небесное окно было закамуфлировано с помощью проекторов и защитных полей, но сейчас они не действовали, поскольку взорвались все детали, произведенные на предприятиях Кобой. Близился полдень, и за стеклом по ирландскому небу плыли дождевые облака. Сверху, с поверхности Земли, был виден весь зал прибытия, при желании можно было даже сфотографировать его со всеми деталями — тележками и подъемниками, замершими с дымящимися рваными отверстиями в корпусах, словно сраженные пулями снайпера. Только некому было сейчас любопытствовать.

Холли запросила компьютер, есть ли другой способ выбраться наружу кроме того, который она предполагала. Бортовой аватар бесстрастно доложил ей, что такой способ действительно есть, но выход наружу находится в трех сотнях километров отсюда.

— Д'арвит, — пробормотала Холли, решив, что больше ей не следует беспокоиться ни о нарушении инструкций, ни о порче имущества. Нужно смотреть шире, а тех, кто плачет и сдается, не любит никто.

«Плакс никто не любит», — так всегда говорил ей отец.

Он каждую свободную минуту посвящал своему любимому саду, поливая водоросли, растущие под лампами искусственного света. Холли словно услышала, как он говорит ей:

«Это твоя часть дела, Маковка. Мы с твоей мамой работаем сверхурочно, чтобы поддержать нашу семью, — здесь он обязательно сделает паузу и потрет свой подбородок. — Берсерки давным-давно принесли решающую жертву Народу. Никто не просит тебя заходить слишком далеко, но то, что нужно, ты должна делать, причем с улыбкой на лице. — Теперь он выпрямится и скажет „сержантским“ тоном: — Вперед, Солдат Маковка. Плакс не любит никто».

Холли заметила свое отражение в лобовом стекле. Ее глаза затуманились грустью. В их семье всех дочерей называли Маковками. Никто не помнил уже почему.

— Холли, — окликнул Артемис. — Охрана приближается.

Холли виновато моргнула и осмотрелась по сторонам. Несколько охранников приближались к «Купидону», пытаясь запугать ее своими бесполезными нейтринными ружьями и держась под прикрытием дымящегося корпуса перевернутого шаттла.

Один из охранников пару раз выстрелил — пули отлетели от переднего крыла «Купидона».

«Кустарное оружие, — догадалась Холли. — Сам, наверное, сделал».

Эти выстрелы не нанесли «Купидону» никакого вреда, но если бы охранник взял на себя труд вспомнить о патронташе, он мог бы пальнуть и бронебойным.

Словно прочитав ее мысли, охранник потянулся к поясу с амуницией.

«Вот в чем разница между мной и тобой, — подумала Холли. — Я быстрее соображаю».

Она дала полный газ и направила «Купидона» вверх, прямо в Небесное окно, предоставив охранникам целиться в шаттл из бесполезных ружей. Кто-то из охранников даже крикнул: «Бам-бам!», хотя эльфийское оружие уже сотни лет было беззвучным.

«Небесное окно сделано из броневого стекла, — думала Холли. — Или мы его разобьем, или оно разобьет „Купидон“. А может, разобьются оба».

Знай Холли о Небесном окне чуть больше, она, наверное, не рискнула бы пойти на эту, оказавшуюся в конечном итоге удачной, авантюру. Дело в том, что Небесное окно могло выдержать прямое попадание ядерной боеголовки средней мощности — об этом громкоговорители терминалов с гордостью объявляли по сто раз на дню. Даже странно, что Холли умудрилась не услышать этого.

Но к счастью для капитана Шорт, пассажиров «Купидона» и, строго говоря, всего мира, Фоули в свое время продумал ситуацию, при которой эльфийский корабль по какой-то причине на скорости врезается в окно, которое работает по универсальному принципу отражения какашки: когда в тебя летит какашка, подставь ладонь так, чтобы она отлетела в того, кто ее бросил.

Но нужно было сделать так, чтобы в аварийной ситуации Небесное окно не отшвырнуло шаттл, как какашку, а открылось. В качестве сенсоров, реагирующих на приближение шаттла, Фоули выбрал маленькие организмы с собственной биобатареей — сердцем, которые он вырастил из стволовых клеток подходящих для этого эльфийских крыльев.

Установка таких аварийных сенсоров была делом сомнительным, если не сказать незаконным, поэтому Фоули не стал составлять кипу чертежей, а просто объяснил, как нужно установить сенсоры. Кучки этих маленьких жучков были размещены вдоль краев панели небесного окна, и если их антенны улавливали приближение сбившегося с пути челнока, жучки выбрасывали на стекло облачко кислоты и быстро разъедали панель. Потребляемая при этом жучками энергия была настолько большой, что, уничтожив панель, жучки сворачивались и погибали. Это выглядело впечатляюще, но, по сути, это был одноразовый трюк.