Книга Степан. Повесть о сыне Неба и его друге Димке Михайлове - Георгий Шевяков

ограничения скорости?

— Никакого ограничения нет.

— А знак, там, за пригорком?

— Никакого знака нет, товарищ лейтенант. Что я, слепой, знак не вижу? — раздался обиженный ответ.

— Чего он там, Ринат, — из стоящего неподалеку автомобиля инспекторов донеся ленивый голос полуспящего напарника прапорщика.

— Да вот, знака, говорит, нет.

— Надо же. Еще один умник нашелся. Съезди, покажи, я пока покемарю.

— Придется проехать, товарищ… — сержант снова взглянул на корочки прав …Алмазов. И ответить по всей строгости, как говорится.

— Разве ж я против, товарищ лейтенант. Надо, так надо. Но именем своей бабушки (тут Кудрявцев хмыкнул и отвернул лицо, чтобы скрыть улыбку) клянусь, нет там никакого знака.

Сержант уселся на заднее сиденье четверки позади Кудрявцева, и, развернувшись, машина покатила назад, пока по команде сержанта: «Ну-ка, остановись», не замерла на обочине дороги. Все еще не торопясь, вразвалочку, милиционер лениво перешел шоссе и обомлел.

Знак-кормилец исчез. Еще час назад, заступая на дежурство, видел он его горделивый и круглый лик. Красное кольцо отражалось в лучах восходящего солнца, ласков был белый цвет, и милая сердцу цифра «50» обещала аналогичные денежные купюры. Все также зеленела вокруг трава, высились кустики акаций, ни одного злокозненного и злонамеренного следа не виделось там, где он прежде возвышался, но торчал, едва возвышаясь над землей (видел бы капитан Харрасов этот срез), кусок трубы, и не было, куда ни кинь взгляд, самого знака.

От всего этого потерял, как говорят китайцы, лицо грозный страж дороги. Забегал он, шаря глаза и руками по земле, метров на пятьдесят обрыскал все вокруг, потерял фуражку и долго искал ее. И лишь потом присел на корточки на обочине и загрустил. Он думал о том, что с помощью этого знака и еще двух-трех других он купил себе машину, что строительство загородного дома теперь надолго задержится, а еще сыну нужны деньги на учебу в институте, да мало ли что еще. Он думал и про начальство, которое не уменьшит мзду с подчиненного, узнай правду, и не просто по головке не погладит, но, глядишь, и вышвырнет незадачливого сержанта вон из рядов славной самоокупаемой дорожной милиции. И пришел он к твердому мнению, что знак надо заново установить самим. Что скрыть нужно этот ляп, в котором если и будут искать виновных, то только в его и напарника лицах.

Как побитый пес влез в автомобиль, так и не надев фуражки и вытирая беспрестанно потный лоб, и всю обратную дорогу грозно и жалко бормотал: «Ну, гады, ну берегись…. Найду. Непременно найду…». Не попрощавшись, вышел около своего служебного жигуленка, и, отъезжая, долго еще Кудрявцев наблюдал, как горячо и бестолково объяснял он товарищу происшедшее.

К слову, той же ночью в гараже вырезали два друга-гаишника круглый лист жести, покрасили его, как положено, приварили к куску трубы и в следующую ночь поставили на место исчезнувшего. Знали бы они, что, доложи начальству о пропаже и предъяви срез упомянутой трубы, скорее не нагоняй, а повышение в звании коснулось бы их. И, глядишь, не пришлось бы им отныне мотаться в зной и холод по шоссе и проселкам, а сидели бы они в теплых кабинетах; и не в маломерные карманы, а в бездонные ящики столов складывали бы придорожную дань от своих шустрых подчиненных.

Опять смеялся Юрий Александрович, опять после смеха загрустил: «Так им и надо, конечно. Но почему мы все такие?».

Дальше они ехали без приключений, строго по правилам и не торопясь. Между тем местность, по которой они проезжали, было одной из красивейших в Башкирии Холмы и увалы Благовещенской возвышенности возле села Удельно Дуваней с его известным родником близ дороги круто спадали в долину реки Белой. Места эти испокон веков славились обилием лесных ягод, так что через месяц-полтора можно будет увидеть, как словно муравьи заползают люди на коленях и корточках по холмам и перелескам, возвращаясь к машинам и подводам с обильной добычей. Рыночек у упомянутого родника, на крутом спуске дороги уже с утра был заставлен нехитрой домашней снедью, разносолами, вялеными и свежими лещами, карасями, что поставляла обильная река и старицы близ нее. Невольно остановившись и выбрав пару рыб в подарок сестре, Кудрявцев славно перекусил чебуреками в придорожном кафе, где не считал зазорным кормить гостей и президент республики, хотя слава эта в далеком прошлом.

Миновав широкую долину с ее многочисленными озерами, дорога далее вознесла их на Бирское плато с первыми предвестниками дремучих Павловских лесов, где кабаны и волки еще пугали порой незадачливых собирателей грибов и ягод. И вскоре, после того как лес раздался, на холмах вдали показался славный город Бирск. Надо сказать, город этот намного старше Уфы и долгое время с нею соперничал. Говаривают, что и возвысилась то Уфа благодаря взятке, что всучили пронырливые уфимские купчишки устроителям великого железнодорожного пути, когда тянули ее в последние годы царской власти от Москвы до Владивостока. Якобы за хорошую мзду проложили тогда рельсы не по вековому пути из Руси в Сибирь, что пролегал через Бирск, а через никому не ведомый городишко на слиянии трех рек Предуралья. И только на заброшенных поселковых дорогах вблизи Бирска можно еще встретить один-два сохранившихся каменных моста старого тракта, помнивших стук колес кареты Екатерины Великой в пору ее путешествия на Урал.

Сестра выбежала из дома, увидев у калитки знакомую машину. Смущенно и радостно они улыбнулись, обнялись. Юрий Александрович представил своего товарища: «Ты, Ксюша, о нас особо не беспокойся. Мы со Степаном в задней комнате устроимся. Раскладушку, да постельное белье приготовь, а обедать мы будем в городе. Да, Степан, а гостинцы-то забыли? — Обернулся он к товарищу». Тот поспешил назад, и огромные пакеты снеди вскоре вывалили свое содержимое на стол.

— Юрка, ты с ума сошел. Откуда у тебя такие деньги? Ты что, бандитом стал?

— А что, похож?

— Вроде нет. Да сейчас разве разберешь. Вон наш директор, тихий и смирный, а предприятие до ручки довел и на Кипре теперь загорает.

— Нет, Ксюша, изобретение я важное сделал по военной части. Секретное. Отсюда и деньги, и вот это, — кивнул он на заваленный продуктами стол. — Между прочим, Степан мой охранник. Мужик он серьезный и важный, с ним лучше не связываться.

В подтверждение этих слов Степан, как и было ими в дороге условленно, отогнул полу пиджака, так что увидела Ксения пистолет внушительных размеров в кобуре и даже как-то заробела перед братом.

— Что касается твоего директора, — продолжил Юрий Александрович, — то поверь, придет ему срок, да и другим. Ответят.

— В какой только