Книга Вампитеры, фома и гранфаллоны - Курт Воннегут

Шутку рассказал мне знакомый архитектор. После этого он нервно смеялся. И я понял, что его тупой смех перед лицом ужаса – типичная реакция большинства мужчин в Кейп-Коде. Эта тупость – симптом их неспособности понять, зачем кому-то понадобилось разрубать на куски четырех безобидных девушек.

Эдмунд Динис, окружной прокурор, который лично будет выдвигать обвинение против Коста, также поражен этой тупостью. «В настоящем случае, – объясняет он, – мы не будем даже пытаться установить мотив. Кто знает, почему совершаются такие поступки!»

Мистера Диниса заинтересовал факт, что моя дочь знает обвиняемого. «И что она говорит?» – спросил он меня. Динис – громоздкий, мрачного вида, очень серьезный человек, никогда не был женат. Он на три года моложе меня – ему сорок четыре. Динис заведомо готов к любой информации от молодых людей, которая могла бы ему помочь понять, почему молодежь идет на преступления.

– Если Тони действительно убийца, – сказал я, – то для Эдит это настоящий шок. Она никогда ни в чем не подозревала его. К тому же Эдит достаточно молода. До настоящего момента ей и в голову не приходило, что в ком-то может быть столько зла. Она всегда чувствовала себя в безопасности.

– Но что она говорила? – настаивал Динис. – Какими словами?

– Она сказала по телефону из Айовы, где ходит в школу: «Если Тони убийца, это значит, что убийцей может стать любой». Для нее это было полной неожиданностью.

Разочарованный, Динис отсел от меня. От меня он надеялся услышать, полагаю, что-нибудь просветляющее по поводу культуры хиппи, представители которой были столь многочисленны в Принстауне, может, что-то о наркотиках.

Я и сам говорил с несколькими местными молодыми людьми по поводу наркотиков, задав им, в частности, такой вопрос:

– Если человек, совершивший эти убийства в Труро, был под наркотическим кайфом, то какой препарат он, вероятнее всего, принимал?

Я напомнил им, с какой жестокостью преступник разделался со своими жертвами, как неглубоки оказались могилы, несмотря на то что копать в том месте было легко – это был лес, и грунтом являлся песок.

Ответ был однозначный: амфетамин.

Убийства в Труро вполне могли быть совершены не под влиянием амфетамина, да и совершить их мог не Тони Коста. Но в его жизни имелся по меньшей мере один опыт употребления данного наркотика. Это случилось в Сан-Франциско. Когда Тони Коста принял амфетамин, ему стало плохо; он подумал, что задохнется, и потерял сознание, после чего его и привезли в отделение «Скорой помощи». Я узнал об этом от Лестера Аллена, одного из двоих жителей Кейп-Кода, которые пишут книги про убийства. Мистер Аллен – газетный репортер на пенсии, видевший в своей жизни семь казней – три из них ночью. Из-за них он заболел. Его наняли адвокаты защиты, двое, из местных, и попросили разыскать все, что помогло бы им в деле Тони Коста. Сам Тони, а также его друзья и родственники подробнейшим образом с ним поговорили – к настоящему моменту в его распоряжении находится тысяча сто страниц этих бесед. Но нигде на этих страницах, как Аллен мне сказал, нет и малейшего намека на то, как или почему были совершены эти убийства.

После ареста Тони отправили на освидетельствование в Бриджуотер, в больницу штата. Он был вежлив, но не словоохотлив. Однажды, правда, попросил разрешения повидать окружного прокурора. Тони хотелось узнать, что там слышно по поводу расследования убийств в Кейп-Коде. И заявил он следующее:

– Где-то там, на свободе, бродит маньяк!

– Все, связанные с данным делом, – сказал мне Лестер Аллен, – имеют опыт приема наркотиков. Кроме, естественно, юристов и полиции.

Молодежная культура кажется ему столь отличной от его собственной, что иногда он выглядит как антрополог, забравшийся далеко от дома – к квакиутлям или юкагирам.

Герман Гессе среди молодежи считается очень хорошим писателем. Власть здесь презирают за ее глупую жестокость в делах, связанных с наркотиками, бунтами в трущобах и вьетнамской войной. Каннабис, амфетамин и ЛСД тут доступны вблизи от дома; или, по крайней мере, были доступны до того, как Тони арестовали по обвинению в убийствах. Члены местного молодежного сообщества обычно говорят о себе и своих друзьях как о фриках.

Вот какой вопрос фрики из Принстауна задают обычным людям – попытка разузнать, насколько жители округа разозлены жестоким убийством женщин:

– Насколько плохо все это закончится для фриков?

Фрики на узких улочках города означают немалые прибыли для местных бизнесменов. Летом туда тысячами приезжают туристы, чтобы поглазеть на них, а также на беззастенчивых счастливых гомосексуалистов, художников и португальских рыбаков. Сомневаюсь, что туристам понравился бы Тони Коста, если бы они встретили его прошлым летом: он аккуратен и чист – чище, чем большинство, поскольку принимает душ три раза в день.

У Тони Коста язва, сообщил Лестер Аллен.

Когда прошлой зимой обнаружили расчлененные тела, туристы приехали даже не в сезон. Многие привезли детей, явились с лопатами и едой. Они хотели помочь копать. И были озадачены, когда местная полиция, егеря и пожарные встретили их прохладно. 9 марта 1969 года газета «Стандарт таймс» в Кейп-Коде вышла с заголовком: «Болезненный интерес привлекает толпы туристов к могилам в Труро».

Лестер Аллен уверяет меня, будто предприимчивые молодые бизнесмены продают пакеты с песком из могил по цене за пятьдесят центов фунт. Хотите немного?

Вот список достойных сожаления жертв убийцы – в той последовательности, в какой они становились жертвами убийцы.

Сидни Монсон, восемнадцати лет, из Истема, исчезла 25 мая. Она работала в «Эй энд Пи», оставила свой велосипед прислоненным к стене магазина, и больше ее никто не видел. Сестра Сидни подумала, что та уехала с подругой в Европу. Так сказать, счастливого пути!

Сьюзен Перри, восемнадцати лет, исчезла 8 сентября, сразу после Дня труда. Ее родители были в разводе. Отец – рыбак. Родители так и не заявили об исчезновении дочери, полагая, что та просто переехала в другой город. Снова: счастливого пути! Ее тело нашли первым. Опознали по обручальному кольцу матери.

Патрисия Уолш и Мэри-Энн Високи, обеим по двадцать три года, приехали вдвоем в город в пятницу, 24 января, на бледно-голубом «Фольксвагене Жук», принадлежавшем мисс Уолш. Они хотели поразвлечься в межсезонье. Если и были раньше знакомы с Тони, то не подали виду, когда его представила им хозяйка пансионата, сдавшая комнаты по пять долларов за ночь. Зимние цены невысоки.

Тони, уже разведенный, также остановился в этом пансионате. Он помог девушкам с багажом. Кто скажет, что рыцарство умерло в наше время?

Мисс Уолш и мисс Високи пропали. Их пустую машину заметили возле плантации марихуаны, но потом и она исчезла. Затем были найдены тела – в четырех частях.

Пропавший автомобиль обнаружили в Берлингтоне, штат Вермонт. Оставил его там Тони Коста, поэтому его и арестовали по подозрению в убийстве.