Книга Парни в гетрах - Пэлем Грэнвил Вудхауз

– Кто-кто?

– Дворецкий, сэр.

– Что вам нужно?

– Миледи просит забрать собачку, которую вы мучаете.

– Что-что?

– Кроме того, она велела передать, что сообщит обо всем наутро в Общество охраны животных.

– Что тако-о-е?!

– Она просила прибавить, чтобы в случае сопротивления я ударил вас кочергой по голове.

Неприятно, а? Фредди тоже так подумал, открыл дверь и увидел леди П., ее дочь, несколько избранных теток и дворецкого с кочергой. Взор Делии пронзил его, словно кинжал.

– Разрешите объяснить… – начал он.

– Избавьте нас от подробностей, – сказала хозяйка содрогнувшись, подняла собачку и принялась трепетно ощупывать.

– Вы послушайте…

– До свидания, мистер Виджен.

Тетки тоже попрощались, равно как и дворецкий. Делия с отвращением молчала.

– Честное слово, я ничего не делал, – снова попытался Фредди. – Она ударилась головой о кровать…

– Что он говорит? – спросила глуховатая тетка.

– Он говорит, – отвечала леди П., – что бил ее головкой о кровать.

– Какой ужас! – всхлипнула тетка.

– Какая мерзость! – вторила другая.

Третья пошла иным путем. Она спросила, безопасно ли в доме, где находятся такие изверги.

– Биглзвейд, – сказала хозяйка.

– Миледи?

– Вы останетесь здесь до утра. С кочергой.

– Слушаюсь, миледи.

– Захочет выйти – бам-м-мц!

– Вот именно, миледи.

– Послушайте! – закричал гость.

– До свидания, мистер Виджен.

Массовая сцена кончилась. В коридоре остался один дворецкий, время от времени взмахивающий кочергой, как бы проверяя готовность к бою.

Зрелище было так неприятно, что Фредди закрыл дверь. Ему было о чем подумать; и он сел на кровать.

Точнее, сел он на кошку, которую считал подушкой. Ее-то, умертвив, и лизал мерзкий пес.

Фредди вскочил, надеясь сверх надежды, что бедное животное – в коме. Но нет. Вид у него был совсем другой. Скажем, оно уснуло после суеты и тягот жизни.

Ну что тут сделаешь? Он и так – звероубийца высшего ранга. Кто будет слушать, если прямо у него лежит усопшая кошка?

А почему, собственно, у него? Сбеги вниз, оставь тело в гостиной, и ты чист. В таком кошатнике кошки, наверное, мрут как мухи. Найдет ее горничная, сообщит, что в доме – меньше на одну кошачью силу, прольют слезу-другую, ну, поплачут и забудут.

Обретя новые силы, Фредди схватил кошку за хвост, но вспомнил о дворецком.

Однако есть и окно! Вот он, выход. Думаешь всякую чушь о дверях и гостиных, а балкон – прямо перед тобой. Выбрось тело в молчание ночи, и пусть его находят садовники.

Все это он проделал быстро и услышал из сада яростный крик. Голос принадлежал сэру Мортимеру.

– Кто – швыряется – кошками? – орал он.

Окна стали открываться, головы – высовываться. Фредди сел на пол балкона и привалился к стене.

– В чем дело, Мортимер?

– Кто угодил мне в глаз ко-о-шко-ой?

– Кошкой? Ты уверен?

– Еще бы! Пошел в гамак, и тут прямо на меня падает кошка. Человек не может поспать в собственном саду! Кто ее бросил?

– Откуда?

– С того балкона.

– А, мистер Виджен, – процедила леди П. – Могла и догадаться.

Сэр Мортимер закричал:

– И я! И я! Ну конечно, это чучело! Весь вечер швыряется кошками. Одной по затылку, другой – в глаз. Дайте мне трость, да, ту, с набалдашником слоновой кости. Сойдет и хлыст.

– Постой, Мортимер, не спеши, – сказала его супруга. – Это буйнопомешанный. Лучше с ним управится Биглзвейд, у него есть кочерга.

Остается рассказать (сказал Трутень), что в 2.15 ночи мрачный человек без галстука дохромал до станции, расположенной в шести милях от поместья. В 3.47 он отбыл в Лондон на поезде, развозящем молоко. У него были разбитое сердце и натертые ноги, в сердце же томилось отвращение к животным, которое вы только что видели. Всякому понятно, что с этой поры встретить Фредди для кошки – не к добру.

© Перевод. Н.Л. Трауберг, наследники, 2011.

Удачливый Стиффем

Клуб «Трутни» был битком набит. Прошел слух, что Мартышка ставит выпивку, а такой человек всегда может рассчитывать на одобрение собравшихся. Трутни буквально толкались, и воздух дрожал от криков, которые издают сильные мужчины, видя, что их коктейль вот-вот прольется.

Выпив третью порцию, два Трутня отделились от толпы и направились в пустую курилку. Оба были в визитках и в гетрах, с гарденией в петлице, ибо, как почти все, пришли со свадьбы Адольфуса Стиффема и Джеральдины Спеттисбери.

Какое-то время наши Трутни сидели и молчали, поскольку, еще до коктейлей, угощались шампанским, которым новобрачные были обязаны лорду Уивелскому, отцу невесты. Наконец первый Трутень заговорил:

– Пуффи Проссер надулся как флюс.

– Кто?

– Пуффи Проссер.

– Как плюс?

– Флюс. Дело в том, что Мартышка поил нас за его счет. Они поспорили на 100 против 8, что Адольфус не женится на Джеральдине. Как только священник спросил: «Согласен ли ты, А.?» – Мартышка начал собирать деньги.

– И Пуффи надулся?

– Естественно. Он играл наверняка. Тогда казалось, что у Стиффи нет никаких шансов. Посуди сам: кроме сотни-другой, не больше, он получал жалованье от старого Уивелскома, а потом и того лишился. Как-то утром старикан, гуляя по тисовой аллее, застал своего секретаря в те самые мгновения, когда тот целовал его дочь, и дал ему ногой под зад. Рекорд для средних графов, 11 футов 2 дюйма. Потом он оттащил дочь домой, запер в спальне, вручил Стиффи чек вместо предупреждения и сообщил, что если он, то есть Стиффи, будет через десять минут ближе от замка, чем 1 миля, он, то есть Уивелском, спустит на него собак. Ничего странного, что Пуффи был уверен в выигрыше.

– Что же случилось?

– Никто не знает.

– О нет! – произнес молодой, свежий голос.

Покинув человека, уподобившегося фонтану, в курилку вошел еще один Трутень.

– Я знаю, – продолжал он. – Мне рассказывал сам Стиффи. Вот уж, поистине, главное – удача! Если бы не она, С. никогда бы не разбогател в Нью-Йорке.

– Он и не разбогател, – возразил первый Трутень.

– Ты ошибаешься.

– Почему? В Нью-Йорке Стиффи не был. Когда-то он посетил Лё Тукэ и поклялся, что в жизни не ступит на корабль. Насколько мне известно, в Нью-Йорк по суше не попадешь. Следовательно, твоя гипотеза неверна.