Книга Дьявольская рулетка - Себастьян Фитцек
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— «Сто один и пять». К сожалению, не могу назвать своего имени, но вы сейчас в эфире специального выпуска. Час назад в студии я захватил нескольких человек в заложники.
— Это шутка?
— Нет.
— И… и что теперь будет?
— А теперь, к сожалению, мне придется повесить трубку и кого-то застрелить.
Ира была подавлена тем, что никто не хочет слушать ее предостережений. Но она знала, что будет чувствовать себя куда хуже, если случится то, чего она опасается. Ведь, разумеется, тот, кто был осведомлен об интервале действия электронного замка студии, ни в коем случае не мог упустить проблему с шахтой вентиляции.
«Объект движется. Приказ?»
В конце последнего сообщения от Онассиса все еще мерцал курсор. После того как первый раунд Casch Call, как и предвидели, завершился неудачно, все ожидали самого худшего. Тем более что террорист уже встал и начал медленно двигаться с оружием в руке.
Гетц постучал указательным пальцем по левой внешней стороне экрана и обернулся к Штойеру.
— А что это за дверь, вон там, рядом с полкой?
— Она ведет в «Зону происшествий», — ответил за Штойера ассистент.
— Куда? — повернулся к нему Гетц.
— В студийную кухню.
— Проклятье! Возможно, он уже отправил туда первого заложника, которого сейчас собирается там застрелить.
Гетц снова сел к монитору и лихорадочно набрал следующее предложение:
«Объект собирается покинуть помещение. Как только он начнет действовать, стрелять немедленно».
— Ну все, хватит, идиоты вы этакие, — выкрикнула Ира. — Вы, если хотите, можете взлетать на воздух, но у меня нет желания умирать в вашем обществе!
Она уже выходила из офиса Штойера, когда Гетц внезапно разволновался.
— Эй! Он что-то делает.
— Что случилось? Он вне зоны выстрела? — заинтересовался Штойер.
— Нет. Террорист уже взялся за ручку двери, ведущей в кухню. Но потом… Вы же сами видите…
Ира остановилась в дверях и обернулась к ним. А потом у нее перехватило дыхание. Потому что на экране, обращенном к ней, террорист взглянул вверх — на вентиляционное отверстие в потолке студии. Внезапно он взглянул прямо в камеру снайпера. А потом заговорил, обращаясь к ним.
— Звук, — пробурчал Штойер, и ассистент включил радио на полную громкость.
На самом деле микрофоны в А-студии еще были в эфире, и они могли слышать голос террориста, тихо доносившийся по радио.
— …но на тот случай, если вы перепутали меня с мишенью, — насилием вам меня не остановить. Взрывчатка, которую я ношу под этой красивой футболкой, соединена с прибором, измеряющим пульс на моей шейной артерии. Если мой пульс остановится дольше, чем на восемь секунд, весь заряд немедленно взорвется. Я не уверен, но мне кажется, что взрывная волна через панорамные окна еще достигнет Центра Байсхайма. Но здесь, во всяком случае, никто не выживет. Так что подумайте хорошенько, хотите ли вы помешать мне войти в эту кухню. У вас лишь восемь секунд, чтобы обезвредить меня.
Мужчина усмехнулся и медленно направился к двери в «Зону происшествий».
— Да, и вот еще что! — добавил он, цинично ухмыляясь. — Если этот снайпер там, наверху, на счет «три» не уберет свое оружие, я застрелю сразу двух заложников.
— Это блеф, — заметил Штойер, однако никто не отреагировал.
«Приказ?»
Вновь появилось сообщение снайпера с обязательным звуковым сигналом. Ира со своего места могла видеть лишь часть экрана, который показывал происходящее в студии. Но этого было достаточно, чтобы понять, что все вышло из-под контроля. Она участвовала вместе с Гетцем уже во многих операциях, но редко он бывал так взволнован. Его пальцы, как безумные, барабанили в полутора сантиметрах от клавиатуры, не касаясь клавиш.
— Раз! — начал считать террорист.
Гетц, очевидно, все еще не был уверен в том, какой приказ отдать своему человеку в вентиляционной шахте. И помощи со стороны Штойера здесь ждать не приходилось. В решающий момент он не хотел брать на себя ответственность за финальный смертельный выстрел.
— Два!
Громкоговоритель на потолке доносил голос террориста громко и четко.
— Не стрелять. Бросить оружие, — в последний раз крикнула Ира.
— Он блефует, — стоял на своем Штойер, окинув взглядом комнату.
Но небритый ассистент, Гетц и Ира не могли отвести глаз от экрана, на котором террорист продолжал стоять в дверях кухни. Мужчина слегка коснулся указательным и средним пальцами шейной артерии.
«Приказ?»
Стрелок впервые проявил нетерпение. Гетц вытер пот со лба, заколебавшись в последний раз.
— Три!
Гетц написал решающие три слова: «Сниматься». И следом: «Бросить оружие».
Ира с облегчением вздохнула, когда, спустя мгновение, пистолет с шумом упал на пол студии. Лишь Штойер от души выругался.
Снайпер проявил достаточно присутствия духа, чтобы перед отходом заново настроить камеру. Однако на экране теперь ничего больше не было видно. Дверной проем был пуст. Объект исчез из поля зрения в темноте соседнего помещения. И Ира знала совершенно точно, что Ян Май взял с собой: заряженный пистолет снайпера. Теперь у террориста было одним оружием больше. И он направился в студийную кухню, чтобы им воспользоваться.
Ира покинула офис управления операцией. Если она правильно запомнила, на выходе, в фойе, она проходила мимо автомата с напитками.
Китти скорчилась у вонючих мусорных ведер под раковиной и сквозь створки дверец могла видеть лишь брюки обоих мужчин. Справа — водитель UPS в коричневой униформе. Слева — террорист, которого теперь было почти не узнать. Его фальшивая челюсть, свалявшийся парик и даже пивное брюшко исчезли, и это почти рассердило Китти. Ведь облик асоциального пролетария ассоциировался с преступными действиями куда лучше, чем настоящее почти симпатичное лицо террориста. Психопат со стриженными ежиком темными волосами выглядел как обаятельный холостяк, которого у кассы охотно пропускают вперед, если ему надо оплатить какую-нибудь мелочь. Человек, который на первый взгляд был слишком худым, слишком рослым и слишком бледным, чтобы сойти за красивого. И все же Китти знала этот тип мужчин: чем чаще с таким встречаешься, тем привлекательнее он становится. Объятая ужасом, она смотрела, как Ян бросает что-то на пол, вынув из пакета. Когда она поняла, что это, ей пришлось укусить себя за тыльную сторону ладони, чтобы громко не вскрикнуть.
Мешок для трупа.
— Я сожалею, — произнес террорист, и Китти показалось, что его голос звучит более неуверенно, чем по радио, которое, конечно же, было включено и здесь, на кухне. Как и по всей радиостанции.
