Книга Лабиринт теней - Улисс Мур

Входя в свой домик, Нестор нашёл рисунок деревьев-светильников, именно таких, какими представлял их себе Платон, и одну из своих заметок на полях:

Воображение — это дерево. Оно во всём похоже на него. У него тоже есть ветви и корни. Живёт между небом и землёй. Живёт в земле и в ветре. (Дж. Б.)

Он, разумеется, совершенно забыл про эту запись.

Войдя в домик, Нестор услышал, что ребята что-то обсуждают, и решил не мешать им. Поэтому остановился на пороге, продолжая листать страницы, пока не нашёл то, что искал:

«Ветер, дерево ветра».

Значит, существовало такое дерево. Иллюстрация изображала два дерева, как на фреске Мориса Моро. Два дерева рядом с корнями, висящими в воздухе и соединёнными друг с другом пучком крохотных насекомых, которые перемещались от корней одного дерева к другому и наоборот. И прочитал соответствующее пояснение:

Согласно некоторым мифам северных народов, деревья ветра питаются идеями и их перемещением. Чем больше прибывает мыслей, тем крепче дерево, тем прочнее оно само и тем лучшей опорой служит своему двойнику. Действительно, речь идёт о деревьях-близнецах, которые никогда не разлучаются. Страбон замечает также, что если одно из них погибает, то гибнет и другое. Это очень крепкие и практически бессмертные растения. Даже если их повреждают, они так или иначе восстанавливают свой рост. Нет сведений и об их плодах, но известно что кору, изменяющуюся с годами, изготовители используют для создания волшебных предметов и удивительных артефактов, обладающих способностью общаться на огромных расстояниях. Смотри также статьи: Шкатулка-теряй-всё, Книга-окно, Пейзаж-с-меняющимися-красками, Дверь-для-перехода-в-другие-места.

«Дверь-для-перехода-в-другие-места».

— Любопытно… — пробормотал про себя Нестор.

Но почему он никогда не читал этого раньше?

И ему вспомнились слова Пенелопы, когда та сетовала, что невозможно прочитать тысячи книг, которые он собрал за всю жизнь, и лишь просматривал иногда кое-что, потому что его время чаще всего занимали какие-то непредвиденные дела.

Нестор поспешил к ребятам, желая сообщить им о своём открытии.

— Я нашёл упоминание о дверях! — радостно сообщил он.

Но Джулия и Томмазо даже не обернулись к нему. Они всё так же сидели за столом с разложенными на нём снимками и выглядели весьма озабоченными.

— Что случилось? — спросил Нестор.

Он подошёл к столу и увидел открытую записную книжку.

Судя по всему рука Джулии не просто листала книгу, а поглаживала стилизованный рисунок, изображавший девочку с ключом в руках.

— Это Анита и Джейсон, — прошептала Джулия словно в трансе.

Нестор обрадовался:

— Так это замечательно! Выходит, удалось связаться с ними?

— Да, — как-то не очень радостно ответил Томмазо.

Но старому садовнику слишком не терпелось узнать новости о трёх юных путешественниках-фантазёрах, чтобы обращать внимание на такую деталь.

— И где же они? Как у них дела?

— Хорошо, вроде бы, но…

— А Рик? Разве он не с ними?

Ребята коротко описали ему ситуацию, потом Джулия добавила:

— Но там возникли проблемы. Серьёзные проблемы.

Нестор подвинул себе стул. Садовник догадался, что наступает переломный момент. Взяв со стола снимок, он заложил его как закладку на ту страницу в Учебнике Фантастической Ботаники, где говорилось о ветряных деревьях, отложил книгу в сторону и серьёзно посмотрел на ребят.

— Мужайтесь и выкладывайте мне всё как на духу. Я весь внимание.

Так он выслушал рассказ о прибытии Джейсона, Рика и Аниты в Аркадию, об их встрече с женщиной, нарисованной в записной книжке, последней жительнице Умирающего города, а потом и об открытии недостроенной двери из слоновой кости, о странном рисунке на ней из десяти кругов, соединённых между собой, и о том, что Джейсон и Анита вошли в эту дверь вслед за великаном Зефиром.

— И теперь, если я правильно поняла, — заключила Джулия, они больше не могут выйти оттуда наверное, потому, что дверь не достроена. А значит, не работает!

Нестор возмутился:

— А зачем, чёрт возьми, им понадобилось идти туда? — но тут же сам себе и ответил: — Это всё Джейсон!

Джулия с тревогой посмотрела на него.

Нестор опустил голову на руки.

— Конца этому нет. Он никогда не повзрослеет! Так и нарывается всё время на неприятности. И что же теперь делать? — тихо спросил он. — Отправляться туда и достраивать эту дверь, чтобы они могли выйти?

— Наверное, — согласилась Джулия.

— В таком случае я, наверное, нашёл то, что может вам помочь, — сказал Нестор, указав на толстую книгу, которую принёс из библиотеки. — Существуют двойные деревья с особыми корнями, но…

— Но?

— Картинки тут не очень помогают. Речь может идти о каком угодно дереве на свете, существующем или воображаемом.

— Кроме кактуса, — вставил Томмазо.

Джулия с досадой хлопнула рукой по столу:

— Ну можно ли быть большим дураком, чем мой брат? Какого дьявола ему взбрело в голову входить в недостроенную Дверь времени?

— Хорошо хоть Анита с ним, — заметил Нестор, собираясь вернуться к началу разговора.

— Вот ещё! — вскипела Джулия. — Эта девочка будет только гирей у него на ногах. — Она ещё не закончила свой возмущённый жест, как уже поняла, что допустила ошибку. — Извините, я не хочу выглядеть ревнивой сестрой, но… лучше бы с ним там был Рик, а не она.

Нестор согласно кивнул. Но Рик остался снаружи, положившись на свою прагматичную логику, и теперь, когда друзья разделились, Джейсон целиком находился во власти своего взрывного характера вместе с девочкой, которую знал ещё совсем мало.

— Анита — лучший человек, какой только мог оказаться сейчас рядом с ним, — убеждённо заявил Томмазо.

— Я ничего не имею против неё, поверь мне, — попыталась оправдаться Джулия, — но дело в том, что… я не верю в её здравомыслие.

— Почему же?

— Джейсон ведь нравится ей, не так ли? И если только он это поймёт, он легко уговорит её сделать всё, что захочет!

— Неправда, — с раздражением возразил Томми. Он вдруг опустил глаза на снимки и принялся машинально перебирать их.

Джулия слишком поздно догадалась, что он почувствовал, и попыталась исправить сказанное:

— О боже, нет, Томми, о чём ты подумал? Я ведь имела в виду вовсе не то, что они там вдвоём, а только…

Но теперь уже сомнение закралось в душу мальчика и тяжёлым камнем легло на сердце.

Даже дышать стало трудно.

— Пойду пройдусь… — сказал он, поднявшись и неловко отодвинув свой стул.

И вышел прямо в парк.