Книга Жизнь Амаль - Аиша Саид

– Впредь надо быть осторожнее, – сказала она, проходя мимо меня. – Насрин Баджи терпеть не может, когда слуги допускают подобные ошибки.

Я проводила ее взглядом. Это ведь Набила испортила одежду! Но что я могла поделать? Что значило мое слово против ее? Разве Насрин Баджи поверила бы мне, если она едва меня знает?

Я выбежала на веранду для слуг и несколько раз глубоко вдохнула, чтобы прийти в себя. Свежий воздух всегда успокаивал меня – если я была в поле, в зарослях сахарного тростника или возле ручья, бегущего по землям моей семьи… Но здесь все было по-другому. Идеально подстриженная лужайка еще сильнее заставила меня скучать по грязному заднему двору родительского дома. И не важно, какими бы прекрасными ни казались благоухающие сады, они были окружены, как и я, десятифутовыми кирпичными стенами.

Я была на улице, но стены напоминали мне о том, что здесь я несвободна…

– Ты дочь Малика, верно?

Я узнала человека, который обращался ко мне, – это Гулам, водитель, который привез меня сюда. Он был вместе с Билалом, долговязым слугой Джавада Сахиба. Оба сидели на низких плетеных кушетках, расположив между ними медный кальян.

– Я работал на твоего дедушку, когда был ребенком, – сказал Гулам. – Рубил сахарный тростник и помогал собирать урожай пшеницы. Я узнал твой дом, как только подъехал.

– Ее семья владеет землей? – спросил Билал.

Он разглядывал меня, склонив голову.

– У них не меньше двадцати четырех акров, – кивнул Гулам.

– Хм. Выходит, даже могущественные могут упасть, – рассмеялся Билал.

Легко же ему смеяться! Его смех был похож на укол булавкой: не настолько острый, чтобы причинить серьезный вред, но достаточно глубокий, чтобы ужалить. Мне вполне хватило Набилы, которая указала мне мое место. Большего мне не требовалось. Я повернулась и готова была отправиться обратно в дом.

– Да ладно тебе. Не хотел тебя расстроить, – хмыкнул Билал. – Мы не такие уж плохие, честно.

– Не нужно надо мной смеяться! Я просто пытаюсь как-то вписаться в местную жизнь.

– Будешь делать вид, будто рассыплешься в прах от нескольких слов, – никогда не впишешься. Это только усугубит твое положение, – заявил Билал. – Мы слышали, что сегодня произошло. Что ты собираешься делать?

– Ничего. – Я скрестила руки на груди. – Я не стану опускаться на ее уровень.

– Так ты точно не впишешься, – ответил Билал. – Ты позволяешь людям сесть себе на шею. Учись защищать себя. Иначе проиграешь.

– Мне все это ни к чему! – сказала я. – Когда я буду дома…

– Ты сейчас не дома, ты здесь, – сказал старший мужчина. Его голос не был ни резким, ни насмешливым. Наоборот, он был полон жалости. – Обращай на все внимание. Учись. Ты сама решаешь, как с тобой можно обращаться.

Я вернулась в главный дом. Они были правы. Мой отец придет и заберет меня домой в любой день, но до тех пор я вынуждена буду соблюдать местные правила. А значит, я должна уметь постоять за себя…

Глава 21

Скажи на кухне, чтобы не беспокоились о моем обеде, – сказала Насрин Баджи на следующее утро. – Я не вернусь до обеда.

– Хорошо, госпожа, – ответила я. – Мумтаз сказала, что сегодня покажет мне настройки для утюга.

– Кстати, об этом. – Насрин посмотрела на меня и вздохнула. – Хотела поговорить с тобой. Я ведь знаю, что ты этого не делала.

– Вы знаете? – Я почувствовала огромное облегчение.

– В доме у меня есть глаза и уши, – объяснила она. – Того, кто это сделал, нашли.

– Спасибо, госпожа.

– Кстати, хорошо подобрала цветы. – Она кивнула в сторону хрустальных ваз на кофейном столике и на тумбочке.

Утром я заменила поникшие фиалки на розы, белые и красные.

– Моя мама любит розы. Они у нас растут вокруг дома.

– Какого они цвета?

– Только красные, – ответила я и вздохнула. – Не знала, что можно вырастить столько разных видов.

– У отца был участок земли, на котором я в молодости разбила сад, в задней части нашего дома. Я выращивала разные виды цветов – тюльпаны, бархатцы. Но они почему-то всегда погибали. А вот овощи – это совсем другая история, здесь у меня талант.

Когда она говорила, то казалось, будто ее глаза смотрят куда-то мимо меня.

– Моя мама тоже любит сад… – начала я, но мой голос затих.

Следила ли мама за своим садом сейчас? Помогала ли ей Сима? Ведь меня там не было…

– Это было забавно, – сказала она. – Я могла из-за чего-нибудь расстроиться, но, копаясь в своем саду, всегда успокаивалась.

– А что вы там выращиваете? – спросила я.

– Здесь? – Она рассмеялась. – Только представь, что подумают люди! Матрона поместья скорчилась над грядкой мяты!

Может быть, она и права, но какая тогда радость быть Насрин Баджи? У нее столько денег и власти над людьми, но при этом нет возможности растить собственный сад. Что же это за свобода такая?

После того как Насрин Баджи уехала, я закончила приводить в порядок ее комнату и отправилась на поиски Мумтаз. Дверь спальни, мимо которой я проходила по коридору, была распахнута настежь. Там убирались Билал и Набила. Я увидела кровать с темно-синим постельным бельем и мебель цвета измельченного миндаля. Это была комната Джавада Сахиба. Набила взглянула наверх. Я хотела отвести глаза, но вспомнила совет Гулама и Билала и твердо встретила ее взгляд. Я думала, она что-нибудь скажет, но вместо этого она нахмурилась и отвернулась.

Я поспешила вниз по лестнице на первый этаж. Мумтаз на кухне не оказалось. Миновав столовую, я спустилась в полумрак коридора с кремовым ковром, куда я раньше не входила. Первой комнатой, мимо которой я прошла, была ванная с черными колоннами. У следующей двери я остановилась. В ней было шесть квадратных окон. Вглядываясь сквозь стекло, я увидела стол с кожаным креслом у большого окна. Вдоль стены тянулся ряд серебристых картотечных шкафов. А у других стен выстроились высоченные книжные шкафы. И в них стояли книги… так много, что, казалось, им тесно на полках.

Библиотека! Я не могла поверить своим глазам. Проскользнув внутрь, я подошла к полке и провела пальцами по корешкам. Поэзия, художественная литература, история, биографии – в библиотеке были представлены все жанры. Мирза Галиб и Аллама Икбал, любимый поэт госпожи Садии. Я никогда прежде не видела столько книг в одном месте.

И тут я увидела это. На нижней полке. Сборник стихов Хафиза. Я вспомнила о книге, которую у ручья одолжил мне Омар, об уроках поэзии в школе, из-за которых так волновалась госпожа Садия. Я вытащила одну из книг. Она была тоньше, чем та, что у Омара, и обложка оказалась зеленой, а не оранжевой.

Я внимательно посмотрела на книгу в своей руке. Я знала, что не должна к ней прикасаться. Мне не следовало даже входить в эту комнату. Но что, если я возьму на время один тонюсенький том и верну его, как только закончу читать? Неужели кто-нибудь заметит? Разве это преступление – взять ненадолго пылящуюся на полке книгу? Разве это не большее преступление, чем держать такую удивительную библиотечную коллекцию непрочитанной?