Книга Европа во времена Первой мировой войны. Дневники посла Великобритании во Франции. 1914—1918 годы - Френсис Тейм Барти

10 ноября 1918 г. Я получил надежные сведения, что условия перемирия весьма жесткие и включают оккупацию союзниками территории не только вплоть до Рейна, но и на 40 миль за правым берегом, то есть включая шахты Вестфалии и Дюссельдорф. Среди условий называют следующие: Гельголанд отбирается у Германии, а укрепления на Кильском канале, поистине стратегическом водном пути, должны быть разрушены. Совещание стран Антанты начнется в Версале немедленно после выполнений условий перемирия.

17 ноября 1918 г. К чаю приходил Тиррелл. Кое-кто хочет заменить Рединга на Артура Бальфура. Французы согласились с нашей точкой зрения на море.

20 ноября 1918 г. Итак, немецкие морские офицеры со слезами отдавали подводные лодки. Это крокодиловы слезы! Плакали ли они, когда топили торговые суда, намеренно не оставляя никого в живых, чтобы не оставлять следов своих злодеяний? Какие слезы они проливали, стреляя по беспомощным экипажам шлюпок, отплывавших от тонущих судов? Они радовались и улюлюкали! Тем не менее в нашей стране находятся те, которые призывают не относиться слишком жестко к бедным немцам, которые действовали по приказу правительства и властей Германии!

25 ноября 1918 г. Наглядное доказательство решимости германского кайзера и его военно-правительственной клики продолжать войну — найденная в архиве Баварии переписка баварского посланника в Берлине! Россию необходимо призвать к демобилизации, чего от нее не ожидали; Францию нужно призвать хранить нейтралитет, чего она определенно не собиралась делать. В таких условиях через четыре недели немцы были бы в Париже! Нейтралитет Англии обошелся бы слишком дорого: для этого пришлось бы обещать не использовать Бельгию в качестве дороги во Францию.

26 ноября 1918 г. Лично я считаю, что страны Антанты должны объявить серьезный выговор правительству Нидерландов. Укрывательство кайзера (отрекся он или нет) правительством этой страны серьезно повлияет на добрые отношения, которые страны Антанты хотели бы наладить с Голландией. Необходимо требовать от правительства Нидерландов его высылки, а также высылки его свиты и его сына как нежелательных лиц.

2 декабря 1918 г. Визит Клемансо, который продолжался почти полчаса, прошел очень хорошо. Вкратце: мы с ним придерживаемся одинаковых взглядов. Он высмеивает предположение, будто суд над германским кайзером необходимо обсуждать и решать специалистам по международному праву. Он — преступник, которому предоставили убежище голландцы, и страны Антанты должны требовать его выдачи или высылки. Клемансо за взыскание военных издержек; он не верит в неплатежеспособность Германии. Большевизм не укоренится ни во Франции, ни в Англии. Он считает, что Англии следует захватить и удерживать Гельголанд. По его мнению, что Вильсона поставят на место, когда он появится на конференции и предаст гласности свои «Четырнадцать пунктов». Он за то, чтобы мы настаивали на нашей интерпретации наших прав на море во время войны. Он сказал американцам: если бы не британская блокада Германии, страны Антанты не могли бы победить в войне. Если бы не сила, продемонстрированная британским флотом, американские войска не смогли бы прибыть в Европу для участия в войне.

Клемансо говорит, что я должен быть в Париже на параде победы и что меня ждет там теплый прием.

5 декабря 1918 г. Находясь на борту «Джорджа Вашингтона», президент Вильсон сказал одному американскому газетчику, что он едет в Европу, чтобы отстаивать свои «четырнадцать пунктов», что за столом переговоров он будет настаивать на свободе судоходства и на общем разоружении и что ни одна страна не должна получить превосходство на море! Рузвельт неплохо ответил на «четырнадцать пунктов», сказав, что Америка не имеет столько заслуг, сколько ведущие союзники; что британский флот и французская, британская и итальянская армии больше всего способствовали поражению Германии и тем самым безопасности США; что Британской империи нужен величайший флот, что немедленно должны признать Соединенные Штаты; что германская интерпретация свободы судоходства откровенно вредна. Не должно быть никаких превратных истолкований, которые помешают британскому флоту повторить огромные заслуги, которые он оказал во время войны. Кроме того, британцы должны оставить у себя завоеванные колонии. Он считает, что Америке следует помнить доктрину Монро. Она должна отстаивать свое право на время войны закрывать Панамский канал для своих врагов и не должна вмешиваться в европейские, азиатские или африканские дела.

6 декабря 1918 г. Вчера мне нанес визит Поль Камбон. Относительно заявления Уинстона Черчилля, что эксперты Адмиралтейства не советуют нам забирать Гельголанд и что поэтому Гельголанд не включен в условия перемирия, Камбон весьма справедливо заметил: немцы как будто не считают, что острова не имеют для них военно-морской ценности, так как они потратили не один миллион франков на их укрепление. А то, что архипелаг находится во владении Германии, не дало нашим кораблям нападать на материк à fond[516].

Он рассказал мне о деятельности Клемансо как мэра Монмартра до коммуны и во время правления коммунаров в 1871 году. Клемансо не имел отношения к расстрелу генерала Тома и еще одного генерала. Они гуляли по Монмартру в штатском; в то время версальские войска решили отбить большие пушки, которые коммунары перевезли из укрепленной зоны вокруг Парижа на Монмартр, чтобы, по их словам, не дать им попасть в руки пруссаков. Когда генерал Тома командовал войсками в борьбе с немцами, батальоны с Монмартра он ставил вперед как расходный материал, а свои надежные, испытанные войска держал в резерве. Батальоны коммунаров дрогнули, и после боя генерал Тома издал в связи с ними приказ самого оскорбительного свойства. Его узнали и приговорили к расстрелу. После того как мэру Клемансо сказали, что вот-вот произойдет, он поспешил на место, чтобы вмешаться, но было уже поздно. Двух генералов убили. В то время Клемансо был не только мэром, но и депутатом; он сразу сложил с себя обязанности мэра. «Правые» в Палате депутатов и послушные им органы печати настаивали на причастии Клемансо к убийству. Версальские войска, которые послали вернуть пушки, действовали, как принято в регулярной армии. Их командиры собирались пойти в атаку, но тем временем монмартрская толпа, главным образом женщины, смешалась с солдатами. Они льстили им, и началось братание. За это время коммунары успели собраться и окружить версальские войска; они значительно превосходили их численно. Начались бои, и пушки так и не удалось отбить. После того дня коммунары потеряли самообладание. Они брали заложников, и, поскольку им не удалось добиться от Тьера выдачи им нескольких коммунаров, арестованных Версальским правительством, в том числе Бланки, они расстреляли архиепископа Парижа и других заложников, а затем стали жечь Тюильри, Палату аудиторов и другие общественные здания. Тьер решил: нельзя давать коммунарам возможность терроризировать Париж. Он приказал остановить их. Ему пришлось подождать, пока достаточно французских военнопленных вернется из Германии. Когда эти военнопленные вернулись, Париж взяли штурмом. Коммуна пала. Некоторые говорили, что Тьеру, правительству и парламенту нужно было оставаться в Париже, а не бежать в Версаль. Если бы они остались в Париже, они оказались бы во власти коммуны, так как верные им французские войска находились на фронте или в плену.