Книга Бесценный приз - Нина Милн

Оливия застыла. Ведь не ревнует же она к Шарлотте? Это было бы смешно. И все-таки она не ревновала. И это было глупо, ведь Адам так сильно привязан к своей бывшей жене, даже готов идти на хитрости, чтобы заполучить ее обратно.

* * *

Адам сидел на кремовом диване и ждал, пока гнев Оливии прорвется наружу. Хоть она и сдерживалась весь остаток интервью, он чувствовал, что она кипит.

Теперь, когда Хелен и фотограф ушли, она ходила туда-сюда по гостиной, всякий раз все яростнее топая по блестящему деревянному полу, оттолкнув ногой в сторону узорный ковер, который был у нее на пути.

Наконец она остановилась перед диваном.

— Тебе не приходило в голову предупредить меня, что ты был женат?

— Нет. — Он был предельно искренен; он ни с кем не заговаривал о своей бывшей жене.

— Возможно, тебе бы стоило это сделать. Тогда я не выглядела бы полной идиоткой, потому что мой так называемый партнер не позаботился сообщить о том, что был женат. Ты должен был сказать мне.

— Послушай, извини, если ты чувствовала себя глупо, — мне и правда не приходило в голову, что Хелен может связать наши отношения и новое замужество Шарлотты.

Оливия нахмурилась, словно размышляя, какие из его слов были правдой, а какие — ложью.

— Правда?

— Ну конечно же правда. Шарлотта и ее жених — не публичные люди. Я удивляюсь, откуда Хелен вообще узнала об их помолвке.

— Так это неправда?

— Что неправда?

Оливия закатила глаза, но Адам и понятия не имел, к чему она клонит.

— То, о чем спросила Хелен. Ты используешь меня, чтобы задеть Шарлотту? Чтобы заставить ее ревновать?

— Нет, — ответил он со всей возможной искренностью. — Все, что я сказал Хелен, правда. Я действительно рад за Шарлотту — она нашла замечательного человека, и я желаю им счастья.

Адам выяснил, что Ян Мэйнверинг как раз тот, кто нужен Шарлотте. Ян стоил сотни таких, как он, — он будет уделять Шарлотте должное внимание, дарить ей любовь, создаст с ней семью… Адаму это не удалось.

В его ушах зазвучал голос мольбы: «Ты разбил мне сердце, Адам. Я доверяла тебе, а ты разбил мне сердце».

Почувствовав на себе прямой взгляд Оливии, Адам постарался придать своему лицу нейтральное выражение.

— В общем, я не собирался вызывать у Шарлотты ревность. Это правда. — Он был совершенно серьезен, взгляд Оливии заставил его почувствовать себя неуютно. — Честное скаутское слово, — добавил он, улыбнувшись, и посмотрел на часы. — А сейчас нам лучше поторопиться. В пять часов мы должны быть в Сомерсет-Хаус, чтобы успеть к началу показа.

Как он и ожидал, эта новость отвлекла ее от дальнейших расспросов.

— В пять часов? Но у меня нет подходящего платья или…

— Просто сходи и купи все, что тебе нужно. Внизу есть бутик, или, если ты хочешь пройтись по магазинам, я могу попросить кого-нибудь сопроводить тебя. — Он чуть было не предложил на эту роль самого себя, но вовремя опомнился. Он не ходит по магазинам. Абсолютно. И не собирается начинать.

— Я персональный консультант по покупкам. Я вполне способна ходить по магазинам сама.

— Нет. Ты возьмешь с собой кого-нибудь из команды Нэйта.

В ее глазах отразилась уязвленность вместе со здоровой порцией гнева.

— Что, по-твоему, я собираюсь сделать? Сбежать?

— Нет. Меня волнует, что тебя могут смутить репортеры и что Кэндис может попытаться добраться до тебя. Поэтому я хочу, чтобы кто-нибудь пошел с тобой.

— Ох. — Ее губы расплылись в широкой улыбке. — В таком случае можешь кого-нибудь отправить.

Оливия пристально изучала свое отражение в зеркале. То, как она выглядит, совершенно не имеет значения. Потому что ей точно не хотелось снова увидеть тот горячий, плотоядный взгляд, который буквально плавил ее внутренности и зажигал огонь у нее в животе.

У ее волнения была другая причина, она испытывала ужас при мысли о том, что это восхитительное, сияющее платье Адам оплатил из своего кармана.

Но у нее не оставалось выбора, когда она стояла у кассы эксклюзивного лондонского бутика, в котором всегда мечтала побывать, и Джонни, ее сопровождающий, протянул кассиру кредитную карту сети отелей «Мастерсон».

Оливия пыталась протестовать. Но все ее возражения не достигали ушей телохранителя, словно тот был глух. Джонни был неумолим: Адам дал прямые указания, а неповиновение могло стоить Джонни потери работы.

Так что Оливии пришлось сдаться, успокаивая свою совесть тем, что постарается отдать Адаму деньги при первой же возможности.

Последний штрих — блестящая розовая помада на губах, — и она готова. И все это время она не могла отделаться от мысли о том, какое лицо будет у Адама, когда он увидит ее. Глупо. Глупо. Глупо.

Она выбрала это платье только потому, что оно ей подошло, — и все. Из зеркала на нее смотрела прекрасная девушка, которой гордился бы любой бизнесмен. Копия матери, которую выбирали за ее красоту. Адам сам признал это, и все прояснилось окончательно. Только у красотки могли быть шансы. И она подошла.

Платье было воплощением элегантности и шика. Простой прямой покрой подчеркивал стройность фигуры, подол платья едва касался пола, чуть приоткрывая покрытые алым лаком ногти на пальчиках ног. Кружевной верх подчеркивал красоту ее шеи, а короткие рукава — изящность слегка смуглых рук. Волосы она зачесала назад, лоб прикрывала аккуратная челка. Умело нанесенный макияж придавал ее лицу отдохнувший вид.

Она выглядела великолепно, платье стоило целое состояние.

И все же ей хотелось получить его одобрение, увидеть, как его карие глаза при виде ее потемнеют. Оливия плотно сжала кулаки, так, что ногти впились в ладони. По слишком многим причинам это желание было в корне неправильным, и все эти причины вызывали у нее панику.

Стук в дверь заставил ее сердце забиться сильнее.

— Я иду, — сказала она, подходя к двери и открывая ее.

Когда она увидела Адама, в горле у нее пересохло. Если накануне вечером он выглядел потрясающе, то это было совершенно ничто по сравнению с тем, каким он был сегодня. Простой черный костюм сидел на нем, великолепно подчеркивая мужественность его фигуры, белоснежная рубашка и серебристый галстук дополняли сногсшибательный облик, а лесной аромат его одеколона вызывал у нее головокружение.

Адам выглядел не менее потрясенным, чем она. Он поднял руки, как будто желая прикоснуться к ней, но не решился, опустил их и улыбнулся.

— Вы выглядите великолепно, мисс Эванс. Вы затмите сегодня весь подиум, и все мужчины будут мне завидовать.

Его слова подействовали на нее как ведро ледяной воды, лишь укрепив ее в мыслях о том, что она нужна Адаму для укрепления репутации, на которую бросали тень охотницы за миллиардерами.