Книга Сердце в раю - Барбара Картленд

— Бедняк не имеет права на любовь.

—Любой человек имеет право на любовь.

Родерик с нежностью улыбнулся ей, и сердце девушки переполнила радость.

— Милая девочка, вы так молоды! И думаете, что в мире все так просто.

— Но если двое любят друг друга, все действительно просто, — возразила она.

—Хотел бы я жить в вашем мире, — мечтательно произнес он. — Но реальный мир очень жесток, моя до...

Он глубоко вздохнул, оборвав себя на полуслове.

— Что? — взволнованно спросила Луиза. — Как ты хотел назвать меня?

— Никак. Я... Никак.

— Это неправда! Почему ты не хочешь этого сказать?

— Вы знаете почему. Я — слуга. А вы — благородная леди.

—Я не благородная леди! Я женщина! Я хочу быть любимой и хочу дарить любовь! Неужели ты не чувствуешь этого?! Неужели ты не ощущаешь мою любовь?!

Она знала, что попала в точку, когда почувствовала, как напряглись его руки. Всей своей внутренней силой он ответил ей, как мужчина может ответить женщине. На словах он мог все отрицать, но она чувствовала, как затрепетало его тело.

—Ты чувствуешь мою любовь, да?! — настаивала она. — Скажи мне правду?

— Правду?! — хрипло переспросил он. — Вы дочка моего нанимателя. Леди, к которой я испытываю глубокое уважение. И все!

— Это не все! — закричала она со всей силой своего чувства. — Ты лжешь!

—Хорошо, я лгу, — крикнул он в ответ. — Есть вещи, о которых лучше солгать. Пусть так! Между нами ничего не может быть!

— Ничего? — воскликнула она. — Ничего? Посмотри на меня, Родерик, и скажи мне, что между нами ничего нет!

Но он отвернулся, будто ему не хватало сил смотреть на нее. Так смертный, увидевший призрак из другого мира, отвел бы глаза в сторону.

— Посмотри на меня! — неистово велела она. — Посмотри на меня!

Он медленно повернулся к ней лицом, не в силах совладать с собой. Его лицо выражало муку. Как в трансе, он наклонял голову, пока его губы едва не коснулись ее губ. Она услышала глубокое, прерывистое дыхание, словно он пытался противостоять невыносимому соблазну. Его сопротивление слабело, потому что она сама так хотела.

— Родерик, — прошептала она взволнованно. — Родерик...

Но ее голос разрушил чары. Он медленно отпустил ее, как человек, который очнулся ото сна. Потом резко отшатнулся назад, будто спасаясь от языков пламени, и уставился на ее роскошный наряд.

Луиза была готова закричать, когда увидела, как его лицо стало холодно-отчужденным.

—Думаю, вам следует уйти, мисс Хаттон, — сказал он. — И вы не должны больше приходить сюда ночью. Это... неприлично.

Она закрыла рот руками.

— Родерик! — в смятении прошептала она.

— Спокойной ночи, мисс Хаттон.

Луиза развернулась и кинулась прочь из конюшни. Слезы ручьем катились по щекам, пока она бежала к дому, потом вверх по ступеням, в свою комнату. Она кинулась на кровать и разрыдалась.

Вся округа гудела в предвкушении. Лорд Уэстбридж разослал приглашения на торжественный бал в Крэнфорд-Мэнор. Все знали, что это будет самое грандиозное событие, которое когда-либо происходило в графстве.

— Он называет это Рождественским балом, — заметил лорд Хаттон. — Но я подозреваю, что на самом деле он хочет похвастаться своим домом.

— Папа, а я обязательно должна там присутствовать? — умоляюще произнесла Луиза.

— Не задавай глупых вопросов, дитя мое, — ответил лорд Хаттон. — Ты будешь почетной гостьей.

— О нет! Ну, пожалуйста, поверьте мне, я не хочу этого. Это выглядит слишком... нарочито!

— У меня не хватает терпения! — вмешалась леди Хаттон. — Самый богатый человек графства оказывает тебе знаки внимания, а ты устраиваешь глупые сцены.

— Я не понимаю, при чем здесь деньги? — печально спросила Луиза. — Я считаю, что деньги вообще не имеют значения!

— Это потому, что ты не знаешь жизни, — строго ответила мать.

— Но если я полюблю человека, то смогу быть с ним счастлива даже в маленьком домике. Как ты.

—Я?! Когда это я выходила замуж за человека из маленького домика?! — возмущенно спросила леди Хаттон. — Только представить себе!

— Ты однажды сказала, что согласилась бы жить с папой и в маленьком домике, потому что любишь его.

Леди Хаттон тяжело дышала. Она была в ярости.

— Пора тебе покончить с этими глупыми смехотворными мечтами! — гневно упрекнула она дочь.

— Но это благодаря вам я поняла, что любовь важнее денег, — с чувством возразила Луиза. — Эти глупые мечты?! Ты уже не веришь в них больше?

Леди Хаттон не ответила. Она только сердито посмотрела на дочь, потом встала и вышла из комнаты.

— Папа! — чуть не плача воскликнула Луиза.

— Ну-ну, дорогая, — успокоил ее отец. — Люди говорят такие вещи, но, конечно, никто не хочет быть бедным. Деньги очень важны. На самом деле, поверь мне, деньги жизненно необходимы!

Луиза вдруг почувствовала себя одинокой, всеми покинутой. Она никогда не слышала, чтобы ее родители так говорили. Будто на ее глазах они превращались в совершенно других людей.

Она послала распоряжение на конюшню, что поедет кататься, и поспешила к себе в комнату, чтобы надеть амазонку.

Родерик ждал ее у входа с Файерфлай. Его лошадь стояла тут же, оседланная, поскольку он должен был сопровождать Луизу. Но вместо того чтобы помочь взобраться в седло, он показал ей на специальную подставку на конном дворе.

— Смотрите, что я нашел, — сказал он. — Это специальная подставка, чтобы леди могли взбираться в седло. Я поставлю ее рядом с лошадью, и вам не потребуется моя помощь.

Луиза поняла, что он пытается сохранять дистанцию. И даже не хочет помочь ей сесть в седло, стремясь избежать прикосновения к ней. Конечно, он пытается защитить ее: прикасаться друг к другу было небезопасно. Но ей стало грустно, она почувствовала себя еще более одинокой.

Во время прогулки он держался позади, вместо того чтобы ехать рядом. Наконец Луиза придержала лошадь и поманила его к себе.

— Не отдаляйся от меня, Родерик. — сказала она. — Ты единственный, с кем я могу поговорить.

— Если бы я только мог помочь вам, мисс Хаттон!

—Я чувствую, будто на меня расставили сети и теперь постепенно заманивают в них. Я борюсь, но все напрасно. Я больше не узнаю собственных родителей. Все, что их волнует, — лорд Уэстбридж и его деньги.

— Уэстбридж — азартный игрок, — заявил Родерик, опустив название титула и говоря об этом человеке с откровенной неприязнью. — Может, ваш отец должен ему деньги?