Книга Дневник незначительного лица - Георг Гроссмит

Мы поднялись наверх, но тут молодежь начала было беситься. Кэрри тотчас положила этому конец. Стиллбрук нас забавлял песенкой: «Где ты была сегодня, душка?» и я даже не заметил, как Люпин скрылся с Фрэнком Матларом. Я спросил у мистера Уотсона, тоже из Холллоуэев, где же они, и он ответил:

— А уж это, знаете ли — «Ах, какой сюрприз!».

Нам было велено встать в круг, и мы встали.

Тут Уотсон сказал:

— Имею честь представить вам знаменитого Белого Осла.

Фрэнк и Люпин ворвались в комнату. Люпин выбелил себе лицо, как клоун, а Фрэнк обмотался каминным ковриком. Он должен был изображать осла, и выглядел подлинным ослом. Началась весьма шумная пантомима, и мы все покатывались со смеху.

Вдруг я обернулся и увидел, что на пороге стоит мистер Джокер: мы и не заметили, как он пришел. Я подал знак Кэрри, и мы тотчас к нему бросились. Он никак не хотел входить. Я пустился в извинения за наши глупости, и мистер Джокер сказал:

— О, это по-видимому, очень весело.

Я видел, что ему ничуть не весело.

Мы с Кэрри повели его вниз, но стол являл собой печальную картину. Не осталось ни единого бокала шампанского, ни бутерброда. Мистер Джокер сказал, что он ничего не хочет, ему бы только стаканчик содовой или зельтерской воды. Последний сифон был пуст. Кэрри сказала:

— У нас осталась бездна портвейна.

Мистер Джокер отвечал с улыбкой:

— О нет, благодарствую. Мне в самом деле ничего не нужно, но я рад был повидать вас и вашего супруга в вашем новом доме. Спокойной ночи, миссис Путер — я знаю, вы простите краткость моего визита.

Я проводил его до экипажа, и он сказал:

— Завтра не затрудняйтесь являться в должность ранее двенадцати.

Вернулся я в унынии и сказал Кэрри, что по-моему этот наш прием — сплошной провал. Кэрри сказала, что это грандиозный успех, а просто я устал, и она велела, чтоб я выпил немножечко портвейна. Я выпил две рюмки, и мне сразу полегчало, и мы пошли в гостиную, где как раз начались танцы. Мы с Кэрри немножечко потанцевали, и мне вспомнились, я ей сказал, былые дни. Она сказала, что я милая старая лапка.

Глава X

Размышления. Опять я говорю остроумное. Раздражаюсь из-за вечного бланманже. Люпин высказывает свое суждение о свадьбах. Люпин порывает с Дейзи Матлар

16 НОЯБРЯ.

Ночью раз двадцать просыпался от дикой жажды. Выпил целую бутылку воды и еще полкувшина. Снилось вдобавок, что прием наш провалился, без приглашения гурьбой ввалилась какая-то низкопробная публика, они смеялись над мистером Джокером, швырялись в него всякой дрянью, покуда наконец я не был принужден спрятать его в чулан (который вдруг тут же обнаружился) и накрыть полотенцем. Теперь-то ясно, что это сущий вздор, но во сне все было натурально и крайне неприятно. И раз десять повторялся этот сон.

Кэрри меня раздосадовала своим замечанием: «Ты же знаешь, тебе вредно шампанское». В ответ я ей заметил, что выпил всего лишь два бокала, более придерживаясь портвейна. И прибавил, что доброе шампанское никому не повредит, а Люпин меня заверил, что в данном случае купец просто оказал ему любезность, ибо именно эта марка полностью закуплена одним клубом Уэст-Энда.

Наверно, я слишком налегал на «побочные блюда», как именовал их официант. Я сказал Кэрри:

— Мне эти «побочные блюда» вышли боком.

Я это повторил, но Кэрри как раз внимательно складывала чайные ложечки, которые мы занимали для нашего приема у миссис Туттерс. Было ровно полдвенадцатого, и я собрался в должность, как вдруг является Люпин, весь желтый, и говорит:

— Привет! Ну что, родитель, как с утра пораньше твой котелок?

Я сказал ему, что не понимаю этой тарабарщины. Он прибавил:

— Лично мой котелок с утра вспух, как воздушный шар.

Под влиянием минуты, я сказал, по-моему, самую остроумную вещь в свой жизни, а именно:

— И, быть может, этим объясняется, что тебя так заносит.

Мы все трое чуть не лопнули со смеху.

17 НОЯБРЯ.

Все еще не прошли усталость и головная боль. Вечером заходил Тамм и на все лады расхваливал наш прием в прошлую среду. Сказал, что все было устроено великолепно, и сам он веселился от души. Тамм бывает очень мил, когда захочет, но никогда не знаешь, надолго ли его хватит. Он, например, остался ужинать, и, завидя на столе бланманже, заорал, — и это притом в присутствии Сары:

— Эге! Объедки со среды?

18 НОЯБРЯ.

Проснулся как огурчик, отлично выспавшись, и наконец-то снова чувствую себя самим собой. Я доволен тем, что светская жизнь оказалась не по мне; и следственно, мы решили отклонить приглашение от мисс Берд к ней на свадьбу, полученное сегодня утром. Мы только дважды ее видели у миссис Джеймс, а ведь туда тащи подарок. Люпин сказал:

— Тут я с вами согласен, ребятушки. На мой взгляд свадьба — самая дохлая пьеска. Всего две роли — жених и невеста. Их бенефис. У шафера — роль без слов. Кроме вопящего отца и засморканной мамаши, остальные все — статисты, которым надо наряжаться, да каждому еще вносить за свой же выход плату в виде ценного презента.

Способ выражения этих мыслей мне не совсем понравился, но я нашел их дельными, хотя и непочтительными.

Я велел Саре не подавать к завтраку опять это бланманже. Кажется, оно при каждой трапезе украшает наш стол, с самой среды. Вечером пришел Туттерс и поздравил нас с успехом нашего приема. Сказал, что это лучший вечер, на котором случалось ему бывать за много лет; жаль мол только, что мы его не предупредили, что следует явиться при всем параде, он надел бы фрак. Мы сели за стол и углубились в тихую и спокойную игру в домино, но нас от нее отвлек Люпин, ввалившийся в дом вместе с Фрэнком Матларом. Мы с Туттерсом им предложили партию. Люпин ответил, что презирает домино, и предложил взамен поиграть в «блеф». На мой вопрос, нужны ли для этого фишки, Люпин и Фрэнк хором ответили:

— Раз-два-три! Начали! Есть у вас поместье в Гренландии?

Для меня все это просто китайская грамота, но, очевидно, так принято себя вести у «Комедиантов из Холлоуэя», когда некто в чем-то выказывает неосведомленность.

Невзирая на мои указания, к ужину опять было подано это бланманже. И мало того — были еще предприняты попытки скрыть его сущность, поместив на стеклянное блюдо и облив вареньем. Кэрри хотела попотчевать им Люпина, но тот ответил:

— Мерси вас ужасно, но подержанный товар прошу не предлагать.

Я заявил Кэрри, что если это бланманже появится на столе еще раз, я уйду из дому.

19 НОЯБРЯ.

Чудный спокойный день. После обеда Люпин удалился, дабы провести весь вечер у Матларов. Уходил он в отличнейшем расположении духа, и Кэрри мне сказала: