Книга Нью-Йоркские ночи - Эрик Браун

Господи! Он старался изо всех сил. За двенадцать недель похудел на полстоуна, но талия, кажется, совсем не уменьшилась. Может, стоит потратиться и купить новое кресло?

Он убрал с экрана сообщение Хола, вызвал файл с делами и откинулся в кресле, отхлебывая кофе. Около часу Барни просматривал свои заметки по нескольким случаям,- намереваясь потом отправиться в город на встречу в “Мантони Энтертеймент”.

Барни обрадовался, увидев, что Хол занялся делом Найджерии. Сам он не слишком хотел расследовать этот случай, и не только потому, что придется везде ездить и задавать вопросы людям, которые вовсе не жаждут ему отвечать. Он оценил ситуацию, как только явилась эта Виллье и рассказала свою историю. Ее любовница исчезла, она, Виллье, беспокоится. Однако'Барни видел такое сто раз: девчонки поссорились и разбежались, Найджерия отправилась остывать к какой-нибудь старой приятельнице. Через пару дней она объявится, и когда от Барни придет счет из расчета пятьсот долларов в час, Виллье пожалеет, что воспользовалась его услугами.

Пусть уж этим занимается Хол, у него шкура как у носорога. Барни никогда не испытывал страха перед визитами во всякие местные притоны, по крайней мере несколько лет назад, когда был немного моложе и немного стройнее, – но все равно мысль, что надо сшиваться вокруг “Пены” и задавать там вопросы, совсем не радовала.

Пять лет назад он сделал правильный шаг, пригласив Хола в агентство. Они хорошо ладили еще со времени работы в полицейском департаменте. Эстелла умерла совсем недавно, и мысль, что придется заниматься делами агентства в одиночку, наполняла его сердце отчаянием. Пока Эстелла была жива, Барни нес все свои проблемы домой, у него был друг, с которым он мог обсудить любой случай, высказать любые соображения. Месяцы после ее смерти оказались самым тяжелым периодом в его жизни. Оглядываясь назад, он до сих пор не мог понять, почему сумел продержаться. Приходили клиенты, возникали новые дела, Барни стискивал зубы и с головой уходил в работу. Одни случаи он успешно доводил до конца, другие – нет. Львиную долю составлял суицид и жертвы убийств. И потому, потеряв жену, с которой прожил почти тридцать пять лет, он понял, что бесконечная цепочка чужих трагедий вконец его измотала и остается либо покончить с агентством, продав его за гроши, либо взять кого-нибудь в помощь, чтобы разделить это бремя.

Как-то вечером, когда Хол нес патрульную службу, Барни встретил его на улице. Парень выглядел так же мрачно, как и Барни. У Хола только что кончился роман с девушкой, с которой он давно встречался, и, как догадался Барни, кончился печально – подруга его просто бросила. К тому же бумажная работа в полицейском департаменте уже стояла у него в глотке, и вот Барни сделал ему предложение. Хол ответил, что подумает и к концу недели даст ответ. И что вы думаете, через день Хол позвонил и сказал, что, если предложение еще в силе, он согласен.

Клюгер и Холлидей. Частные детективы. Специализация: поиск пропавших людей. Звучит неплохо, а?

Барни взглянул на часы. Половина девятого. Еще со времен работы в полиции Хол отличался пунктуальностью, однако пару раз ему все же случалось на полчаса опоздать. Тем не менее это совсем на него не похоже: не позвонил, не объяснил, в чем дело!

Он набрал на компьютере код Хола и стал ждать. Ответа не было… Барни улыбнулся про себя. Наверняка парень сидит у Ольги, греется чашкой кофе, а интерком просто выключил.

Год назад в бизнесе началась черная полоса. Клиентов было мало, а дела, которые все-таки попадали к ним в руки, часто кончались ничем: день-два трудов – что тут заработаешь? Чувствовалось, что настроение у Хола – хуже некуда, правда, внешне это почти не проявлялось, он не из тех, кто стремится выплеснуть эмоции – довольно замкнутый тип. К тому же, насколько Барни был в курсе, у него в течение нескольких лет не было женщины. И эта проблема, видимо, всерьез его беспокоила, отсюда и обращенный внутрь себя взор, который Барни так часто видел у неудачников и безнадежных социопатов.

Месяцев десять назад Барни заметил, что появилась эта крошка. Миниатюрная китаянка, стройная, словно прутик, милое умненькое личико. Наверх, в мансарду – всегда бегом, в руках – коробки с готовыми китайскими блюдами навынос. Тогда Барни, зная, что сам Хол никогда ничего не расскажет, если его не спросить, как-то раз остановил напарника, когда тот отправлялся на вызов, и заметил:

– Эй, Хол, я вижу, ты перешел на китайские блюда… Хол открыл было рот, собираясь что-то сказать, снова закрыл и просто в смущении стоял и смотрел на Барни, потом наконец произнес:

– Барни Клюгер – лучший детектив Манхэттена и его окрестностей!

– Как ее зовут, Хол?

И тогда Холлидей рассказал Барни про свою китаянку. Их отношения находились в той стадии, что он пока не мог поверить своему счастью. Она еще только вошла в его жизнь, потребовав, чтобы он ее любил, – суровый приказ для такого замкнутого человека, как Хол. Шли месяцы, и Барни видел, как изменяется Хол, хотя его эмоции лишь в малой степени возмещали тот водопад чувств, который обрушила на него Ким Лонг. Нельзя сказать, что все у них шло как по маслу. Темперамент у крошки, как у китайского дракона, и временами она способна взорваться, как фейерверк (пусть уж метафоры будут в одном стиле). В такие моменты Хол предпочитал затаиться и провести несколько часов в обществе Барни у Ольги, пробуя весь диапазон тамошнего пшеничного пива, которое импортируется с Украины.

Барни неплохо узнал Ким с тех пор, как она переехала к Холу. Он сумел понять, что за очаровательной внешностью скрывается весьма проницательная деловая женщина. Она прекрасно знала, как быстро обернуть деньги, получив прибыль, была в курсе всех последних изменений в местных законах. Барни следовал ее советам относительно сбережений и вложения денег, но когда дело дошло до интерьера офиса, он решил подвести под этим черту. Как-то раз Ким вошла в комнату, внимательно ее осмотрела, задрав от недовольства свой изящный носик, и заявила, что помещение теряет энергию, как свинья с перерезанным горлом – кровь. Надо тут все изменить. Он сделал комплимент ее воображению, но сказал, что офис, в том виде, в котором он есть, абсолютно его удовлетворяет, а потому, спасибо, ничего не нужно. Постукивая от досады ногой, она объяснила, что если он будет продолжать сидеть спиной к окну (а также делать еще дюжину всяких привычных вещей, которые он выполнял неправильно), то их ждет целая неделя неудач, и, черт побери, если вышло иначе – у них действительно оказалась крайне неудачная неделя. Одно дело ушло к конкурентам, клиент уехал из страны, задолжав им пару тысяч, к тому же у Барни разыгрался ишиас.

Так что в следующий раз, когда она улыбнулась в дверях своей умненькой, но сдержанной улыбкой, Барни пригласил ее войти и ворчливо пробормотал:

– Так насчет этой твоей инь-янь-ерунды, ну-ка… растолкуй мне еще разок…

И он переставил стол и честерфилд, как она указала, больше для развлечения, чем надеясь что-нибудь изменить к лучшему. На западную стену повесил картину с изображением заката, а в юго-восточный угол поставил вазу с сухими цветами. Ким сама покрасила дверь в зеленый цвет, а на подставке снаружи разместила кашпо с папоротником, чтобы он отражал дурной инь, вливающийся по прямому лестничному пролету. Она посоветовала ему завести какое-нибудь домашнее животное, предпочтительно кошку, однако Барни никогда не держал домашних животных и, черт подери, не собирался браться за это сейчас. Тем не менее он согласился закрывать крышку унитаза в ванной и переставил кровать в угол комнаты.