Книга Река, текущая вспять - Жан-Клод Мурлева

Обычно жители деревни встречались в харчевне, потому что не очень-то любили сидеть дома. Вечером они чаще всего играли в карты, в лошадки, занимались музыкой или ставили спектакли. Вскоре Томек убедился, что парфюмеры — большие шутники, обожают балагурить, петь, и, конечно, пить сидр. Понемногу к нему возвращалась прежняя беззаботность.

Днем он прогуливался по фабрике и навещал Пепигому, которая просто светилась от счастья при встрече.

— Господин Томек! Как мило, что вы нас навестили!

Она часто давала ему понюхать новый аромат или спрашивала совета, когда в чем-то сомневалась.

— Как вы полагаете, это запах муравейника, за которым наблюдает один человек или несколько?

Томек отвечал, что думает по этому поводу. Они веселились от души, потому что Пепигома была большая хохотушка.

Прошло три месяца, и однажды Томеку передали, что Эзтергом ждет его в библиотеке.

Старик сидел в компании бородатого мужчины ростом почти с Томека, — в деревне он, должно быть, считался великаном.

— Дорогой Томек, рад представить вам Бастибалагома. Он командует нашим флотом. Я долго сомневался, прежде чем пригласить вас на это совещание, но потом подумал, что следует. Вы целеустремленный мальчик, ваше долгое и опасное путешествие нам это показало. И отговаривать вас продолжать путешествие бесполезно, не так ли?

— Так и есть, — ответил Томек. — Я очень хочу идти дальше.

— Я и не сомневался. Поэтому, не желая вас задерживать, я решил помочь вам. Если хотите, можете отплыть весной вместе с нашей командой. Но я должен предупредить вас об опасностях, которые вам предстоит пережить. Вот причина, по которой я пригласил сюда нашего храброго капитана, который опишет их лучше, чем я. Вам слово, Бастибалагом.

Рыжебородый прокашлялся и начал:

— Мой юный друг, вам наверняка известно, что наши ароматы уникальны. Они составляют наше богатство, и нам жизненно необходимо продавать их. Загвоздка в том, что главные клиенты живут по другую сторону океана. Каждую весну мы отправляемся в плавание. Тут нужна смелость, потому что мы никогда не уверены в успехе. Взгляните-ка на этот журнал…

Он взял старинную тетрадь в кожаном переплете и раскрыл ее перед Томеком. На правой странице было изображено великолепное трехмачтовое судно, на палубе которого можно было даже разглядеть матросов.

— Посмотрите, на странице слева указаны год отплытия и название корабля. Этот, «Надежда», три раза пересекал океан, прежде чем бесследно пропасть.

Бастибалагом перевернул страницу:

— Этот, «Нежный», только два раза. А вот и «Всевидящий», который под командованием капитана Тольгома преодолел путь туда и обратно целых восемь раз. Этот подвиг еще никому не удавалось повторить. А вот «Жемчужина», она так и не вернулась из своего первого путешествия…

* * *

Эзтергом громко высморкался, и Бастибалагом на некоторое время замолчал. Список дат и кораблей занимал целую тетрадь.

— А кто эти люди? — спросил Томек, указывая на имена слева от рисунка.

— Это имена капитанов и матросов. Мы помним о них.

Снова воцарилась тишина. Потом Томек задал вопрос, мучавший его с начала разговора:

— А что означает буква «Р»? Она здесь часто встречается…

Мужчины переглянулись. Они явно были чем-то озабочены.

— Ладно, — начал Бастибалагом. — «Р» означает «Радуга».

— Радуга? — переспросил Томек.

— Да, имеется в виду, что эти корабли исчезли, проплыв под изумительной радугой. Никто не знает, что с ними было дальше.

— Но как можно узнать, — спросил Томек, — куда они уплыли, если никто еще не вернулся?

— Случалось, что матросы, испугавшись радуги, спускали на воду шлюпки и отдавали себя на волю волн. Большинство из них пропадали, наверное, их пожирали акулы, но некоторым удавалось достичь берега. Или их подбирали другие корабли. Все рассказывают одно и то же: они видели, как их корабль направлялся прямо к радуге, не имея возможности изменить курс, затем скрывался из виду и пропадал навсегда… Теперь вы знаете об этом столько же, сколько и мы, так что в нужный момент вы сами решите, уезжать или оставаться.

— Хорошо, — сказал Томек, — я… подумаю.

— Вот и все! — заключил Бастибалагом, вставая со стула. — Я не рассказал вам о штормах, акулах и пиратах, с которыми нам придется встретиться по пути, но эти препятствия гораздо менее опасные…

Затем он пожал руки Томеку и Эзтергому и удалился.

* * *

Месяц перед отплытием прошел в безумной спешке. Томек знал, что уедет, и считал своим долгом всех оповестить. Как-то в харчевне он рассказал об этом Пепигоме, и она очень огорчилась.

— Мне хотелось бы, чтобы вы остались в деревне, — сказала она, грустно ковыряя вилкой блин с салом. — Мы могли бы стать… добрыми друзьями.

«Мы уже давно стали добрыми друзьями, — подумал Томек. — Наверное, она имеет в виду что-то другое».

— Я бы тоже хотел, — ответил он, покраснев, — но… но я уже помолвлен.

— Правда? Может быть, с другой девушкой из нашей деревни?

— Совсем нет. С девушкой из наших краев.

— Тогда, может быть, с той Ханной, которая спала у нас?

Пепигома обладала не только хорошим обонянием, но и интуицией.

— Да… — ответил Томек, смутившись.

— В таком случае я вас поздравляю, потому что она очень красивая, — произнесла Пепигома, пытаясь улыбнуться.

Но все-таки она была очень расстроена.

Томек обнял бы ее, чтобы утешить, но за соседними столиками сидело слишком много народу, и он не решился.

— Я тебя тоже очень люблю, Пепигома. Ты самая милая девушка, какую я когда-либо видел…

Он поймал себя на том, что обратился к ней на «ты». Это их обоих рассмешило. В этот момент заиграли музыканты, и друзья пустились в пляс.

* * *

Несколько дней спустя потеплело. Снег растаял так же быстро, как и выпал, и вскоре поле покрылось бутонами. Началась подготовка «Отважного». Так назывался корабль, стоявший в небольшой бухте. На него погрузили провизию и одежду, а еще настольные игры, потому что путешествие должно было продлиться больше месяца. Ящики с ароматами были аккуратно сложены в трюме. В день отплытия все жители деревни провожали команду до самого берега. Бастибалагом с четырнадцатью матросами попрощались с родственниками и взошли на корабль. Когда все матросы уже стояли на палубе, Эзтергом взобрался на камень и вынул из кармана бумажку, на которой, очевидно, была написана длинная речь. Он поправил очки и приготовился произнести ее. Но эмоции захлестнули его и не позволили говорить. В конце концов он просто воскликнул: «В добрый путь!» — и скомкал бумажку. Все подхватили: «В добрый путь!» — и принялись размахивать белыми платочками. Пепигома протянула Томеку флакончик: