Книга Эдгар Аллан По. Причины тьмы ночной - Джон Треш

«У меня не было нужды в этой гипотезе».

Вест-Пойнт – один из первых американских учебных заведений, где стали использовать доски (еще один импорт из Политехнической школы). Курсанты решали задачи и доказывали их у доски, зачастую одновременно. Один из студентов, проучившийся три года в Пенсильванском университете, писал своим родителям после трех недель обучения в Вест-Пойнте: «Мы уже прошли столько алгебры, сколько я в жизни не видел». Каждая лекция требовала освоения дюжины страниц текста, «которые не только нужно вывести на доску, но и объяснить все детали».

Лаплас создал образ Вселенной, управляемой механическими законами, идеально познаваемыми с помощью разума и математики. И курсанты Вест-Пойнта были достаточно дисциплинированы, чтобы привести себя, тело и разум в соответствие с этой космической машиной.

Наследник Франклина

Одним из первых студентов, усвоивших учебный план Тейера, стал Александр Даллас Бейч, который окончил школу без единого порицания – неслыханный подвиг, учитывая высокие стандарты поведения и постоянное наблюдение. От Александра ожидали великих свершений. И неудивительно, ведь прадедом Бейча был Бенджамин Франклин, а отец – сыном единственной дочери Франклина. Дед по материнской линии, Александр Даллас, работал секретарем казначейства.

Бейч родился в 1806 году. У него были большие глаза, мягкий подбородок, который он позже покрыл огромной бородой, и уверенное, знающее, иногда скептическое выражение лица. Его «превосходство в учености признавалось каждым членом класса, а непритязательные манеры, дружелюбное поведение и верность долгу обеспечили расположение и уважение» как студентов, так и офицеров. Когда нужно, Бейч был очарователен, однако не терпел дураков, а если ему противостояли, его решимость оставалась непреклонной, а нрав – яростным.

В 1825 году, когда он окончил университет, военный министр Джеймс Барбур написал матери Бейча, Софии: «Меня очень порадовали доказательства, приведенные вашим сыном на экзамене, о совершенстве его достижений <…> Я знал и любил вашего отца [Далласа]. Его великого предка по отцовской линии [Франклина] я знал лишь по его работам. Я убежден, что в вашем сыне присутствует совершенство обеих ветвей, которые вот-вот объединятся». Сокурсники Бейча, среди которых был его друг Джефферсон Дэвис, заключили договор, чтобы удержать его от любых глупостей, способных помешать славным достижениям, для которых он, казалось, был предназначен.

В Вест-Пойнте Бейч приобрел военную перспективу, которую на протяжении всей жизни он будет применять в проектах научных исследований. После окончания университета он на три года остался там преподавателем, работая вместе с влиятельным нью-йоркским химиком и ботаником Джоном Торри и своим однокурсником астрономом и математиком Ормсби Митчелом, который впоследствии основал обсерваторию в Цинциннати. Незадолго до приезда Эдгара По Бейч вернулся в Филадельфию, где они оба прожили с 1838 по 1842 год – решающие годы для обоих.

С ранней юности Бейча призывали к тому, чтобы он оправдал надежды своих предков. В результате он продемонстрировал образцовую карьеру кадета Вест-Пойнта. Начальные условия жизни По, как сироты с мучительными семейными связями, отличались от условий жизни Бейча, как и его конечная траектория. Но он тоже усвоил программу обучения в Вест-Пойнте и применил ее уроки в будущей карьере. Несмотря на их конечное расхождение, жизнь По и Бейча часто шла параллельно.

По писал Аллану о своих успехах: «Учеба непрерывно продолжается, но дисциплина здесь очень жесткая». Эдгар беседовал с генералом Уинфилдом Скоттом, героем войны 1812 года из Вирджинии, с которым познакомился в Ричмонде. За свою любовь к пышности и церемониям Скотт, переводчик учебных пособий Наполеона, получил прозвище «Суета и Перья». «Я очень доволен полковником Тейером, – писал По домой, – как и всем в этом заведении».

Более двух лет зарабатывая себе на жизнь собственным трудом, По был старше и опытнее однокурсников. Один кадет заметил его «измученный, усталый, недовольный вид, который нелегко забыть», хотя его сосед считал его «самым лучшим парнем на земле», опытным искателем приключений, чьи «амбиции, казалось, заключались в том, чтобы лидировать в классе во всех исследованиях». У него были «способности к математике, так что он без труда готовил доклады и получал самые высокие оценки».

По также заслужил репутацию за счет «сильных и порочных стихов», которые он распространял по казармам. Кроме того, он принимал участие в чтениях философских и литературных лекций. «Курс обучения здесь чисто научный, – заметил один из курсантов, – что не очень хорошо для светских бесед». К другим изданиям, доступным курсантам, относились «Американский журнал науки и искусства» Силлимана и «Североамериканское обозрение».

Периодические увеселения Вест-Пойнта – буйное празднование 4 июля, маскарад в конце летнего лагеря – давали кадетам взрывную разрядку от суровости учебных будней. Один из одноклассников считал, что По «уже приобрел опасную привычку пить». Ходила шутка, что «он добился назначения кадета для своего сына, а когда мальчик умер, отец заменил его собой».

Поступая в университет, По полагал, что полученное ранее образование и служба в армии позволят ему завершить двухгодичный курс обучения за шесть месяцев. Он ошибался. Ему предстоял долгий путь.

Смертельный удар его солдатской решимости пришел из Ричмонда: Джон Аллан снова женился, на Луизе Паттерсон, дочери из богатой семьи в Нью-Джерси. Формировалась новая семья Алланов, где не было места для взрослого приемного сына.

Сжигая мосты

Свадьба состоялась в октябре в Нью-Йорке, и Эдгара не пригласили. «Дорогой сэр, – писал он Аллану (уже на «вы»), – я очень надеялся, что вы приедете в Вест-Пойнт, пока вы находились в Нью-Йорке, и был очень разочарован, когда узнал, что вы уехали домой, не дав мне о себе знать». В заключение он выразил формальное «почтение миссис А.» – новой жене, с которой ему еще предстояло познакомиться.

Вскоре после этого заместитель По, Булли Грейвс, обратился к Аллану в Ричмонде с требованием вернуть долг в пятьдесят долларов. Он показал письмо, где По назвал Аллана пьяницей. Аллан в ярости написал Эдгару письмо, отрицая какие-либо обязательства.

По ответил, защищаясь: «Разве я, будучи младенцем, просил у вас милосердия и защиты, или вы по собственной воле вызвались оказать мне услуги?» Он вполне мог остаться в Балтиморе со своим дедом, генералом По, но тот поверил обещаниям Аллана усыновить и воспитать Эдгара. «При таких обстоятельствах можно ли сказать, что я не имею права ожидать чего-либо из ваших рук?»

Что касается «либерального образования», которое Аллан все же дал приемному сыну, то восемь неоплаченных месяцев в Университете Вирджинии вряд ли можно считать таковым. «Если бы вы позволили вернуться, я бы исправился: мое поведение в последние три месяца давало все основания полагать, что я готов к переменам». По сожалел лишь о том, что слишком поздно