Книга Смятение - Даниэла Стил

Эйми избавила ее от необходимости отвечать.

— Ты что, глухой? — сердито буркнула она и,подавив рыдание, бросила на родителей мрачный взгляд. В эти минуты Эйминенавидела и отца, и мать за то, что они в одно мгновение разрушили тот уютныйи счастливый мир, в котором она жила.

Джейсон с самого начала не проронил ни слова. Внезапно онразвернулся и бросился к себе в комнату. Громко хлопнула дверь, и наступилатишина, но Глэдис знала, что он плачет.

Только Джессика, как самая старшая, высказала Глэдис то, очем, возможно, думали все четверо.

— Я тебя ненавижу! — прошипела она и,прищурившись, в упор посмотрела на мать. — Это ты виновата! Ты и твоиглупые фотографии, которые не нужны никому, кроме тебя! Я слышала, как вы спапой ссорились из-за этого. Неужели ты нас ни капельки не любишь?..

В конце концов она тоже разрыдалась, как маленькая девочка,и Глэдис захотелось погладить ее по голове, но она не решилась.

— Они нужны мне, Джесс, — сказала она. —Фотожурналистика не просто работа, это — часть меня, без которой я не могу. Янадеялась, что папа меня поймет, но он не смог…

— Не хочу ничего слышать, не хочу! — завизжалаДжессика. — Не хочу, понятно? Вы — дураки, и я вас обоих ненавижу!

И, топнув ногой, она тоже убежала плакать к себе в комнату.

Глядя ей вслед, Глэдис покачала головой. Из всех ее детейименно Джессика больше других нуждалась в разумном объяснении происшедшего, нокак, скажите на милость, втолковать четырнадцатилетней девочке, что ее отец имать разлюбили друг друга? Глэдис и сама не очень хорошо понимала, как этопроизошло. Единственное, что она знала, — это то, что Дуг разбил ей сердцеи едва не погубил ее душу.

Вечером, когда Глэдис сидела в гостиной, к ней на коленивзобрался Сэм. Его круглое, всегда веселое лицо опухло от слез, а плечи времяот времени судорожно вздрагивали.

— А мы еще когда-нибудь увидим папу? — спросил он,обнимая мать за шею и прижимаясь к ней всем телом.

— Конечно, — ответила Глэдис, чувствуя, что самавот-вот заплачет. Если бы она могла, она бы повернула время вспять. Пусть бывсе стало как прежде, чтобы можно было сказать детям, что развод — это простонеудачная шутка. Но сделанного не воротишь, и, по большому счету, это было клучшему.

Она приготовила суп из цыпленка и картофельное пюре, ноужинать никто не хотел. Когда Глэдис убирала со стола, в кухню снова заглянулСэм. На лице его застыл вопрос, который он никак не решался задать.

— Папа говорит, что у тебя есть… приятель, —вымолвил он наконец. — Ну… приятель-мужчина. Это правда, ма?

Глэдис в ужасе повернулась к сыну.

— Конечно, нет, Сэм!

— Папа сказал, что это дядя Пол.

Он хотел получить ответ на свой вопрос. Глэдис покачалаголовой. Со стороны Дуга было просто подло впутывать ребенка в их взрослыедела, однако она не особенно удивилась его поступку. Похоже, Дуглас совсемпотерял голову.

— Нет, Сэм, это не правда.

— Тогда почему папа так сказал?

— Просто твой папа… очень расстроился и не понимает,что говорит. Когда взрослые злятся, они часто говорят такие вещи, о которыхпотом жалеют. Я не видела Пола слета, как и ты…

Она не стала говорить сыну о том, что они перезванивались.Впрочем, что бы там ни утверждал Дуг, Пол не был ее любовником. И никогда небудет, что бы ни думала по этому поводу сама Глэдис.

— Мне очень жаль, что папа сказал тебе такое, —добавила она и погладила сына по голове. — Но ты можешь не беспокоиться —мы с Полом просто друзья.

Но когда поздно вечером Глэдис поднялась в спальню, она несдержалась и высказала Дугу все, что думала.

— Это просто непорядочно, Дуг! Ты используешь детей,чтобы сделать мне больно, а о них ты не думаешь. Так вот, заруби себе на носу:если ты позволишь себе еще что-то в этом роде, ты об этом очень пожалеешь!

Дуг усмехнулся:

— Так, значит, это правда?

— Это не правда, и тебе прекрасно это известно. Самоепростое — свалить вину на кого-нибудь другого. Ты просто не хочешь признавать,что мы сами разрушили наш брак и нашу семью и никто нам в этом не помогал.Обвинять человека, с которым я несколько раз разговаривала по телефону, поменьшей мере глупо. Если ты действительно хочешь знать, кто виноват в том, чтомы расходимся, пойди взгляни в зеркало!

На следующее утро Дуг собрал свои вещи и уехал. Перед темкак снести вниз последний чемодан, он сказал Глэдис, что снимет квартиру вгороде и что хочет видеть детей по выходным. Она вдруг поняла, как многовопросов им еще предстоит решить. Вот, к примеру, как часто Дуг будет видетьсяс детьми, где будут происходить эти встречи, какую сумму он будет выплачиватьей в качестве алиментов — обо всем этом они еще не разговаривали. Глэдис не безоснований опасалась, что договориться с ним будет непросто.

После ухода Дуга Глэдис никуда не выходила целых пять дней.Теперь вся ответственность за благополучие детей неожиданно оказалась целикомна ее плечах, и Глэдис чувствовала себя крайне неуютно. Единственным, кто могее хоть как-то поддержать, был Пол, но он, как назло, не звонил.

Когда прошла неделя, Глэдис позвонила ему сама, и они долгоразговаривали. Джессика все еще злилась на мать, но остальные, похоже, начиналипонемногу привыкать к своему новому положению. К тому же в субботу Дуг, как иобещал, приехал, чтобы повести детей в кино, и это было очень кстати. Детиначали понимать, что мир не рухнул и отец по-прежнему их любит.

Но Глэдис этот визит не принес никакого облегчения. Дуг дажени разу не посмотрел в ее сторону. Когда же Глэдис, собравшись с духом,спросила, не зайдет ли он после кино, чтобы поговорить, он сказал холодно:

— Мне не о чем с тобой разговаривать, Глэдис. Все, чтонужно, ты узнаешь от моего адвоката. Кстати, ты нашла юриста, который будетпредставлять твои интересы?

Глэдис покачала головой. Странно, но она оказаласьсовершенно не готова к тому, что произошло. Ей даже в голову не пришлопозаботиться об адвокате. Сейчас ей нужно было только время — многовремени, — чтобы преодолеть в себе неуверенность и страх перед будущим,побороть привычку, связывавшую их с Дугом на протяжении стольких лет, иотбросить прочь пустые сожаления о том, чего все равно нельзя было вернуть.

Точно так же и Полу необходимо было время, чтобы принятьсмерть Седины как нечто свершившееся и реальное. И он понимал это, но от этогоему было не легче. Он по-прежнему метался по Средиземному морю в поисках места,где ему было бы не так тяжело. Звонок Глэдис застал его на юге Франции, наАнтибах. Когда они снова начали регулярно перезваниваться, разговорыблаготворно подействовали на обоих. Во всяком случае, к концу января Глэдисчувствовала себя уже намного лучше. Она даже связалась с адвокатом побракоразводным делам, которого порекомендовала ей Мэйбл.