Книга Тени безумия - Юрий Пашковский

– Командир… – тихо сказал Арк. – Они приближаются.

Мог и не говорить. Рокот, производимый ползущими к упырям и чародею гигантскими апофисами, тяжело было не услышать.

– Арк, Дарион. Вы слышали мага. Выполняйте.

Цуумхут, прежде чем поспешить за Нингоро, сразу бросившимся выполнять распоряжение Иукены, удивленно покосился на нее, но ничего не сказал.

Ему не понять.

Признаться, она и сама не понимала…

– А мы, маг? – спросила Татгем. – Что будем делать мы?

– То, чему меня учили, Иукена, – усмехнулся Ракура. – Мы будем спасать смертных, и, возможно, весь мир.

Упырица помрачнела.

– Кстати, – магистр улыбнулся, – заклинание готово.

От этих слов Иукена помрачнела еще больше.

Они бежали на юго-запад.

Гм. Помнится, шесть лет назад он тоже бегал по лесу в компании Живущего в Ночи. И, помнится, ничем хорошим та пробежка не закончилась.

Так. Оставить дурные мыслишки, Уолт. Тебе еще мир спасать.

Тьфу, самому стыдно за те пафосные слова.

О спасении мира – это, разумеется, он для красного словца сказал. Но им действительно предстояло спасти Город Магов и королевство Тамирию от уничтожения.

Апофисы. Одна из причин, по которой Черная империя, уничтожив половину Адских джунглей, так никогда и не смогла покончить с оставшейся их частью. Змееобразная нечисть, которая, подобно гронам, поглощала в себе магическую энергию, но не материализовывала ее в виде защитного покрова, а использовала для размножения. Эфир поглощался апофисами точно так же, как поглощает его танатофлора – насильно вытягивая из доступных стихийных планов. А когда планы иссыхали, апофисы пожирали носителей магических аур, хоть разумных, хоть неразумных.

Подобно гронам, змееобразная нечисть могла обитать только в Адских джунглях, что, наверное, и спасало от истребления магов и магические создания, живущие на соседних с джунглями землях. Ведь апофисы отличались от гронов еще и тем, что у них никогда не наступало перенасыщения Силой, что, например, позволяло тех же гронов уничтожать. Бороться с апофисами можно было только по старинке – мечами, копьями, стрелами. И, как оказалось, еще и упыриной Силой Крови, но тут Уолт не был точно уверен, ведь в Черной империи обитали Живущие в Ночи, состоящие на службе у Черного властелина. Возможно, дело в том, что команду Иукены сплошь составляли Гении Крови, вдобавок обработанные созданным на основе принципов Эрканов сангвинемософским эликсиром. Убоги его знает, в чем дело. Главное, подчиненные Татгем могли справиться с апофисами.

В отличие от жителей Мирты, привыкших во всем полагаться на магию. Могущественную, величественную, невероятную магию – которой апофисы совсем не боялись, которая не могла нанести им вреда. Даже хуже. Город Магов для нечисти – просто огромное блюдо с изысканным угощением, после употребления которого количество тварей увеличится в геометрической прогрессии.

Со временем они вымрут, так и не приспособившись к иной среде обитания, но до этого, несомненно, опустошат всю Тамирию.

Боевой маг обязан был не допустить этого.

На его плечах груз Осколков? Он не представляет последствий лишения Тиэсс-но-Карана? Что скажет Эльза?

И действительно.

Что скажет Эльза, когда узнает, что он мог спасти Мирту, мог спасти Тамирию – и не спас?

К чему вся эта его затея с освобождением семьи Абэ-но, со спасением невинных жизней от произвола шрайя, когда Куб исчезнет и апофисы пожрут и Ясунари со всей его мощью Номена, и его дочь с женой, куда более слабых магов, а с ними всех жителей Города Магов?

Будь придуманная ночью идея Уолта записана на бумаге, ее с чистой совестью можно было бы выкинуть в камин. Сначала эгидовцы, теперь апофисы. И ведь в обоих случаях первопричиной был один и тот же человек, в этом Уолт не сомневался. Не шрайя, разумеется. Апофисы опасны и для посланников Клана Смерти, особенно наиболее проворные особи, еще, к счастью, не родившиеся, иначе Уолту с Иукеной не поздоровилось бы.

Нет, вина лежала совсем на другом человеке.

Янис Тиратус демонстрировал кольцо со скаллауром, еще одной мерзкой нечистью из Адских джунглей. А где одна тварь, там и другая. Подобное притягивается к подобному.

Охватившее эгидовского наблюдателя безумие вполне могло открыть апофисам дорогу в Мирту. И ведь Тиратус не знал, что находится в копии настоящей реальности, в отделенном от обычной метрики Равалона субпространстве. Он знал, что Город Магов неподалеку, понимал, что ждет Мирту и ее обитателей – и все равно освободил матку апофисов.

Страдать ему в Посмертии Тысячи Болей до скончания веков! Ему и тем, кто позволил ему служить в «Эгиде», не разглядев сумасшедшего психа!

Пока они бежали, Уолт объяснил Иукене ситуацию с апофисами. И рассказал, что они должны сделать. Он ожидал от Татгем возражений. Упырица удивила его, не сказав и слова против. Ну что ж. Она получила, что хотела. К чему ей теперь возиться с ним?

Уолт понял, что они приближаются к источнику апофисов, когда лес дохнул на них запахом – резким запахом гнили, под ногами захрустели кости спаленных заживо апофисов, а землю укрыли черные проплешины, украшенные по краям фульгуритом – последнее слово он, видимо, получил в подарок от Тонамина.

Все эти знаки указывали, что королева апофисов близко. Эти знаки, и, разумеется, выскочившая навстречу Уолту и Иукене нечисть. Большие, но не больше крупных собак, бестии неожиданно выскочили из истерзанной земли. Их было неожиданно мало, около двадцати. Наверное, основная часть полегла под ударами Сил Крови Арка и Дариона, а новое поколение еще не вылупилось из яиц.

Это хорошо. Так у них больше шансов разобраться с королевой до того, как ничего не знающие об апофисах упыри прикончат шрайя. В том, что именно упыри прикончат шрайя, а не шрайя их, Иукена была твердо убеждена.

– Шрана – наш лучший боец, – сказала она. – С ее Силой Крови она ни за что не проиграет. А Лиррон и Квилла непобедимы, когда сражаются вместе.

Она говорила так уверенно, что Уолт не решился озвучить свои сомнения.

Честно говоря, он надеялся на поражение Живущих в Ночи. Ведь в противном случае, когда исчезнет Куб, матка апофисов поглотит огромное количество свободного эфира из атмосферы Мирты, и Уолту с Иукеной будет не под силу остановить нечисть.

Этого Иукене, понятное дело, он не сказал.

…Навершие посоха взрезало воздух – и еще один апофис упал с пробитой башкой. Игла Ночи полноценной стрелой вонзилась в чешую следовавшего за ним монстра – и проникла далее небольшой, но по-прежнему смертельной колючкой.

Два десятка бестий давно остались позади, дорогу преградили новые порождения Адских джунглей, и в этот раз их было куда больше. Хуже всего оказались мелкие, размером с руку, такие вертлявые, что Уолт просто не успевал приложить их посохом. Слава Перводвигателю, их без промаха разила Иукена, успевавшая за один выстрел выпустить не меньше десяти стрел.