Книга Блондинки предпочитают джентльменов, или Глупа, одинока, опасна - Маша Царева

А вдруг сейчас я совершаю самый глупый поступок в своей жизни? У меня есть уникальный шанс примерить платье одной из самых знаменитых голливудских див, это платье в данный момент находится в каком-то десятке метров от меня. Говорят, что вещи способны сохранять энергию своих хозяев – недаром же в студенческих общежитиях считается за удачу выпросить на свидание платье с плеча местной признанной красавицы! Так вот, вдруг эта вещь кардинально изменит мою судьбу, наделит меня волшебной силой, создаст вокруг меня мощное поле сексуальности, сделает меня неотразимой для всех мужчин?! А даже если и нет… Что ж, все равно это чудо – примерить такую вещь. А вдруг платье подойдет мне настолько, что коллекционер, удивившись и расчувствовавшись, захочет мне его подарить? А то, что Ларин вел себя не по-джентльменски – так, может быть, мне это просто показалось? У страха, как говорится, глаза велики. Ну что он такого сделал? Попытался меня поцеловать? Ну и что же, с кем не бывает. Вполне невинная миллионерская шалость. Вот если бы он попытался содрать с меня колготки – тогда бы я, наверное, насторожилась.

Платье…

Цвета горького шоколада, с ремешком и перчатками…

– Ну и ладно! – воскликнула я прерывающимся от волнения голосом. – Я хочу на это платье посмотреть!

Ларин явно обрадовался, хотя и постарался не подавать виду.

– Я знал, что ты умная девушка, Саша, и не упустишь такого шанса, – улыбнулся он, – идем за мной, платье в спальне.

Слово «спальня» меня не насторожило, перед моими глазами уже маячил изящный кожаный ремешок, а ладошкам не терпелось прикоснуться к нежному шоколадному шелку.

Я покорно брела за Лариным, пока мы наконец не пришли в просторную спальню, похожую на будуар аристократки девятнадцатого века. Огромная дубовая кровать, секретер красного дерева, пейзаж в тяжелой золоченой раме на стене. Впечатление несколько портил неказистый письменный стол, к которому было приставлено уродливое кресло, обтянутое черной кожей, – оно явно было новым и не очень дорогим.

– И где же оно? – прошептала я.

Ларин обернулся ко мне, на его бледных тонких губах змеилась загадочная улыбочка.

– Погоди, Саша, не так же сразу. Может быть, налить тебе вина или бренди?

– Да не хочу я пить! – Мои пальцы дрожали от возбуждения. – Я хочу посмотреть на него. Пожалуйста!

– Понимаешь ли, Саша, – он подошел ко мне почти вплотную, и его руки обвили мою талию, – человек должен добиваться поставленных целей, не так ли?

– Так, – осторожно подтвердила я и только потом простодушно поинтересовалась: – А что?

– И если цель для тебя важна, то ты не будешь задумываться о средствах, – тоном мудрого учителя продолжил коллекционер-миллионер, – например, что ты думаешь о понятии «ложь во спасение»?

Я все никак не могла сообразить, к чему он клонит.

– Ложь во спасение… Думаю, если маленькая ложь никому не навредит, то вполне возможно и приврать для достижения цели. Я всегда опаздываю на работу, а начальнику говорю, что была у врача.

– Мы с тобой так похожи! – обрадовался Ларин.

– Ты тоже часто опаздываешь? – вежливо спросила я.

– Нет! Я тоже иногда привираю, – руки Ларина спустились с моей талии несколько ниже, – вот как сейчас. Ты мне сразу так понравилась, Саша. Ты совсем не похожа на других, такая милая и непосредственная. Поэтому я и придумал эту историю.

– Какую еще историю? – похолодев, спросила я.

– Про платье Одри Хепберн, – с очаровательной улыбкой ответил он, – на самом деле никакого платья у меня нет. Но это ведь нам не помешает… насладиться обществом друг друга?

Я стряхнула его потные ладошки со своей талии и отступила на несколько шагов назад.

– Как это нет?

– Вот так, – развел руками коллекционер, – послушай, если бы я знал заранее, что ты так увлекаешься модой, то непременно купил бы платье, чтобы произвести на тебя впечатление. Но я же не мог это предсказать… Но у меня есть утешительный приз.

– Перчатки и поясок? – обреченно вздохнув, спросила я.

Что ж, лучше что-то, чем совсем ничего. А уж если эти перчатки еще и кружевные и доходят до середины локтя… Тогда все не так уж и плохо.

– А вот и не угадала! Смотри! – Он кивнул в направлении уродливого кожаного кресла. – Как ты думаешь, кому оно принадлежало?

– Директору школы, в которой ты учился? – предположила я.

– Герингу, дурочка. Это кресло самого Геринга. У меня нет платья Одри Хепберн, зато есть кресло Геринга, а это, согласись, чего-то да стоит. Если хочешь, можешь в нем даже посидеть.

И только в тот момент до меня наконец дошло, что коллекционер-миллионер самым подлым образом заманил меня в паутину. Откуда выбраться будет не так уж просто, как это может кому-то показаться. Пусть он не отличается атлетичностью телосложения, пусть я на голову выше, но все-таки силы неравны, он ведь мужчина (если, конечно, человека, так поступившего, вообще можно назвать этим гордым словом).

– Конечно, хочу, – беззаботно сказала я. Надеюсь, что он не заметил, как у меня дрожали при этом губы. – Только мне кажется, что не стоит садиться на него в уличной одежде. Все-таки это антикварная, очень дорогая вещь.

Ларин просиял. Как и все самовлюбленные идиоты, он даже не заподозрил, что внезапная перемена в моем поведении может быть вызвана отнюдь не приступом сексуального влечения к тщедушному миллионеру.

– Наконец-то я слышу от тебя нечто умное, – сказал он, – а то я уже начал подумывать, что в анекдотах о тупых блондинках что-то есть.

Я с готовностью расхохоталась.

– Так ты мне дашь халат?

– Конечно, любовь моя. Можешь взять в ванной. Только у меня есть другая идея. Мне кажется, что в таком знаменитом кресле можно посидеть и голышом.

Я уже пятилась к двери.

– Вот этим ты и займись. А я пока приму душ.

Ларина не надо было просить дважды – он принялся расстегивать пуговицы рубашки так быстро, что я испугалась: а вдруг он разденется быстрее, чем я отправлюсь якобы на поиски душа?

Я рванула из комнаты прочь.

Это был явно не мой день. И только в одном мне невероятно повезло: мне легко удалось справиться с замками входной двери коллекционера-миллионера.

ГЛАВА 4

– Телевизионное правило выживания номер один. Не стоит безоговорочно верить героям интервью. Наши джентльмены, знаешь ли, любят приврать.

Так сказала мне Ада, когда я поделилась с ней леденящей кровь историей моих злоключений. Мы находились в редакционной комнате одни. Похоже, ей нравилось давать советы. Наверное, в один прекрасный день все мы вступим в возраст наставничества. Аде-то под (а то и за) шестьдесят уже.

– Но это звучало так убедительно! Видела бы ты, с какой скоростью я убегала из его квартиры! Чуть каблуки не переломала, – я сорвалась с места, чтобы наглядно продемонстрировать новой подруге, как оперативно я покинула миллионерское жилище.