Книга Кассаветис - Василий Степанов

и привлекают мужчин-интеллектуалов остроумием и неврастеничной сексапильностью. Но уже в «Минни и Московице» Кассаветис уходит от черной романтики потерянного поколения, зародившейся в 1920-е годы и реанимированной шестидесятниками, в сторону постмодерна 1970–1980-х годов, когда окончательно победили индивидуализм и консерватизм, а романтические иллюзии безвозвратно ушли. Режиссер предпочитает говорить об обаятельных неудачниках без страдальческих нот, с улыбкой и даже с легкой издевкой: в связи с этим впервые произнесем имя Педро Альмодовара, духом которого веет от этой картины (хотя чаще в связи с Кассаветисом из режиссеров следующей генерации вспоминают Джармуша и Каурисмяки). Ее, конечно, можно назвать романтической или сумасшедшей комедией, но, скорее, перед нами гротескная мелодрама – жанр, который вскоре расцветет в мировом кино.

В этой картине взрослые герои и героини обнаруживают тотальную инфантильность и ведут себя, словно непослушные дети. Появляются и их родители, когда дело доходит до свадьбы Минни и Московица: ее мамашу играет Леди Роулендс, реальная мать Джины, а его – Катрин Кассаветис, мать Джона Кассаветиса. Это дает повод для новых комических недоразумений в семейном home video, каковым по сути является все авторское творчество Кассаветиса.

В фильме «Женщина под влиянием» комедия уступает место невропатической драме. Героиню Роулендс зовут Мэйбл Лангетти, и ее муж, рабочий-строитель Ник (Питер Фальк), говорит ей: «Ты умная, красивая, и еще – нервная». О том, что Мэйбл немного не в себе, знают все друзья и сотрудники Ника, которые именно по этой причине любят заглядывать в ее дом, где каждый раз происходит какая-нибудь умопомрачительная сцена. Мэйбл явно не в состоянии справиться не только с тремя детьми, но и прежде всего с собой. Отсылая детей к бабке (та же Леди Роулендс), она настраивается на романтический вечер с мужем, но когда тот сообщает о внеплановой работе, напивается и бросается в ночную авантюру с первым попавшимся незнакомцем. Крайнего напряжения достигают ее отношения со свекровью (опять Катрин Кассаветис). В конце концов Мэйбл попадает в психушку и полгода спустя возвращается домой с полуразрушенной личностью, с травмами после сеансов электрошока. Но Кассаветис не делает «американскую трагедию» и в соответствии со своим темпераментом завершает фильм почти что хэппи-эндом. Мэйбл, живучая, как кошка, и Ник, уже почти такой же свихнувшийся, находят неожиданный консенсус для дальнейшей жизни в супружестве.

У Миртл, героини «Премьеры», уже нет личной жизни, потому что она звезда и легенда бродвейской сцены. Роман со старым партнером (Джон Кассаветис), ревнующим ее к славе, трещит по швам. Режиссер (Бен Газзара) скорее использует ее, чем действительно любит. Как Мэйбл уходила от проблем жизни в безумие, так Миртл ищет спасения в искусстве. У нее множество поклонников, но именно с этой стороны она получает удар, выводящий ее из строя. Одну из поклонниц, охотящуюся за автографом, сбивает машина под проливным дождем. Это происходит на глазах Миртл и окончательно опрокидывает в тартарары ее уязвимую психику (особенно ее травмирует полное равнодушие окружающих к трагедии). Она срывает репетиции, напивается перед премьерой и выходит на сцену, чтобы хулигански исказить пьесу, написанную для нее маститой драматургиней.

С самого начала в этой пьесе примадонну не устраивает тема старения. Джина Роулендс, сама уже под пятьдесят, вовсю комикует на грани нервного срыва, то и дело подмигивает зрителям и соблазняет их непреходящей сексуальностью. Кассаветис позволяет ей то, что вряд ли позволил бы другим женщинам ее возраста, а тем более старше. Хотя и по отношению к ним он не был жесток – за одним исключением: это похотливая старуха-графиня из фильма «Мужья» (Делорес Дельмар), которая при сидящем рядом супруге хватает за причинное место одного из героев, предлагая удовлетворить его всеми способами и делая при этом лицом и губами самые невероятные движения, напоминающие конвульсии. Это, пожалуй, единственный у Кассаветиса отталкивающий женский образ. Остальные, даже молодящиеся мамашки или завистливая писака из «Премьеры», показаны вполне добродушно.

«Премьера» стала одной из картин, вдохновивших Альмодовара на его шедевр «Все о моей матери»: в титрах этой гуманистической «бредовой драмы» стоит посвящение Бетт Дэвис, Джине Роулендс и Роми Шнайдер – актрисам, игравшим актрис. А начало «Премьеры» цитируется Альмодоваром в прологе его фильма, где под проливным дождем под колесами автомобиля погибает поклонник знаменитой мадридской актрисы.

После комедии, психодрамы и мелодрамы об актрисе Кассаветис дал своей музе третий жанровый бенефис – в криминальном фильме «Глория». Роулендс сыграла бывшую подругу гангстера: она укрывает соседского пуэрториканского мальчика, за которым бандиты охотятся как за свидетелем. Как жанровое кино «Глория» далека от совершенства, но Кассаветис его и не преследовал. Роулендс щеголяет в черном костюме, артистично расправляется с помощью дамского пистолета с приспешниками мафии и проявляет сентиментальные материнские чувства к темнокожему мальчугану. В итоге этот фильм, несмотря на печальный конец, стал самым громким в творчестве Касаветиса – Роулендс и принес им множество наград и номинаций. Его героиня вошла в иконостас мирового кино, а сюжет породил несколько ремейков.

Последний совместный фильм Кассаветиса и Роулендс называется «Потоки любви». Теперь они – брат и сестра в возрасте «около пятидесяти». Роберт – богемный писатель, пытающийся сохранить вдохновение с помощью алкоголя, секса и разгадывания «женских секретов». Он ни разу не видел своего двенадцатилетнего сына, а когда встречается с ним, то не находит ничего лучшего, чем накачать его пивом. Сара, на первый взгляд, – полная противоположность брату. Она обожает свою дочь и любит бывшего мужа (тот самый Сеймур, что играл Московица), но на суде ведет себя так, что восстанавливает против себя и судью, и дочку, которая выбирает жизнь с отцом. Сара отрицает секс, старается, следуя советам психоаналитиков, «обрести баланс», но признается в своей главной проблеме: «Я не знаю, кто я». В самый неподходящий момент она задает вопросы типа: «Правда, что любовь – бесконечный поток?» В итоге она оседает в доме брата, населив его прижитыми попугаем, псом, двумя пони, козами и утками. Двое непутевых созданий пытаются утешить друг друга; ночью Саре снится бывший муж, с которым они выступают в каком-то сумасшедшем мюзикле, и он поет, обращаясь к ней: «Я люблю это лицо».

Роулендс одета в розовую юбку, сиреневую блузку, малиновый пиджак: вылитый персонаж Альмодовара, снявшего к этому времени первые картины – не за горами были «Женщины на грани нервного срыва». Главная женщина Кассаветиса своим форсированным кокетством и игрой в простодушие напоминала Татьяну Доронину («Три тополя на Плющихе» – советский вариант «Минни и Московица»). На самом деле она могла быть только американкой и никем иным. Незабываема сцена из «Потоков любви»: Сара, опрокинутая отказом дочери жить с ней, едет по совету