Книга История Финляндии. Время императора Александра II - Михаил Михайлович Бородкин

Генерал Ф. И. Веймарн принял записку очень сочувственно н предложил её составителю собрать дальнейшие нужные сведения и представить соображения об устройстве русской школы в Гельсингфорсе. Вскоре генерал Веймарн выбыл из края. Прямой связи записки П. Е. Кеппена с возникшими затем русскими учебными заведениями в Финляндии нам не удалось установить; но, во всяком случае, известно, что надобности в дальнейших подачах подобных записок со стороны общества более уже не представилось.

И. E. Кеппен

В 1866 году (19 апр.) генерал-губернатором Финляндии был назначен граф Николай Владимирович Адлерберг 3-й. При нем, 22 октября 1870 года, состоялось открытие русской гимназии в Гельсингфорсе. Она явилась уже истинным «форпостом русской образованности на северо-западе империи». До этого времени русский юноша воспитывался в Финляндии «на почве полнейшего незнакомства с лучшими явлениями русской жизни и литературы», воспитывался в среде, не только иноплеменной и иноверной, но к тому же подчас и враждебно настроенной против того, что для родителей и предков его было дорого и свято. Русский юноша в большинстве случаев покупал свои познания «непомерно высокой ценой, а именно ценой как национального, так и религиозного обезличения». До шестидесятых годов русские легко мирились с таким положением, вследствие слабого развития в них чувства национального самосознания. Но вот, наконец, освящено и открыто было учебное заведение, в котором русские дети могли получать общее образование на родном языке и воспитаться в духе и религии своего народа.

Прибывшие в Гельсингфорс гимназические деятели, благодаря удачному выбору их директора (А. В. Белявского), были одушевлены наилучшими стремлениями и любовью к делу; они мечтали даже, что русская гимназия не только сравняется с туземными шведскими, которые славились солидностью даваемого ими образования, но может превзойти их. «Хотя гимназия существует менее года, писал корреспондент русской газеты, но уже успела зарекомендовать себя с самой лучшей стороны. Мне приходилось слышать от финляндцев, людей в этом деле компетентных, что барон Котен, вице-канцлер здешнего университета, котором также подчинены все учебные заведения края, чрезвычайно хвалит постановку учебного дела в гимназии. В истекший семестр он часто посещал ее, просиживал целые уроки и вел продолжительные беседы с преподавателями.

Ознакомившись таким солидным образом как с составом преподавателей, так и с ходом учебного дела, он впоследствии ставил русскую гимназию в пример финляндским учебным заведениям, почему из тавастгусской гимназии приезжал преподаватель со специальной целью ознакомиться с существующими в русской гимназии приемами преподавания». «О русской гимназии вы услышите со всех сторон самые лестные отзывы. Имена многих преподавателей известны и в русской литературе».

Дело не обошлось без некоторых характерных курьезов. Над русской гимназией на второй год её существования появилось шесть военных попечителей (а в гимназии было тогда только два класса). Они дежурили в гимназии поочередно. Помимо сего явился еще артиллерийский генерал, которого назначили заведовать дисциплинарной и хозяйственной частью гимназии. Этот военный хозяин завел канцелярию, которая, конечно, и «начала писать».

В течение первого двадцатипятилетия 533 ученика выбыло, не окончив курса, а 92 окончило полный курс. При учреждении гимназии в Финляндии прежде всего имелось в виду спасти русское подрастающее поколение от полного «национального и религиозного» обезличения, а затем желательно было дать возможность финляндским уроженцам непринудительно обучать своих детей русскому языку и тем приготовить их к успешному занятию должностей в местном управлении, где незнание государственного языка было весьма ощутительно. Одновременно с этим, путем введения в гимназии обязательного обучения одного из местных языков, шведского или финского, хотели подготовить к поступлению в местные высшие учебные заведения тех русских молодых людей, которые намеревались, по выходе из гимназии, посвятить себя той или другой деятельности в пределах Финляндии. Если бы эта задача была успешно решена и удалось бы совместить в одной программе два указанных требования, то, несомненно, результат деятельности русской гимназии был бы особенно ощутителен. Но этого не удалось достичь, вследствие чего гимназия стала высылать за пределы Финляндии всю лучшую часть русского образованного юношества, не давая ему ни прав, ни возможности служить в учреждениях страны, где оно родилось, и где живет его родня; следовательно, получилось нечто совершенно нежелательное и ненормальное. Объясняется такое своеобразное явление очень просто.

Для поступления на местную службу финляндские власти требуют знания двух языков — шведского и финского, диплома от финляндских учебных заведений, и кроме того, строго придерживаются правила давать должности исключительно своим «финляндским гражданам».

Учебный облик Александровской гимназии выяснился в 1878 году, когда просили для неё об увеличении ассигнований. Государь надписал: «Я полагал бы лучше применить к ней общий устав классических гимназий в Империи» (28 июня — 10 июля 1878 г.).

Основание русской народной школы для мальчиков в городе Выборге относится к 1862 году, когда русские граждане города подали прошение в магистрат об устройстве воскресного училища, с присоединением к нему приготовительного класса для обучения детей. Со стороны просителей определена была ежегодная субсидия в 200 рублей, а в основной капитал они положили пожертвование купца Тиханова в 1.200 рублей. Надзирателем её и вместе учителем наняли отставного писаря Егора Афанасьева. В виду недостаточности денежных средств, дирекция сделала приглашение к добровольной подписке. Школа для девочек существует в Выборге с 1863 года и основана женой коммерции советника Тиханова на собственные средства.

В таком виде обрисовывается время пробуждения в Финляндии русского самосознания. Основание первым русским учебным заведениям было положено; но сейчас же обнаружилось, что значительная часть иногородних русских не могут пользоваться ими, по неимению средств для содержания детей вне места своего постоянного жительства. Бедность многих учеников побудила таким образом поднять вопрос об учреждении в Финляндии постоянного благотворительного общества. За учреждение «Благотворительного Общества», оказавшего весьма существенную услугу родному делу, русское население финляндской окраины обязано вечной признательностью полковнику К. Д. Кондзеровскому и капитану П. Е. Кеппену. Они составили памятку, с изложением основных положений устава, которую и передали, через начальника 23 дивизии K. К. Рейбница, командующему войсками. Общество в принципе признавалось возможным, но устав его, тем не менее, долго оставался на рассмотрении графа Адлерберга и был утвержден финляндским сенатом лишь в ноябре 1871 года. Свою полезную деятельность «Благотворительное Общество» открыло в январе 1872 года, имея капитал в 2 тысячи рублей и 215 членов преимущественно из военнослужащих и купечества.

К. Д. Кондзеровский

Тем же названным умным и энергичным основателям «Благотворительного Общества», а также первым его деятельным членам, обязан своим возникновением и русский детский сад в Гельсингфорсе, открывший свои занятия в 1873 году. Мысль об учреждении этого маленького, но симпатичного