Книга Как ни крути - помрешь - Ким Харрисон

Таката усмехнулся, и я медленно пошла мимо костра. Кистен,хотя не прекращал говорить с Дэвидом, не сводил с меня глаз, и я ощутила, какизнутри у меня поднимается тепло.

– Эрика, – сказала я, поравнявшись с ними, – там Такатахочет для тебя спеть.

Таката выпрямился и бросил на меня панический взгляд, когдаона завизжала от восторга. Кистен и Дэвид вздохнули с облегчением, когда онаметнулась мимо костра к Такате.

– Слава Богу, – шепнул Кистен, когда я села на ееместо. – Эта девушка никогда не замолкает.

Фыркнув, я придвинулась ближе, толкнула его в бедро, намекая.Он обнял меня за плечи, как я и хотела, притянул к себе, тихо выдохнул, и меняпробрало дрожью. Я знала, что он это ощутил, потому что шрам у меня ожил.

– Перестань, – шепнула я, смущаясь, и он крепче менястиснул.

– Не в моих силах, – произнес он на вдохе. – Когда онивсе разойдутся?

– На рассвете, – сказала я, ставя кружку. – От ожиданиясердце горячее становится.

– – Это не сердце у меня по тебе скучает, – выдохнулон, и меня снова пробрало трепетом.

– Итак, – сказал Кистен вслух, когда Дэвид неловкоотвел глаза, – Рэйчел говорит, что ты просил ее стать твоим отсутствующимпартнером, чтобы ты мог получать две зарплаты, а она получила хороший рейтингдля страховки.

– Ну, да… – протянул Дэвид, опуская глаза так, что ихзакрыла шляпа. – В этом роде…

Я вздрогнула – холодная рука Кистена пробралась мне подкуртку и коснулась кожи у талии.

– Мне нравится, – сказал он (не о том, что ощущали егопальцы, описывающие круги у меня под курткой). – Изобретательный мужик, я такихуважаю.

Дэвид поднял голову.

– Вы меня извините, – он быстро поправил очки рукой, –я еще с Кери и Кизли не поздоровался.

Я хихикнула, а Кистен притянул меня ближе.

– Вперед, Снупи! – сказал он.

Низкорослый вервольф резко остановился, посмотрел на негопредостерегающе, потом пошел дальше, по дороге прихватив стакан вина.

Моя улыбка постепенно погасла. Запах кожи стал очевидным,примешиваясь к густому запаху пепла, и я прижалась к Кистену, устраиваясьпоудобнее.

– Слушай, – сказала я, не отрывая глаз от костра. –Дэвид хочет, чтобы я подписала бумагу. Стала членом его стаи.

У него дыхание перехватило.

– Ты шутишь, – сказал он, отодвигая меня, чтобы видеть.Синие глаза округлились от удивления. Посмотрев на свои холодные пальцы, я ихвложила ему в руки.

– Я бы хотела, чтобы ты был свидетелем.

– Вот как.

Он посмотрел на огонь и сдвинул руку, чуть-чуть отдалившись.

Я расплылась в понимающей улыбке, потом расхохоталась.

– Да нет, идиот! – Я толкнула его руку. – Это членствов стае, а не межвидовая связь. Поворот тебя побери, я не собираюсь за негозамуж. Это лишь юридическое соглашение, чтобы я страховку получала от егокомпании, а его не уволили. Он бы предложил такое вервольфице, но не хочетиметь стаю на самом деле, а тогда от этого было бы никуда не деться.

Кистен сделал долгий медленный выдох, я почувствовала, какотпускает его напряжение.

– Отлично, – сказал он, притягивая меня ближе. – Потомучто ты, крошка, моя сука альфа и больше ничья. Я посмотрела на неговыразительно, чего он не заметил, поскольку я почти лежала у него на коленях.

– Крошка? – сухо спросила я. – Ты знаешь, что я сделалапоследнему мужику, который меня так назвал?

Кистей притянул меня ближе.

– Может быть, позже, милая, – шепнул он, и у менявосхитительное покалывание разошлось по коже. – Мы же не хотим шокировать твоихдрузей?

И я проследила за его взглядом, туда, где Говард и Кизлисмеялись над попытками Кери есть сандвичи с шоколадом и не измазаться.

– Так ты будешь свидетелем? – спросила я.

– Конечно. По мне, устанавливать связи – это полезно. –Он убрал руку, я проследила за его взглядом – Айви смотрела на нас сердито. – Авот Айви может думать иначе.

Вдруг став озабоченной, я отодвинулась. Айви встала ибыстрыми широкими шагами прошла к крыльцу и в церковь. Задняя дверьзахлопнулась так резко, что венок свалился.

Ничего не замечая, Эрика суетливо бросилась придвигатьскамейку ближе к огню. Разговор становился живее, Кизли и Кери подвинулисьближе, когда Таката наконец достал гитару, которую привез с собой, но до сихпор даже на нее не смотрел. Он сел на скамейку и тронул струны, длинные пальцына холоде двигались медленно. Было здорово, по-настояшему здорово. Не хваталотолько язвительных шуточек Дженкса и искрящейся пыльцы.

Я вздохнула, и губы Кистена сказали мне в ухо:

– Он вернется.

Удивившись, что он знает мои мысли, я спросила:

– Ты уверен?

И ощутила, как он кивнул.

– Когда наступит весна, и он снова начнет вылетать, онвернется. Он слишком высокого о тебе мнения, чтобы не прислушаться, когдагордость начнет заживать. Но я знаю, что такое больное самолюбие, Рэйчел. Тебепридется ползать на брюхе.

– Это я могу, – сказала я тихо.

– Он думает, что сам виноват, – продолжал Кистей.

– Я его смогу убедить в обратном.

– Наш человек, – сказал он мне прямо в ухо почтибеззвучно. Я улыбнулась от бури чувств, которую он во мне поднял. Я глянула натень Айви в кухне, потом опять на импровизированный концерт. Один имеется,осталось еще двое. И эти будут, пожалуй, наиболее трудные. Кери или Кизли япопросить помогла: на этом бланке была графа для номера социальногострахования. У Кери такого не было, а Кизли можно было и не спрашивать – яснобыло, что он свой номер нигде ставить не будет. По отсутствию пенсионных чековя заподозрила, что он давно числится мертвым.

– Ты меня извинишь? – сказала я, когда тень Айви застеклом скрылась в клубах тумана от горячей воды, пущенной в мойку. ОбъятиеКистена стало свободнее, Таката с непонятной эмоцией глянул на меня синимиглазами, когда я поворачивалась уйти.

Я перед входом остановилась и повесила на место кедровыйвенок. Тепло церкви приятно навалилось на меня, я сняла шапку и бросила ее вчерный камин. Вошла в кухню и увидела Айви у стола, с опущенной головой. Онакрепко держала себя за локти.

– Привет, – сказала я с порога нерешительно.

– Дай мне взглянуть на контракт, – ответила она,протягивая руку и поднимая голову.

Я разинула рот:

– Откуда ты…

Едва заметная грустная улыбка мелькнула у нее на лице: