Книга История Финляндии. Время императора Александра II - Михаил Михайлович Бородкин

чтобы они содержали сельские и воскресные школы для обучения первоначальному чтению, и освобождать православные приходы от такой повинности».

В другой раз, на сейме, в сословии горожан, некто Дунаев просил депутатов исходатайствовать предложение о законе, по которому бы за живущими в Финляндии, натурализованными православными, признавались такие же права, как и за лютеранами относительно занятия служебных мест в крае. Его петиция также не была принята сословиями. Комиссия сейма, которой передано было дело, выразила надежду, что, «коль скоро обстоятельства позволят, монарх воспользуется принадлежащим ему правом инициативы, дабы дать согласное с основными законами назначение законодательству о православных в Финляндии».

Итак, две слабые попытки вызвать сейм на помощь православному населению окончились неудачей. Бедным и разрозненным приходилось собственными силами подымать свое положение.

Нелегко также было найти заступника за православие среди административных властей. Давно уже и больно задевалось религиозное чувство русских неуважением финляндцев к обрядовой стороне православия. В 1859 году священник Нейшлотской церкви. Симеон Скворцов, подал «почтительный рапорт» генерал-губернатору, указывая на то, что члены магистрата и герадского суда «дозволяют себе сидеть во время привода к присяге православных лиц». В Ревеле местные власти тоже лютеранского вероисповедания, но они добровольно всегда вставали при раскрытии Святого Евангелия и Святого Креста. В Финляндии же русские подданные не оказывали уважения к православию, ссылаясь на то, что «по смыслу законов во время стояния не может быть заседания». Канцелярия генерал-губернатора, директором которой был лютеранин Моландер, по приказанию графа Ф. Ф. Берга — остзейца, ответила священнику, что «в Финляндии нет закона, предписывающего членам присутственных мест вставать при приводе лиц к присяге». Нет обязательного закона, но существует закон совести, который должен был бы подсказать и графу Бергу, и Моландеру, что каждому надлежит уважать постановления даже чужой религии, а тем более господствующего вероисповедания.

Наибольшее улучшение в жизни православных за это время замечается в умножении храмов и открытии нескольких учебных заведений. В г. Николайштаде — Вазе освящена была новая каменная церковь в 1856 году, о постройке которой ходатайствовал генерал-губернатор граф Берг, а план составил (в 1857 г.) архитектор Сеттерберг. В 1868 году в Гельсингфорсе состоялось освящение нового Успенского собора. Высочайшее соизволение на его постройку испрошено было тем же деятельным графом Бергом, которому обязаны своим возникновением и костел, и немецкая кирка в Гельсингфорсе. Проект собора принадлежит известному архитектору — академику А. М. Горностаеву, выдающемуся и истинно национальному художнику в своей области.

В пределах Финляндии находится несколько произведений его творчества. На Валааме самая значительная и характерная — церковь св. Николая Чудотворца — на Крестовом островке, построена в 1851 году на счет московского купца H. Н. Солодовникова. Это, по словам Стасова, одна из оригинальнейших и талантливейших церквей всего нашего отечества. Другие постройки Горностаева на Валааме: св. Ворота и часовня (1850 г.), церковь в скиту (1849 г.), гостиница для приезжих богомольцев (1856 г.), церковь на Предтеченском острове, кельи на Никольском острове (1857 — 1859 г.), также полны оригинальности, красоты и истинно русского духа.

Успенский собор в Гельсингфорсе. По проекту академика А. М. Горностаева

«Постройка же собора в Гельсингфорсе — это самое обширное и многосложное сооружение Горностаева. Стиль совершенно своеобразный, но, по разным подробностям, он всего более приближается к стилю то новгородской, то суздальской нашей полосы. Ряды узеньких, тоненьких, высоких колонок, перевязанных точно по талии и держащих ряды тонких арок, с глухими массами стен под ними; бесчисленные главки, одни пирамидками, другие луковицами, то круглыми, то конусовидными кровельками, лес золотых крестов, а посреди их всех главный купол, выплывающий из центра их своей чудесной, усеченной, высокой пирамидой, покоящейся опять-таки на целой галерейке длинных тонких колонок, с окнами по средине них, вот из чего состоит это чудесное архитектурное произведение, долженствовавшее быть венцом творчества Горностаева, рядом со «святыми воротами» Троице-Сергиевской пустыни». Но он не дожил до исполнения этого проекта под своим собственным надзором. Возведение Успенского собора закончено было под наблюдением архитектора Варнека (и обошлось в 210 т. р.), В память освящения была выбита медаль с изображением Государя Императора, всевидящего ока и внизу — герба Финляндии[21].

Когда собор достраивался, нужно было назначить образованного священника. Оклад был мал: но Государь начертал: «Впредь до повеления отправить нужно сумму из собственных моих финляндских сумм» (8 — 20 окт. 1868 г.).

Находящиеся в настоящее время в ведении министерства народного просвещения (более 20) русские учебные заведения основывались, начиная с шестидесятых годов, сперва частными русскими людьми, потом финляндскими генерал-губернаторами и, наконец, самим министерством. Финляндские учебные власти и учреждения (духовная экспедиция финляндского сената и главное управление училищ) никакого участия в устройстве этих училищ не принимали. Председатель и члены главного управления училищ русского языка обыкновенно не знали и руководить развитием русского просвещения в крае не могли бы, даже при лучшем их желании. Но такого желания никогда и не было, а, напротив, со стороны финляндских учебных властей обнаружилось явное стремление сократить то немногое, что было сделано раньше для русского просвещения в крае, в первые десятилетия после его присоединения к России. Так, например, до шестидесятых годов в финляндских учебных заведениях, кроме обязательного преподавания русского языка, некоторые предметы (история, география и русская словесность) преподавались на русском языке и при том русскими уроженцами. В шестидесятых годах это было упразднено и даже преподавание русского языка объявлено необязательным. Впоследствии, в семидесятых годах, обязательное его преподавание было, правда, восстановлено, но уже в меньших размерах и значилось в большинстве случаев лишь на бумаге. В городе Выборге до начала шестидесятых годов при местной финляндской гимназии существовало русское отделение, но оно было упразднено по распоряжению финляндского сената.

Таким образом, в период всякого рода центробежных и «либеральных» стремлений, наступила в финляндской окраине такая пора, когда русское просвещение стало совершенно недоступно там людям, переселившимся из коренной России. Ни одной русской школы в крае не было. Негде было научиться русскому языку. На расстоянии нескольких сотен, а иногда даже десятков верст от столицы Русского государства, в крае, приобретенном более полувека назад, попавшие туда, русские люди, забывали совершенно свою народность, родной язык, и свою веру, и, обучаясь в финляндских училищах на шведском и на финском языках, становились не только чуждыми для России, но даже враждебными ей.

К началу царствования Царя-Мученика (1856 г.) русских людей в Гельсингфорсе хотя и насчитывалось 555 человек купцов, граждан и прочих сословий, и 1169 человек военных, однако в городе не существовало ни одной русской школы. Сознание необходимости иметь русскую